Ханган в свите принца Амира — самая заурядная деталь интерьера. Штукой больше, штукой меньше… сейчас Лонс упорно учил ханганский. А вместе с ним — Миранда, Марк, Лилиан и все вирманские дети. А почему нет?
Амир мог говорить по-ативернски. Но… не бывает лишних знаний! Бывают дураки, которые этого не понимают. И дорого платят за свою самонадеянность и слова: «На кой мне это надо?»
Платят — и дай бог, если только они. Когда-то Аля Скороленок этого не понимала. Но поверила родителям и сейчас искренне благодарила их. За все. За кружки, увлечения, медицину… воистину есть профессии, с которыми нигде не пропадешь.
А еще Лиля готовила шоу.
Даже не так.
ШОУ.
Она должна стать самой яркой звездой двора.
Нет, не в смысле королевской фаворитки. Судя по письмам отца, Эдоарду уже за полтинник. Что с ним в постели делать — о свойствах стекла беседовать? Ладно еще в двадцать первом веке! Там (хоть и орут на всех углах про плохую экологию), но живут-то дольше. А здесь и сейчас Эдоард уже считается стариком. По аналогии с ее родным миром ему уже за семьдесят.
А в смысле стать той деталью, которую не изъять без ущерба для конструкции.
Рискованно? Очень. Только вот и выбора нет.
Лиля ни на миг не забывала, что где-то вдали есть Джерисон, граф Иртон. Который полностью властен в ее судьбе. И что ему ударит в голову — неизвестно.
Поэтому она обязана стать незаменимой.
Медицина?
Лилиан Иртон.
Стекло?
Лилиан Иртон.
Кружево, косметика, духи…
«Маркиза, маркиза, маркиза Карабаса»…
Лиля фыркнула. Но суть-то верна!
Соответственно, реши Джес ограничить ее свободу…
Церковь отгрызет ему голову за книги. Моряки — за подзорные трубы. Ученые за микроскопы и телескопы. Докторусы — за новые знания и приборы. Женщины… Одним словом — жить мужику придется в скафандре. И в герметичном бункере.
Но пока ее переписка с супругом оптимизма не внушала.
Супруг писал, осведомляясь о делах поместья.
Лиля отписывала, что у них все замечательно, Миранда растет, передает отцу приветы, лично Лиля за него молится…
Мири писала, как все здорово — и почему папа ее раньше в Иртон не отправил?
Джерисон писал в ответ, что очень доволен знаниями дочери, но чтобы та не роняла свое дворянское достоинство.
Миранда в ответ написала (по совету Лили), что изучает ханганский под руководством принца Амира.
Что подумал Джес — неизвестно, но в письме он это одобрил.
Лиля читала всю переписку. Как свою, так и Мири. И не скрывала улыбок.
У Джеса явно ум за разум заходил. И винить его в этом было сложно.
Вы оставляете в деревне, допустим, слабоумную сестру. И уезжаете… в Австралию.
Вырваться оттуда не получается.
А потом вашу слабоумную родственницу начинают нахваливать по всем каналам, она изобретает авангардную методику подводного дыхания или излечения проказы, у нее лично лечится президент Франции, деревня медленно, но верно превращается в этакие Нью-Васюки, а вы сидите с кенгуру и чувствуете себя как… последний утконос Австралии.
А что делать, если происходящее не укладывается в вашу картину мира?
Впрямую Джес ничего не писал. Но… Вопрос: «Что происходит?!!» просто читался между строк.
Лиля предпочла притвориться тупой. Что происходит… Раньше думать головой надо было!
А пока…
У нее было несколько причин для опасения.
Первая — любовница Джерисона с ее активным кузеном.
Тут можно было почти успокоиться. Кузена по-тихому удавили, а любовница была далеко. И особой опасности больше не представляла. Ганц Тримейн честно отписал, что поднимать шум никто не хочет, но, как только девица вернется, — ее срочно выдадут замуж за какого-нибудь крестьянина и сплавят в дикие леса.
Открытым оставался вопрос, что при этом сделает Джес. Но… не идиот же он? На его супругу покушаются как-никак. Да еще и на его деньги.
На всякий случай Лиля отписала Ганцу с большой просьбой: найти проданные Алексом драгоценности и выкупить. А потом предъявить отцу.
Поручение Ганц обещал выполнить в ближайшее время. И показать кольца Августу Брокленду.
Своих-то драгоценностей Лиля почти не видела. Казалось бы, чего проще? Продай побрякушки — и живи. Ан нет…
У нее была всякая ювелирка с изумрудами — Лиля так поняла, что это от старой графини в замке осталось. Бабка не была сильно дружна ни с сыном, ни с внуком, поэтому и драгоценности невестке не передала. А настаивать Джайс почему-то не стал.
Лиля с радостью бы подпрягла Хельке на переделку этих кирпичей, но некогда. Времени не было совершенно.
А вот где баронские сапфиры? Где жемчуг, который ей дарил отец? Где полудрагоценные камни? И прочие радости из ее девичьей доли?
Надо полагать, остались у супруга. Но одна сторона монеты — это когда они просто лежат или вложены в дело. А другая — когда побрякушка подарена любовнице и ею проплачено убийство законной графини.
Если что-то такое обнаружится, она Джерисона лично носом об стену возить будет, пока он профилем с персидским котом не сравняется!
Но ладно. Эта опасность уже почти нейтрализована.
Вторая по величине — это Йерби. И Дамис Рейс, сидящий в подвале на цепи.
Какого черта им потребовалось нанимать жиголо для Лили? Хотели, чтобы у графа Иртона не было законных наследников, кроме Мири? Вполне возможно.
Лиля опять-таки отписала Ганцу, прося навести справки. Но и тут она сильно не боялась. Против нее явно ничего не направлено. Это — против ее супруга. А пока она не собирается иметь от Джеса детей — да Йерби ее сами охранять будут. Другая-то может и не оказаться такой… удачной? В плане незачатия.
Сама Лиля пока сделала такие выводы. Незаконные дети здесь наследовать не могут. В принципе. Браков разрешено не больше четырех. Вот и считаем. Этот у Джеса третий. Единственная наследница — Миранда Кэтрин. Случись что с графом — кто будет опекуном?
Варианты: жена, сестра с зятем, мамаша. И родственники его второй жены Магдалены.
Девочки тут наследовать могут только при определенных условиях, поэтому майорат будет заморожен, а второй сын Миранды будет его наследовать как граф Иртон. Но есть ведь еще и деньги. И ими опекун распорядится в свое удовольствие. Да и Мири выдаст замуж за кого захочет.
Выдал бы.
Сейчас, как Лиля сильно подозревала, безопаснее будет гремучую змею скрещивать. Миранда уже сорвалась с поводка и в общепринятые рамки ее не загонишь. Слишком умна.