– Я сейчас… – прохрипел Джо, встал и, покачиваясь на непослушных ногах, доковылял до двери. – Нет, не попал. Ты попал… куда надо…
Но Клим его не слышал, потому что губы Снежка шептали.
Джо подобрал нужный ключ, распахнул дверь, едва не упав.
В дверном проеме стоял Клим. Растерянный. С приоткрытым ртом. В руке держал револьвер. Дрожащим пальцем он поправил спадающие на кончик носа очки и спросил:
– В кого я стрелял, Джо? Что с тобой?
– Я в порядке, а вот он… – произнес Джо, едва слыша свой голос, и отодвинулся в сторону.
– Слушай, он мертвый? – дрогнувшим голосом спросил Клим, не сводя глаз с трупа. – Может, пощупать пульс?
Снежок хотел даже рассмеяться, но закашлялся. Превозмогая боль в груди, сказал:
– Мертвее не бывает. Ты что, Башка? Да у него мозги раскиданы по всему полу. Ты классно сработал, чувак!
Клим остолбенел и решился дара речи, он сорвал с лица шлем-маску, наклонился и его вырвало.
– Боже мой, что я наделал! – немного спустя выдавил он, тяжело дыша.
«Ты его убил, ты его убил», – отдавалось у него в ушах, «ты его убил», – подтверждали глаза, «ты его убил» – твердил какой-то внутренний голос.
– Да ладно тебе, успокойся. Рано или поздно все кого-нибудь убивают, если так складываются обстоятельства.
– Он… он – человек…
– Что сделано, то сделано, Башка. Такая вот для тебя свежая новость. Ты круто стреляешь, я тебе скажу. Не ожидал.
– Я стрелял с закрытыми глазами, – признался Клим. – Зажмурившись.
– Не заливаешь? – не поверил Снежок. – Три пули всадил, не глядя?
– Я сфокусировал внутреннее зрение. Это сложно объяснить даже самому себе. Пойдем отсюда…
– Да. Пожалуй, пора. Мне нужно забрать мачете.
– Я был в той комнате… – Клим запнулся.
– «Собачий нос»? Шел за мной по запаху? – догадался Джо.
– Угу. А кто эти люди?
– Я бы сказал: звери. Головорезы Шрама. – Джо сплюнул кровь и потрогал то место, где были зубы. Двух не хватало. Десна воспалилась. И боль пронзала пол-лица.
– Понятно.
– И еще нам нужно заглянуть наверх, – сказал Джо, заправляя в штаны футболку.
– Зачем?
– Сам увидишь. – Джо отряхнул рубаху и надел ее поверх футболки. Посмотрел на Клима и сказал: – А ну-ка улыбнись! Все о’кей, чудик! Мы живы!
Клим улыбнулся. Улыбка казалась чужой на его губах. Он достал из кармана очки и водрузил их на нос трясущимися пальцами.
Джо чисто случайно хлопнул себя по груди – амулета не было. Его взгляд с тревогой заскользил по полу комнаты и остановился на акульем зубе, белеющем на сером бетоне, как айсберг. Снежок облегченно выдохнул, подошел, поднял амулет и сунул в карман, так как тонкая бечевка оказалась разорванной. На обратном пути он споткнулся о руку китайца – та дернулась и поднялась, указав пальцами на горящую лампочку.
– Ах, да, приятель, ты прав. Я забыл потушить свет… – Снежок клацнул выключателем и вышел в коридор.
Комната погрузилась во мрак.
* * *
Уже возле лестницы, ведущей в торговый зал, Клим остановился и посмотрел по сторонам, будто кто-то мог его подслушать, а затем сказал:
– Джо, не говори никому, что я убил человека.
– Почему? Ты отправил к праотцам врага. Тебя что, совесть мучает? Брось!
– Совесть – лучший адвокат, Джо. Законы физики говорят, что на каждое действие есть равное ему противодействие. Между разными событиями можно найти соотношения.
– Что ты подразумеваешь подо всем этим? – не совсем понял Джо. Точнее – ничего не понял.
Клим нахмурился, поправил очки и протянул ему револьвер:
– Забери. Я придаю оружию другой смысл существования. Две-три минуты назад он был иной.
– Говоря по правде, ты только что спас мою жизнь. Револьвер дарю. Теперь он твой.
– Нет. Он мне не нужен. Я не желаю делать уступок принятому решению. Постарайся понять меня.
– Кончай ломаться!
– Нет. И на этом точка.
– Дело твое, чудило гороховое, – покосился на него Снежок, забрал оружие. – Как скажешь. Но теперь я твой должник, а ты мне настоящий друг, с которым можно пойти и в огонь, и в воду.
– Спасибо, – немного смутился Клим. – Но «в огонь и в воду» – это безрассудство. Долг – постыдно. А друзья – хорошо. Но мы ведь и раньше были друзьями?
– Да. Но теперь мы друзья не разлей вода. Сечешь? Это клево, Башка!
– Угу. И не называй меня больше «чудило гороховый».
– Не буду. Это было в шутку.
Клим цыкнул:
– Мне не понравилось.
– Ты чего-то скис.
– Ничего я не скис. Тебе показалось.
Джо достал сигарету и размял пальцами табак:
– Закурить после хорошей драки – самое милое дело.
* * *
Луч фонаря скользил по длинным мотоциклам, присевшими на задние колеса с широченными шинами, с выдвинутыми вперед вилками и торчащими, как рога, рулями. Четырехтактные двигатели семейства «Харлей-Дэвидсон» всегда отличались крутизной хрома, а бензобаки – размером. Роскошное сияние источали массивные корпуса воздухофильтров, цилиндры, выхлопные трубы и спицы высоченных передних колес.
– Крутые байки! – восторгался Клим, медленно проходя мимо мотоциклов. – Раритет. Давно таких красавцев не видел. Неужели они Шраму принадлежат?
– Смотри! – Джо указал фонарем на странный предмет, лежащий возле двух баллонов с пропанов на тележке, и толкнул в плечо Клима.
– Вау! – восхищенно произнес тот. – Это оно и есть? Да?
– Угу. Шустрик о нем и говорил.
Они подошли поближе и обошли находку вокруг, пристально рассматривая. Черный цилиндр был настолько гладкий и идеальный, что казался сделанным из дымчатого стекла. Кое-где в нем имелись двухдюймовые отверстия, забранные решетками, а по бокам располагались крепкие ручки для переноски контейнера.
Клим заметил то, что искал. Он нагнулся и откинул крышку над панелью управления, скрытую в торце цилиндра. Прямо под маленьким жидкокристаллическим монитором и динамиками находилась миниатюрная клавиатура с цифрами и буквами.
– Ты уверен, что с этим разберешься? – с сомнением спросил Снежок, нахмурившись. – Думаешь, сможешь угадать код?
– Думаю – нет, – задумчиво сказал Клим, увидев знакомую ему кириллицу на клавишах. – На это, пожалуй, уйдет вся моя жизнь. Но раз эту штукенцию сделали русские, а это не вызывает у меня никаких сомнений, то есть иной способ ее открыть. Более простой. По-русски.