«Неужели он понял, знает, чувствует, что мне страшно?!» – пронеслось в голове Анны. На самом деле она очень боялась наступления того самого дня, когда Козырь одобрит поход в специальную комнату с кавалером, заплатившим достаточно, чтобы она сняла свои белые перчатки, но пришла требовать обратного, потому как не знала как ей быть. Время утекало сквозь пальцы, не оставляя взамен ничего. Каждый день уходил безвозвратно, и Анна чувствовала пустоту, прощаясь с еще одними бесполезными сутками, в которых ей не удалось сделать что-нибудь важное.
– Что же ты молчишь? Ты хочешь спать с другими мужчинами? – его голос звучал напряженно и строго, Анна почему-то ощутила угрызения совести, будто она была в чем-то виноватой, но в чем именно никак не могла разобраться, поэтому продолжала молчать, как партизан на допросе. Козырь еще с минуту рассматривал ее лицо, его горячее дыхание пьянило едва держащуюся на ногах девицу. «Не отпускай меня, пожалуйста, не отпускай! Я не хочу быть в постели ни с кем, кроме… тебя!» – кричал ее рассудок, но вслух она произнесла совсем другие слова:
– Я… я знаю, что у меня мало опыта… Но я… хотела бы наверстать…
Услышав это, Козырь резко отстранился и снова стал чужим. Он вернулся обратно в кресло и долго молчал, сосредоточившись на собственных мыслях. Девушке показалось, что молодой мужчина ждал совсем другого ответа, и она готова была выть от отчаянья, потому что не понимала, что именно он хотел услышать.
– Да, я знаю, что опыт в… общении с… мужчинами у тебя мизерный! – произнес он немного грубо. – Это видно даже невооруженным глазом. Таких, как ты называют «малосольная».
– Что это значит? – испуганно уточнила Анна, боясь потерять доверие и опеку Козыря.
– Ну… почти непочатая… Как бутыль вина, из которого пригубили совсем немного, только чтобы распробовать! Да ну тебя! – отмахнулся Козырь, злясь. Он не умел деликатно говорить на щекотливые темы, а объяснить все как есть пока не мог, боясь напугать малоопытную Цыпу.
– Я стану профессиональной любовницей, я буду стараться! – блеяла Анна, сложив руки как в молитве у груди.
– Господи, да замолчишь ты, наконец?! – рыкнул Козырь. – Убирайся вон! Иди, работай! Перчатки не снимать, пусть довольствуются беседами, и давай себя немного пощупать.
Анна покинула кабинет сурового начальника на дрожащих ногах, чуть не разрыдавшись от горечи. От холода Козыря коченело сердце, его магия действовала на нее «У него и души-то нет! – вспомнились Анне слова Княжны. – Мы для него товар – не больше». Цыпа поправила свои желтые волосы, перехваченные вокруг головы блестящей широкой лентой в одной цветовой гамме с платьем, подтянула чулки и белые перчатки, совсем не гармонирующие с ее нарядом.
– Цыпа, тебя хотят видеть! Хорошо одетый господин приглашает выпить с ним вино! – подбодрил ее Клим, когда она вошла в зал. Девушка кивнула и, поправив спадающую лямку новенького платья, сшитого по специальному заказу умельцем Яшкой, направилась к столику, заказавшему ее внимание.
Добрый толстяк с маленьким носом, похожим на кнопку, на которую все время хотелось нажать, вызывал умиление. Его рыжие коротко подстриженные кудрявые волосы, походили на кусок одеяла плотно приклеенного к голове, а маленькие беспокойные глазки все время смотрели на скромное декольте Анны. Мужчина смеялся, похрюкивая, и рассказывал о своих сыновьях, помогающих ему в конторе.
– Ныне никому нельзя доверять! Вот и пришлось их с малых лет приучать вести счета! – делился он, подливая вино в бокал спутнице. Гость заведения придвинул свой стул так близко, что его коленка упиралась в бедро Анне. Понизив голос, мужчина поделился, что тоже участвует в торгах и хотел бы провести с ней ночь.
