— И за это тоже. Знаешь, он вообще в последнее время какой-то неспокойный и смотрит на меня уж очень… Знаешь, я, наверное, личину надевать больше не буду. А то поклонников образовалось — не продохнуть.
— Ну-ка, ну-ка… — потерла руки демоница, ее длинные алые когти хищно блеснули. — Давай пальцы загибать. Значит, Игорь, толку от которого немного, рутенский знакомый Ванечка — а подведи-ка ты его к зеркалу какому-нибудь, очень интересно посмотреть, как он изменился, — загадочный капитан стражников, почти родственник Зигфрид и законный супруг. Я никого не пропустила?
— Супруга можешь смело вычеркивать, — мотнула я головой. — Даже если он явится пред наши светлы очи и будет петь серенады, это будет говорить лишь о том, что ему что-то нужно в Кордобе.
— Тут мне возразить нечего, — погрустнела Иравари. — Но ты тоже пойми: его не для любви воспитывали, а чтоб княжеством править.
— Думаешь, он уже развелся со мной? — Я спрашивала осторожно, эту тему с подругой мы никогда не обсуждали, и мне не хотелось, чтоб она думала, что меня занимают такие девчоночьи мысли.
— Нет.
— Не думаешь или не развелся? — Я дышала ртом, чтобы не шмыгать носом.
— Тут такое дело, любезная княгиня, — сладким, просто-таки сиропным тоном ответила демоница. — Замуж-то выскочить можно и без наличия супруга, а вот для развода должны оба присутствовать.
— Но я думала, ему достаточно будет указ издать.
— Вас маг венчал, благословления Источника испрашивал, так что Источник вас и развести должен.
— А почему ты раньше мне об этом не говорила?
Иравари поправила мантилью.
— Просто к слову не пришлось. К тому же это ничего не меняло. Твоя жизнь была под угрозой, и даже если бы тебе для спасения нужно было гарем на восточный манер себе завести, я бы все равно не возражала. Кстати, о гаремах. Давай поговорим о капитане. Как он тебе? Хорош?
— Да обычный дядька, — задумчиво ответила я. — Не урод и не красавец, не маг. Боец он хороший. Это я тебе точно говорю, он так движется, что понятно — фехтовальщик. Я бы с ним с удовольствием…
Я зевнула просто отчаянно.
— Ладно, наверное, спать пора.
— А с маркизом мы ничего так и не придумали? — Почему не придумали? Мы его властям сдадим, пусть с ним король разбирается.
— На каком основании?
— Обыск надо у касатика устроить, основания сразу отыщутся. Надо только его логово тайное найти. Я повороты не считала, но думаю, с закрытыми глазами, куда меня вели, вспомню. Вот в доносе точный адрес и укажу.
— Да его десять раз предупредят, он все перепрятать успеет. Скорее всего, у него в страже свои шпионы имеются. Ты же знаешь, какие тут люди продажные, за горсть дублонов маму родную продадут.
Я с хрустом потянулась и опять зевнула.
— Ты права, никого в эти планы посвящать нельзя. Где, говоришь, у нас эликсир бодрости?
— Лутоня, прекрати! Ты его, эликсир этот, как ключевую водицу хлебаешь, так и помереть недолго. Ты, наверное, и чувств поэтому сегодня лишилась. Никакой же организм такого напряжения не выдержит…
Но я уже доставала из пристенного сундука бутыль и вытаскивала притертую пробку. Терпкий запах полыни защекотал ноздри.
— Вот честное слово, в последний раз. Завтра целый день спать буду.
— Надень что-нибудь блестящее, я тебя подстрахую.
Я выдохнула и отхлебнула горькое питье.
— Я тебе потом все подробно расскажу; все равно, если что-то случится, на помощь ты не прилетишь.
— Ну хоть шпагу возьми.
— Поучи жену щи варить, — весело огрызнулась я, уже вытаскивая из-под кровати сверток с оружием и удобные кожаные ботфорты, в которых бегать во время ночных вылазок было гораздо удобнее, чем в туфельках.
— И морок при мне сотвори, чтоб я со стороны его оценила, — никак не хотела отпускать меня подруга.
Я послушно напряглась, притягивая к себе решетчатую лунную тень и далекие отблески звезд. Материал для личины был первосортный, кокон получался плотным, почти осязаемым.
