– У меня для тебя сюрприз.
Значит, я правильно поняла! Он ослабляет объятия и достает что-то из кармана своей мотоциклистской куртки. Это книга.
– Ой, – восклицаю, – это твоя кулинарная книга!
– Это наша книга, – поправляет меня он. – Это пробный экземпляр, как объяснили мне в издательстве. Любимая, через месяц мы будем в книжных магазинах!
– Она потрясающая, – я беру томик в руки, как ценный средневековый манускрипт, не веря своим глазам, рассматривая со всех сторон, во всех деталях.
Обложка минималистская, но эффектная: на светлом фоне изображение граната с ярко-красным разрезом, из которого выпали несколько зернышек. Символ нашей любви. С плода граната все началось, в тот самый день полтора года назад, который сейчас кажется мне таким далеким.
Открываю книгу и вижу на титульном листе: под именем Леонардо стоит мое – «С иллюстрациями Элены Вольпе», читаю вслух, распахнув глаза от изумления.
Он обнимает меня сзади, опуская подбородок мне на плечо.
– Твои иллюстрации прекрасны, – говорит автор и предлагает мне посмотреть их.
Листаю страницы и просматриваю свои рисунки один за другим, их цвета выглядят ярче благодаря прекрасному качеству печати. Рядом с каждым – описание изображенного блюда.
– Надо же… мы с тобой просто молодцы, – улыбаюсь, довольная.
– Это уже не совсем кулинарная книга, она похожа на каталог живописи, – комментирует Леонардо.
Он снова целует меня, прижав к столу кухни, где минуту назад я готовила тирамису из кокоса. Я уже готовлю самостоятельно. Потом он отрывается от меня и окидывает взглядом беспорядок столовых приборов и тарелок, оставшихся на столе.
– Элена, ты была плохой девочкой, – шепчет мне на ухо. – Правило порядка на кухне никак не хочет отложиться у тебя в голове… за это ты будешь наказана, – укоряет он меня.
Я пожимаю плечами с якобы виноватой улыбочкой. Он обмакивает два пальца в чашу с остатками крема и подносит их ко рту, чтобы попробовать.
– Посмотрим, как в остальном, – говорит, изгибая бровь.
– Терпеть не могу, когда ты умничаешь, – отвечаю, уставив руки в бока.
– Неплохо, – объявляет, облизав пальцы.
Ну как я могу сердиться на такого сексуального судью?
– Ты поставила его в холодильник?
– Ну, конечно.
– Молодец! – Он шлепает меня по попе. – А с остальным как? – спрашивает, оглядываясь вокруг. (На кухне полный бардак.)
– Мы опаздываем, – признаюсь, – закуски и второе почти готовы, осталась паста.
Поднимаю глаза к небу в лицемерной улыбке:
– Тут я надеялась на прибытие шефа.
– Ну ты же знаешь, шеф-повар делает только завершающий штрих, – поддевает он меня, ущипнув за бок.
– Боюсь, на сей раз ему придется подумать и о предварительных действиях, – отвечаю, ткнув его тоже пальцем в бок.
В этот момент по радио передают щемящее танго «Готан Проджект». Леонардо склоняет голову, обращает ко мне соблазнительную улыбку и подает руку. Я подчиняюсь, прислоняюсь к его фигурным плечам, обтянутым белой футболкой, и позволяю его гибкому телу вести меня. Не знаю, где он научился танцевать, но получается у него очень хорошо, и я, ведомая им, тоже не чувствую себя неловкой. Вместе с ним я делаю ocho [52] , затем он сопровождает меня в casqué [53] и, приподняв, целует… наши языки сплетаются, а руки сжимают друг друга с силой. Мы улыбаемся, наши губы отрываются, и он кружит меня еще раз, шепча на ухо слова песни. У него идеальный, неотразимый испанский акцент.
В этот момент песня заканчивается, оставляя нас со сбившимся дыханием. Опускается тишина, наполненная эротическим напряжением. Леонардо прижимает меня спиной к мраморной столешнице в центре кухни. Смотрит мне в глаза, и нам не нужно ничего говорить, все и так понятно: он хочет меня, а я хочу его.
– Сейчас? – спрашиваю на одном дыхании, обняв его за шею. – Наши друзья будут здесь с минуты на минуту.
(А мне еще нужно переодеться, потому что в таком виде – одежда в пятнах шоколада и волосы, припорошенные мукой, – я не могу предстать перед людьми.)
– Ну значит, им придется чуть-чуть подождать, – бормочет. Затем снова обмакивает палец в крем тирамису и размазывает по моим губам, проводя горизонтальную линию, которую тут же слизывает.
Мои нетерпеливые губы приоткрываются навстречу. Чувствую сладкий вкус крема вместе со вкусом Леонардо, отдающим дичью. Леонардо приподнимает меня за бедра и сажает на столешницу. Поднимает платье, оставляя на виду нижнее белье. Затем, поддерживая за спину, прижимает меня к себе. Я обвиваю ногами его талию и чувствую его эрекцию рядом с моими гениталиями, уже увлажненными от желания.
Мы снова целуемся, еще импульсивнее – как два любовника, которые хорошо знакомы, но могут еще многое поведать друг другу с помощью своих тел. Лямка платья соскальзывает вниз с моего плеча, и Леонардо подхватывает одну из грудей, обсасывая, нежно истязая сосок легкими касаниями языка и зубов. Я расстегиваю ремень на его джинсах и открываю ширинку, высвобождая его выпирающее желание. Затем откидываю голову назад, поглощенная этой агонией, и опускаюсь спиной на мраморную столешницу. Одной рукой отталкиваю корзинку с красными апельсинами, и они катятся по полу, как огненные бильярдные шары. Леонардо надо мной, его горящие черные глаза смотрят прямо в мои. Его рука проскальзывает мне в нижнее белье и уверенно проникает внутрь, а его язык продолжает лизать мой сосок. Я в порыве прижимаю его голову к себе.
Он выдыхает возбужденно и, не останавливаясь, терзает кружево трусиков, оттягивая и задевая им мою вульву. Я вскрикиваю:
– Разорви их! – и прикусываю губу.
– Что? – Леонардо дергает кружево с силой.
– Разорви их, прошу тебя, – повторяю, уже со стоном.
На его губах появляется сладострастная улыбочка, руки разрывают ткань, и кружево бесшумно падает на пол.
Леонардо одним махом снимает свои трусы и джинсы и, потянув меня за колени, медленно проникает в меня. Я влажная и горячая, как он хочет, и не могу быть другой каждый раз, как он приближается ко мне.
Мы снова начинаем целоваться. Он подкладывает руку мне под ягодицы и толчком приподнимает меня. Я удерживаю его в себе, вцепившись ему в шею, и позволяю взять себя на руки. Он еще немного удерживает меня так, глядя мне прямо в глаза. Теперь его поцелуи становятся более мягкими, деликатными, разрушающе нежными.