– Дороговато, конечно! Вот если бы ты носила зеленые перчатки, тогда понятно! А так, за что плачу? За кота в мешке! – рассуждал человек, почесав свой крошечный носик.
– Ваша жена одобряет торги? – выпалила Цыпа, надеясь, что эта фраза слегка охладит толстяка и заставит отодвинуться на комфортное для нее расстояние.
– Что это еще за разговор? – недовольно произнес он и в мгновение преобразился. Внешность оказалась обманчивой, за маской добряка скрывался подлый, хитрый, жадный и злобный человек.
– Если бы я мог за гнусные слова отрезать твой язык, то с удовольствием бы это сделал! Моя жена – святая женщина и не тебе, шваль кабацкая, трепать ее имя, – человек придвинулся еще ближе и прижал Цыпу к себе, грубо шаря под подолом платья своей шершавой ладонью. – Не страшно ли тебе, девочка, по ночам ходить? Ведь в подворотнях скрываются неприятности! Что, если кто-то, к примеру, выследит тебя, Цыпа, и увезет в тайное место?! И там устроит тебе такую жизнь, после которой с тобой даже самый опустившийся человек не ляжет в койку!
Подоспел Клим и что-то произнес на ухо угрожающему мужчине, он обрадовался и радостно потер руки. Анна испуганно вскинула голову и увидела в окне, выходящем в зал из кабинета, силуэт. Лица Козыря видно не было, но она точно знала, что он за ней наблюдает.
– Что происходит? – уточнила она у полового. Тот ей подмигнул и сказал, что Козырь, как она и просила, позволил ей подняться наверх с этим мужчиной.
– Сейчас? – удивилась девушка, содрогаясь всем телом.
– Ну а когда же, Цыпа! Я знал, что сегодня мой счастливый день! – весело заметил толстяк. – Где я могу рассчитаться?
– Как он мог… так меня унизить, – задыхаясь, произнесла Анна. – Бездушный… бесчеловечный… безжалостный…
Она снова уставилась на окно, но там была лишь плотная завеса. Вернулся толстяк и, схватив ее за руку, поволок к тайной двери, ведущей к лестнице в комнаты. Анна не чувствовала боли в руке, которую яростно сжимал покупатель, ей казалось что мир за стенами трактира обрушился и превратился в пепел и больше ничего и никого не осталось, лишь она и грубое животное, жаждущее оправдать свои затраты.
– Сейчас ты узнаешь, как относится жена-покойница к моим покупкам! – угрожающе процедил сквозь зубы мужчина, волоча споткнувшуюся Анну по лестнице.
– Мне больно, – выкрикнула она.
– Это только начало! – многообещающе произнес он. – С сегодняшней ночи начнется новая страница твоей жизни, считай, что ты вытянула счастливейший лотерейный билет!
Анна не сразу поняла, что ее обожгло – это была звонкая пощечина. Все перед глазами искажалось от слез, но одержимого человека не трогала ее печаль, он торопливо открыл комнату, ключ от которой получил после расчета, и швырнул Анну на кровать. Девушка почувствовала, как уплывает в черную бездну, в которой не было ни боли, ни эмоций, только лишь тьма, темная, беспросветная тьма.
Анна очнулась на большой кровати в шикарных апартаментах, которые разительно отличались от предыдущего места, где она имела несчастье вкусить первое уединение с мужчиной. Урок оказался плачевным и болезненным. Болели руки и лицо. Она с удивлением посмотрела по сторонам, отчаянно пытаясь вспомнить, как оказалась в незнакомом месте. В комнату вошла высокая худая женщина в белоснежной одежде, похожей на сестринское одеяние, волосы ее были спрятаны под чепцом. Увидев, что девушка очнулась, она учтиво произнесла: