– Когда создавал каркас для своего игрового проекта, – сказал Прай-Ми, все еще чувствуя, как нейронные образы запрещенной в Galeus longirostris рекламы цепляются к сознанию образами полуобнаженных женщин-клонов. – Я придумал «Мекку», когда был ребенком, поэтому… – он тряхнул головой, пытаясь собраться. – Думаю, по моему виду ты поняла, что я вырос в Квазаре? Там сложно найти такой раритет, как нейронные реконструкции. А если и встретишь нужного торговца и выкупишь пару ячеек хранения, то нужно отправиться в Размерность, чтобы иметь возможность подключить к материальному мозгу тела старый модулятор, способный работать с реконструкциями. Так что мне пришлось убежать из дома, чтобы изучить нейронные реконструкции жизни людей тысячи лет назад, во времена, которые легли в основу игрового проекта «Мекка».
– Почему ты не стал изучать эхо прошлого в Подпространстве? – спросила Малак. – Мне казалось, для коренных жителей Квазара подобное проще всего.
– Нейронные реконструкции хронографов продуманы, последовательны и созданы изначально для образовательных целей, а что я смогу понять о мире и жизни, изменив резонанс и попав в чуждый отпечаток канувшей в небытие эпохи? «Мекка» ведь игра, а не отчет клириков о финансовой обстановке в комплексах. Мне нужна была база, основы, которые можно применить к моим идеям, совместить. К тому же нейронные реконструкции изучать намного проще, чем эхо прошлого в трехмерном времени Подпространства. Так, например, изучая реконструкции, я узнал, что названия жилых комплексов даны им в честь обитающих когда-то давно в океанах живых организмов… Ты знаешь, что такое океаны?
– Я живу на окраинах, а не вне мира, – обиделась Малак.
Прай-Ми извинился, сменил тему разговора и попытался выпытать у девушки имена и названия главных застройщиков, корректоров, инженеров Размерности, работавших над созданием игровой площадки. Оказалось, что в центре проекта крутились все те же лица и компании, что создавали «Голод». Все это наводило на мысль, что брат был прав, и «Мекка» действительно оказалась в центре заговора крупных игровых порталов. Вот только кто стоит за Адриилом: «Голод» или «Фивы»? Если судить по тому, что происходит в Размерности, то «Голод», но если смотреть на игровую платформу в Квазаре, то можно решить, что всем заправляет проект «Фивы».
– А правда, что в новой игре будут реализованы религиозные секты, а Подпространство превращено в мир бога? – спросила Малак и тут же вздрогнула, услышав раскатистый смех Прай-Ми.
Он и сам испугался, не ожидая от голосовых связок клона такого баритона.
– Чертовы клоны, – проворчал Прай-Ми, извиняясь перед Малак и другими попутчиками.
Капсула общественного транспорта проскочила серию тоннелей, обледеневших так сильно, что пассажиры почувствовали, как мороз начинает пробирать до костей.
– У нас уже набирают добровольцев для гамма-тестирования нового проекта, – сказала Малак, стуча зубами.
– Вот как? – опешил Прай-Ми, радуясь, что находится в теле менее восприимчивого к внешним факторам клона.
– Платят хорошо, – сказала Малак. – Как думаешь, стоит записаться добровольцем?
– Нет. Гамма тестирование самое сырое. Много ошибок, неточностей. А если учесть, что протоколы терминалов для клонов экспериментальные, то…
– Можно затеряться в бесконечности резонансов Подпространства?
– Точно.
– Значит, дождусь альфа версий игры.
– Иногда тестирование занимает несколько лет. «Фивы», например, находились в стадии бета больше года. Плюс, учти, что «Фивы» – проект, созданный исключительно в Квазаре, а «Мекка» охватывает два уровня реальности.
– Ну, судя по тому, что я слышала, игровая площадка в Квазаре готова, а учитывая, какими темпами идет корректировка арендованных для игры уровней, скоро закончат и с Размерностью.
– Закончат? – растерялся Прай-Ми, спросил, когда начались корректировки, и выругался.
Получалось, что Адриил набрал команду разработчиков и строителей спустя день после того, как его финансовая компания стала владельцем «Мекки». И все это время они занимались корректировкой арендованных территорий: вытесняли Ледник, прокладывали нейронные сети седьмого поколения, освобождали площадки для Тихоокеанских пляжей, где тысячелетия назад генетики выводили породы энергосодержащих деревьев, а строительство проводилось путем выращивания органических домов и предметов мебели. Люди интегрировали себя в природу, становились частью зеленого, возрождающегося после Третьей мировой войны мира. Если верить реконструкциям, изученным Прай-Ми, то нейронные сети в те годы на тихоокеанских побережьях были запрещены, а для того, чтобы облагородить кособокие, нелицеприятные растительные города, где даже дороги выращивались генетически, питаясь энергией солнца, имея возможность восстанавливаться и очищать кислород, использовались запрограммированные нейронные модули, интегрируемые каждому жителю, обладая привязанным к определенным координатам набором образов. Переносные нейронные модуляторы находились под запретом – после Войны и повального увлечения нейронными наркотиками, в произвольных иллюзиях которых люди находили спасение от монотонности и давления замкнутой обстановки перенаселенных жилых комплексов.
Так же Прай-Ми планировал использовать в проекте независимые острова, где ученые и торговцы, покинув жилые комплексы, организовали производство нейронных модуляторов нового поколения, не попадавших под запреты Тихоокеанских побережий. Планета восстанавливалась после последней в истории человечества Войны. Новые источники энергии только предстояло открыть. Установленные в пустынях ядерные станции уходили за горизонт. Но люди снова начинали заселять сушу, хоть солнце и продолжало быть враждебным, оставляя ожоги на коже. Когда Прай-Ми только планировал «Мекку», он имел лишь призрачное представление о том, что такое Тихоокеанские побережья. Затем, изучая реконструкции, он узнал о черных рынках – жилые комплексы поставляли на сушу нейронные наркотики в обмен на генетически выведенных диковинных животных. Узнал Прай-Ми об исследовательских центрах в районе бассейна реки Янцзы, где занимались поисками новых видов топлива. Узнал о территориях Севера, где селились ученые-фанатики, пытаясь возродить технократическое общество.
Они занимались любыми исследованиями – главное, чтобы их официально не запрещала одна из правящих в новом мире сил: полеты в космос, используя в качестве топлива ядерные реакторы, эксперименты с антиматерией, нейронные сети… Север первым официально отказался от физической близости, разработав ряд медицинских, а впоследствии и химических процедур, помогавших человеку избавиться от всего, что отвлекает от науки. Размножение проводилось клонированием, взяв за базу генофонд лучших умов Севера…
И конечно же, реконструкции рассказывали о «Новой Мекке» – религиозно-научной организации, обосновавшейся на Пиренейском полуострове, сформировав впоследствии собственную страну, которой правили гуру. Именно там были проведены первые эксперименты по созданию Квазара, а научные изыскания называли «поисками бога». Гуру Новой Мекки не нравились маленькому Прай-Ми, но название засело в голове, не давая покоя. Мекка стала ассоциироваться у него не только с горсткой гуру и группой богатых фанатиков, готовых пожертвовать состояния на поиски бога, но и со всей эпохой тех лет. Мир переживал новый расцвет.