— Прибьют, как щенка… остолоп… не поделили… — доносилось от Лейса.
Лиля сморщила нос. Мужчин она отвлекать не стала, а вместо этого поманила пальчиком сестру Хельке.
Лория тихо и быстро изложила причины.
Оказалось, конюх немного выпил. И стал трепать языком понапрасну. Мол, вирмане, да наши не хуже, а вирман вообще топить надо или на реях вешать, как пиратов… За что и получил в торец от проходящего мимо вирманина по имени Эльг. Ну и пошло.
Лиля задумалась. Плохой случай. Весьма и весьма.
Слово, другое… Что такое межнациональная рознь — она представляла. Идиотов и в России хватало.
А вот во что это может вылиться…
Тем временем ее заметил Лейс и поклонился. Эрик отвлекся от распекания подчиненного и тоже подошел.
— Ваше сиятельство. — Поклон, странный взгляд голубых глаз… Странный или страстный?
Не важно! Не думай сейчас об этом!
Лиля посмотрела на мужчин:
— Что делать будем?
— Выпороть обоих, — буркнул Эрик.
Лейс подумал и кивнул.
Лиля покачала головой:
— Выпороть несложно. А вы выяснили, из-за чего ссора началась?
Мужчины посмотрели друг на друга. Потом — удивленно — на Лилю. Кажется, им пока и самого факта драки хватило. Причину пока не выяснили.
Лиля только вздохнула и вкратце объяснила, что межнациональные конфликты — дело плохое в принципе. А потому надо как-то…
Все трое задумались.
— Эрик, ну как у вас команду сплачивают?..
— В бою…
Не подходит.
— Или работой…
Двое мужчин и женщина переглянулись.
Порка отменялась. Провинившихся назначили на уборку конюшни на неделю. Вдвоем. Правда, под негласным присмотром вирманских детей. И предупредили, что за первую же драку оба будут выпороты на той же конюшне. Так что дружная и качественная уборка в их интересах.
Драчуны поняли.
Первый день прошел в атмосфере гордого отчуждения.
На второй адекватность вернулась. И мужчины начали кое-как общаться. А к концу недели совместно напились и чуть ли не побратались.
Лиля вздохнула с облегчением.
Пока рифы удалось обойти. Пока… а что потом?
— Шевалье Тримейн, рад вас видеть…
— Барон Авермаль, мое почтение…
Мужчины раскланялись, и Ганц перешел к делу:
— Достопочтенный, я только что из Иртона.
— О! Как там графиня? Очаровательная женщина, не правда ли?
— Она просила вам кое-что передать — я попросил матросов доставить сюда ящики.
Вирман Торий не любил. Но ради дела мог и потерпеть. Впрочем, при доверенном лице короля он открывать ничего не стал.
— И это все?
— Это — то, что она просила. А теперь… мне нужна ваша тюрьма. А потом и большой корабль. Со мной убийца, работорговцы и отряд наемников.
Торий захлопал глазами:
— От… куда?
— Из Иртона. Убийца покушался на графиню, потом туда пожаловали работорговцы, а под конец — еще и наемники. Опять-таки по душу графини.
— Кошмар какой! Кто осмелился?!
— Есть отдельные существа, — уклончиво ответил Ганц. — Пока еще есть…
Мужчины повозмущались количеством разбойников и негодяев, Торий дал согласие на использование тюрьмы и пообещал как можно скорее снарядить корабль для путешествия в столицу.
Ганц отправился отдыхать. А Торий занялся письмом.
Сначала — письмом.
Лилиан Иртон, как всегда, была вежлива. И до ужаса лаконична.
В письме сообщалось, что это новый вид товара, так что если уважаемый барон сочтет его выгодным, то поставки можно будет и увеличить…
И прилагался список материалов, необходимых для дальнейшей работы. Его Торий решил изучить позднее.
Торий с сомнением посмотрел на сундучок. Не слишком большой. Ну что там можно уместить? Но таки открыл.
И — ахнул.
Сверху лежало розовое облако…
Даже не так.
Чудо цвета зари…
Он не знал, что Лиля распустила на нитки имеющийся у нее розовый шелк. А девушки-швеи под ее чутким руководством связали это.
Точнее — несколько кружевных мантилий. Здесь же были гребни и пояснения, как это носить.
Торий покачал головой.
И позвал супругу.
О чем быстро пожалел, потому что баронесса, мгновенно сообразив, как это носится, воткнула в волосы гребень, накинула на него мантилью и отказалась расставаться с этим чудом.
Торий взвыл, но тут же понял, что потеря части прибыли ему обойдется дешевле, чем война в родном доме.
А еще в сундучке было несколько видов кружевных же воротников.
Торий расправил один. Приложил его к себе. Это будет пользоваться успехом. Да еще каким!
Узкое кружево плести умели, да. Но широкое, к тому же украшенное бусинами, которые каким-то чудом были вплетены в узор… С руками оторвут!
Надо написать графине. И послать еще ниток для этого чуда.
А что в свертках?
После разворачивания свертка Торий лишился еще кусочка прибыли. Потому что с зеркальцем супруга тоже расставаться отказалась.
В приложенном письме было сказано, что зеркала достаточно хрупки. Но, если с ними обращаться осторожно, они прослужат не одно десятилетие.
Торий только головой покачал. Зеркало… из стекла? Да какое! Никогда он себя так четко не видел… лучше, чем в чистой воде или полированной стали. Намного лучше!
Нет, одно зеркальце он точно оставит себе. В счет прибыли.
А что еще есть в сундучке?
В сундучке оказалось несколько десятков чернильниц — из цветного стекла. Запас перьев.
И три простенькие шкатулки.
Торий открыл одну — и ахнул.
Несколько брошей из янтаря. Морской мед золотился в солнечном свете, играя переливами и искрами.
Отдельно лежала только одна брошь. Тоже янтарь. Но — красный. Безумно редкий. Простенькая оправа подчеркивала роскошь камня.
Торий скользнул пальцами по гладкой поверхности.
Достал брошь. Посмотрел на сложную застежку. Перевел взгляд на жену.
— Нет, любимая. Это слишком дорого.
— Но, Торий!..
— Можешь надеть брошь один раз. На ближайшую службу.
— Торий!!!