Король покачал головой и снова принялся расхаживать туда-сюда.
— Я не вышвырнул ее, потому что она спасла тебе жизнь. Мой самый ценный актив — ты, а не она. Если мы потеряем тебя, мы потеряем все. И я имею в виду не только твою физическую гибель. Если ты не будешь предан нашему делу всей душой, если ты не будешь целеустремленным, всему этому конец. — Он обвел рукой комнату и умолк. Воцарилась тишина. — Ты все больше поддаешься чужому влиянию, — вновь загремел король. — С каждым днем ты понемногу изменяешься. От девиц, в особенности от этой, нет никакого толку.
— Кларксон, может…
Король взглядом заставил жену умолкнуть, и мы так и не узнали, что она хотела сказать.
— У меня к тебе предложение, — обратился он к Максону.
— Меня оно не интересует, — отрезал тот.
Король Кларксон примирительным жестом вскинул руку:
— Выслушай меня. — (Максон вздохнул.) — Эти девицы — сплошное разочарование. Даже связи азиатки ничего для меня не сделали. Двойку волнует только собственная слава, а третья, хотя и не совсем безнадежна, все равно не дотягивает до идеала, если уж на то пошло. Ну а эта, — он кивнул в мою сторону, — если и обладает какими-то достоинствами, то все они полностью перечеркиваются ее неспособностью держать себя в руках. Все давно пошло наперекосяк. А я тебя знаю. Знаю, что ты боишься что-то упустить, так вот я подумал… — (Я как завороженная смотрела на короля, расхаживающего вокруг Максона.) — Давай все отменим. А девиц отправим по домам. — Максон открыл рот, чтобы возразить, но король вскинул руку. — Я не предлагаю тебе остаться холостяком. Я лишь хочу сказать, что в стране полно подходящих девушек. Почему бы тебе не выбрать несколько и не пригласить их во дворец? Может, среди них найдется кто-нибудь похожий на дочь французского короля. Помнишь, как она тебе нравилась?
Я опустила глаза. Максон никогда не упоминал ни о каких француженках.
Мне казалось, мой мир вдруг дал трещину.
— Отец, я так не могу.
— Еще как можешь. Ты принц. Полагаю, мы повидали достаточно, чтобы признать Избранных никуда не годными. На этот раз ты сможешь выбирать себе девушек сам.
Я снова подняла глаза. Максон разглядывал пол под ногами. Я видела, что он старается держаться.
— Возможно, на какое-то время нам даже удастся утихомирить повстанцев. Подумай об этом! — добавил король. — Если мы отправим девушек по домам, выждем несколько месяцев, чтобы сделать вид, будто с Отбором покончено, а потом наберем новую группу красивых, образованных, приятных девушек… это может многое изменить.
Максон попытался было что-то сказать, но передумал.
— В любом случае задай себе вопрос, действительно ли она, — король снова кивнул на меня, — тот человек, с которым ты можешь прожить всю жизнь. Она склонна к театральным эффектам, эгоистична, жадна до денег и, если уж быть совсем откровенным, обладает ничем не примечательной внешностью. Посмотри на нее внимательно, сын.
Максон бросил на меня взгляд, задержавшись на миг на моем лице, прежде чем я отвела глаза, чтобы не участвовать в этом унижении.
— Даю тебе на раздумья несколько дней. А сейчас нужно разобраться с прессой. Эмберли?
Королева поспешно подошла к королю и взяла его под руку. Королевская чета удалилась, оставив нас с Максоном ошеломленно стоять в одиночестве.
Немного помолчав, Максон подошел ко мне и протянул руку, чтобы помочь подняться.
— Спасибо.
— Думаю, мне тоже надо идти. У них наверняка найдется о чем меня спросить.
— Это было довольно заманчивое предложение, — заметила я.
— Пожалуй, самое щедрое из всех, что я слышал от него.
Я не хотела знать, рассматривает ли Максон его всерьез. Сказать больше было нечего, и я молча протиснулась мимо него и отправилась к себе в комнату, надеясь заглушить бурю чувств, которая бушевала у меня в душе.
Служанки сообщили, что сегодня все будут ужинать в своих комнатах, а когда я никак не отреагировала, великодушно оставили меня в одиночестве. Я лежала на постели, погруженная в печальные мысли.
Ведь сегодня я поступила так, как должна была поступить, разве нет? Я верила в справедливость, но Осуждение не имело к справедливости никакого отношения. И тем не менее я продолжала задаваться вопросом, добилась ли чего-нибудь на самом деле. Если тот человек действительно был врагом короля, а я полагала, что был, значит король найдет способ разделаться с ним. Тогда, выходит, все было зря?
К тому же, хотя на фоне всего остального это и казалось пустяком, я не могла выкинуть из головы мысли о француженке. Почему Максон ни разу не упомянул о ней? Она часто бывала во дворце? Почему он утаил от меня факт ее существования?
В дверь постучали, и я решила, что принесли ужин, хотя было еще немного рано.
— Войдите, — крикнула я, потому что вылезать из постели не хотелось.
Дверь приоткрылась, и в щелку просунулась темноволосая голова Селесты.
— Ты не против компании? — поинтересовалась она.
Из-за плеча у нее выглядывала Крисс, а позади нее я заметила Элизу.
Я уселась на постели:
— Нет, конечно.
Они одна за другой прошмыгнули внутрь, оставив дверь приоткрытой. Селеста, в очередной раз ошеломив меня своей искренней улыбкой, без приглашения забралась на постель. Я, впрочем, не возражала. Крисс последовала ее примеру, устроившись у меня в ногах. Элиза, верная себе, благопристойно присела на самый краешек постели.
Крисс, понизив голос, задала вопрос, который наверняка не давал покоя всем:
— Он ничего тебе не сделал?
— Нет. — Потом я поняла, что это не вполне правда. — Он меня пальцем не тронул, если ты об этом. Просто довольно грубо уволок.
— Что он сказал? — поинтересовалась Элиза, теребя в пальцах ткань платья.
— Что недоволен моей выходкой. Если бы решение зависело от короля, меня бы здесь уже не было.
Селеста коснулась моего локтя:
— Но решение зависит не от него. Максону ты нравишься и народу тоже.
— Не уверена, что этого достаточно.
«Для любой из нас», — добавила я про себя.
— Извини, что накричала на тебя, — тихо произнесла Элиза. — Просто я расстроилась. Я так стараюсь держаться хладнокровно и уверенно, но, что бы я ни делала, все без толку. На фоне остальных я все равно выгляжу бледно.
— Ты не права, — возразила Крисс. — Каждая из нас по-своему дорога Максону. В противном случае нас бы здесь не было.
— Он просто боится объявить трех финалисток, — парировала Элиза. — После того как девушек останется трое, он должен сделать окончательный выбор в течение скольких дней? Четырех? Он держит меня здесь ради того, чтобы оттянуть этот момент.