Скотт нервно дернул себя за ухо:
– Эх. Не надо было мне тебе ничего рассказывать. Ты все испортишь. Черная Рука расколет тебя в два счета. Ты ему все выложишь. И про меня, и про мою пещеру.
– За меня не переживай, – огрызнулась я в ответ, вылезла из машины и, прежде чем хлопнуть дверью, на прощание добавила: – Давай, прячься. Ложись на дно. Ведь это же не твоя мама с каждым днем все сильнее влюбляется в этого монстра. Я собираюсь расправиться с ним – с тобой или без тебя!
Разумеется, я понятия не имела, как я это сделаю. Хэнк держал в руках весь этот город, он контролировал каждую мелочь. У него были друзья, соратники и наемники. У него были деньги, ресурсы и собственная армия. А самое главное – у него в руках была моя мама.
Два дня прошли более-менее спокойно. Скотт, как и обещал, не показывался.
Сейчас я жалела, что сорвалась на него. Он делал то, что должен был делать, и я не имела права его ни в чем обвинять. Я осудила его за желание исчезнуть, а ведь он был прав по сути. Он знал, когда нужно идти в атаку, а когда лучше отступить. Он был умнее, чем я думала. И гораздо терпеливее.
И вот я осталась одна.
Мне очень не нравился Хэнк Миллар. И я совсем ему не доверяла. Чем скорее я пойму его игру, тем будет лучше. Приближающийся Хешван, словно черная туча, то и дело всплывал у меня в памяти как постоянное напоминание о том, что Хэнк что-то замышляет. У меня не было доказательств того, что моя мама была частью его замысла, но уже появились очень серьезные опасения на этот счет. Если Хэнк хочет завершить все до начала Хешвана, включая создание и обучение целой армии, чтобы не дать падшим ангелам завладеть телами нефилимов, зачем он тратит столько времени на мою маму? Зачем ему нужно ее доверие? Зачем она ему вообще нужна?
И только во время урока истории, когда я без особого внимания и энтузиазма слушала рассказ учителя о событиях, которые привели к английской Реформации, меня вдруг осенило: Хэнк ведь знает Скотта! Как же я не подумала об этом раньше! Если Хэнк заподозрил, что Скотт и есть тот нефилим, который шастал вокруг его склада позапрошлой ночью, то он прекрасно понимает, что Скотт не будет сейчас рисковать и лезть на рожон сразу после того, как его чуть не поймали. Скорей всего, Хэнк наверняка думает, что Скотт ударился в бега – как, собственно, оно и было. И меньше всего ожидает, что кто-то полезет к нему на склад снова сегодня вечером.
Меньше всего…
* * *
Вечер наступил и прошел.
В десять часов мама поцеловала меня на ночь и скрылась в своей спальне. Час спустя свет у нее в комнате погас. Я выждала пару минут для пущей уверенности, а потом откинула одеяло. Полностью одетая, я вытащила из-под кровати куртку, в карманах уже лежали фонарик, фотокамера и мои ключи от машины.
Толкая «фольксваген «вручную на Хоторн-Лейн, чтобы не шуметь, я мысленно благодарила Скотта за то, что он купил малолитражку, – с пикапом или джипом я бы точно не справилась. Двигатель я завела, только когда оказалась в метрах трехстах от дома, где мама меня никак не могла уже услышать.
Через двадцать минут я припарковала машину в нескольких кварталах от того места, где Скотт в ту ночь ставил свой «чарджер». Ничего не изменилось с того вечера. Те же заколоченные досками окна. Те же разбитые уличные фонари. Вдалеке грустно свистнул ночной поезд.
Так как склад Хэнка охранялся, я не собиралась подходить к нему. Мне надо было найти другой способ заглянуть внутрь. В голову пришла идея. Дома стояли очень тесно друг к другу, и я подумала, что смогу заглянуть в окна нужного мне склада из окон того, что стоял прямо за ним.
По тому же маршруту, что и вчера со Скоттом, я подбежала поближе к складу Хэнка, стараясь держаться в тени домов. Заметила, что пожарную лестницу кто-то убрал – значит, Хэнк усилил меры безопасности. Окна на третьем этаже были теперь заклеены газетами, но кто бы ни был этот «кто-то», до четвертого этажа он еще не добрался. Каждые десять минут, как по часам, из здания выходил охранник и обходил его по периметру.
Уверенная, что теперь у меня достаточно информации, я обошла квартал и вышла к тому зданию, которое стояло позади склада Хэнка. И как только охранник закончил свой обход и скрылся внутри помещения, прошмыгнула в переулочек за этим зданием.
Встав на перевернутый мусорный бак, я опустила пожарную лестницу. Высоты я боялась, но этот страх не должен был помешать мне выяснить, что прячет Хэнк. Сделав несколько глубоких вдохов, я поднялась по ступенькам на первую площадку. Я велела себе не смотреть вниз, но невольно бросила взгляд на переулок, который теперь был подо мной. Живот немедленно скрутило, а в глазах все поплыло.
Я вскарабкалась выше, на вторую площадку. Потом на третью. Меня слегка мутило. Я стала пробовать открыть окна. Несколько первых были заперты намертво, но вот я толкнула одно, и оно отворилось с жалобным скрипом.
С фотоаппаратом в руке я полезла в окно.
Не успела я выпрямиться, как в глаза мне ударил яркий свет. Я прикрыла глаза рукой. Отовсюду слышалось сильное сопение. Когда снова открыла глаза, то увидела перед собой ряды коек. Много коек. И на каждой койке спал человек. Все мужчины. И все необычайно высокие.
Нефилимы.
Я пыталась осмыслить увиденное, как вдруг чья-то рука схватила меня за талию.
– Шевелись! – приказал низкий голос и потащил меня обратно к окну, через которое я влезла.
Я никак не могла выйти из ступора, чувствуя, как пара сильных рук вытаскивает меня обратно через окно на пожарную лестницу. Джев бросил на меня уничтожающий взгляд и молча подтолкнул к ступенькам. Мы спускались по лестнице молча, стараясь создавать как можно меньше шума, но каждый шаг как будто эхом отдавался от фасада здания. В любой момент нас могли услышать как наверху, так и внизу.
Джев нетерпеливо обхватил меня руками, поставив прямо перед собой:
– Что бы ни случилось, не отпускай рук.
Я едва успела ухватиться за него, как мы вдруг полетели. Прямо вниз. Джев перепрыгнул через перила пожарной лестницы, наплевав на ступеньки. Мы летели вниз с огромной скоростью, воздух сзади разрывался со свистом. Все закончилось быстро – раньше, чем я успела заорать. Когда мы приземлились, был только слабый толчок, и я снова оказалась на своих ногах, целая и невредимая.
Джев схватил меня за руку и потащил прочь:
– Я оставил машину в трех кварталах отсюда.
Мы завернули за угол, побежали по задворкам, сокращая путь. Вскоре впереди показался белый «Тахо», припаркованный у тротуара. Джев распахнул двери, и мы вскочили в машину.
Джев вел машину очень быстро и резко. Нас заносило на поворотах, визжали покрышки. И так пока мы не оказались за много километров от того места. Наконец джип влетел на небольшую заправку с двумя бензоколонками где-то между Колдуотером и Портлендом. На двери болталась табличка «Закрыто», а внутри довольно тускло горели несколько лампочек.