— Прекрасно! — одобрила Иравари после внимательного осмотра. — Удачи тебе! И если ты, маленькая разбойница, обманешь меня и целый день завтра в кровати не проведешь…
Я не дослушала, ускользая в темноту коридора. Невежливо удаляться, кажется, входило у меня в привычку.
Капитан Альфонсо ди Сааведра был счастлив. Представление его скромной особы тайной курии прошло успешно, и будущность бравого вояки рисовалась в самых радужных тонах. Гранды стихийных домов одобрили его кандидатуру, и должность кордобского алькальда, пустовавшая уже несколько десятков лет, сегодняшней ночью оказалась занята. Занята им, Альфонсо Фонсега Диас Кентана ди Сааведрой. И может быть (бывший капитан городской стражи очень на это надеялся), со временем ему будет позволено присоединить к цветистой фамилии матери небольшое дополнение — Акватико, ибо один из четырех стихийных грандов приходился ему отцом. Как всякий элорийский бастард, дон Сааведра к вопросам чистоты крови относился крайне щепетильно и мог порвать глотку любому наглецу, осмелившемуся усомниться в его благородном происхождении. Достойная матушка нового алькальда, терпеливо ожидающая вестей в своем поместье, являлась светской супругой дона, супругой неофициальной, ибо благословления Источника на сей брак испрошено не было. Дон Акватико, уже будучи в летах, увлекся светлоглазой прелестницей не на шутку. И не остановило его, что избранница магической силой не обладала. А донья Мария, единственная дочь провинциальных дворян… Бывает, ведь бывает такое, когда молоденькая девушка влюбляется во взрослого мужчину, почти старика. Потому что он умен, потому что обладает властью, потому что… Ах, к чему искать причины там, где все решает любовь, чувство загадочное и логике неподвластное? Алькальд мысленно пообещал себе сегодня же отписать матушке, чтоб она разделила с ним радость триумфа. «Ах, Альфонсито, — часто говаривала она, на мгновение подняв глаза от сложной вышивки или отведя в сторону кисть, которой наносила тонкие линии на отрез восточного шелка. Юный Альфонсо любил в такие минуты сидеть рядом с ней на устойчивом трехногом табурете и наблюдать за сосредоточенным прекрасным лицом, за четкими движениями тонких холеных рук. — Дорогой мой, тебя ждет великая судьба, я верю в это всем сердцем». Ну, теперь ее душа может быть спокойна, сын достиг определенных высот и с вершин этих сможет оказать некую помощь своей семье. Дон Сааведра счастливо вздохнул и поднял взгляд к благоволящим к нему небесам.
В целях сохранения тайны выход из залы заседаний находился довольно далеко от входа. И если попасть на собрание стихийных домов, называемое еще тайной курией, можно было, спустившись из здания городской тюрьмы, то на поверхность Альфонсо выбрался в полуразрушенную часовню, стоящую почти на окраине города. Пустая алтарная ниша красноречиво свидетельствовала, что храм давно не используется. Алькальд спустился наружу по сбитым ступеням, осмотрелся и быстро юркнул под лестницу. Прозрачные глаза капитана прекрасно видели в темноте, позволяя своему владельцу не плутать в лабиринте кордобских переулков, но сейчас эта способность Альфонсо не пригодилась. На выступе торцовой стены здания горел фонарь. Двор заброшенного храма был как на ладони. «Мьерда, — раздраженно шепнул капитан. — Засада!» Он старался дышать бесшумно. Заранее раскрываться перед человеком, подготовившим столь хитроумную ловушку, было бы глупо. На своем веку капитан повидал достаточно прекрасных фехтовальщиков, попрощавшихся с жизнью от коварного ножа наемного убийцы. Ибо когда на охоту выходят рыцари плаща и кинжала, благородное искусство поединка лучше забыть. «Однако кто мог знать о том, что я появлюсь здесь именно в это время? Ни одна живая душа не была о том осведомлена, включая меня. И либо я неверно расценил благосклонность тайной курии, либо вовсе не меня здесь поджидают». Капитан осторожно выглянул из своего укрытия. Его взору открылся фрагмент кирпичной стены, по которой двигалась тень лошади и всадника. Глухой топот копыт, видимо предусмотрительно обернутых тканью, был еле слышен. Капитан осторожно потянул из ножен шпагу, одновременно другой рукой нащупывая кинжал. Как только лошадь поравняется с его укрытием…