Шаутт сделал шаг и со змеиной грацией оказался рядом, преодолев разом пятнадцать ярдов. Жадно втянул в себя воздух:
– Гнев. Он пылает в тебе, и я чувствую его точно так же, как дрожь, пробегающую по твоей тощей спине. Потому что ты страшишься меня. Ибо я тьма, а ты… всего лишь человек, пускай и пытающийся казаться злом.
– Оставь свои извращенные фантазии. Мне нужен Борг!
– Ты довольно тупа, женщина. Я шаутт, а не пророк. Умею читать твои мысли и знаю о твоем прошлом. Но ничего не ведаю о человеке на другом конце мира, с которым я не встречался. – Он склонил голову набок, и в его голосе слышалась издевательская насмешка: – Ты правда верила в то, что я помогу тебе?
– Нет, – призналась Лавиани.
– Конечно. Тебе просто было скучно в том заброшенном отсыревшем доме. А здесь у тебя появилась цель, таувин. Ты вновь живешь полной жизнью. Но всему приходит конец, не так ли?
По тому, как в амальгаме нечеловеческих глаз отразился свет, она поняла, что сейчас будет, и отпрыгнула назад, опередив движение его руки, – и сотканный из теней широкий клинок рассек лишь воздух.
– Я убью тебя, – прошипела сойка. – Убью или умру!
– Предпочитаю второй вариант. – Его синие губы растянулись в оскале, показывая зубы.
В следующую секунду щупальца оживших теней оплели Лавиани за шею, рванули на себя и бросили прямо в зеркало.
Тэо резко обернулся и нахмурился, прислушиваясь.
– Ты ничего не слышала? Словно бы стекло где-то разбилось?
Девушка остановилась, покачала головой:
– Нет. Возможно, это Лавиани?
– Возможно… – с тревогой признал он. – Оба выхода завалены. Здесь мы не пройдем. Давай найдем сойку. Быть может, ей повезло больше, чем нам.
В следующем зале Лавиани не оказалось, и Тэо, присев на корточки перед проломом в стене, вздохнул:
– И почему я не удивлен, что ее нет? Все сделает по-своему. Вот ведь, Скованный забери эту женщину! Как мы ее найдем?
– Уж точно не будем кричать. – Указывающая первой перебралась в галерею, быстро осмотревшись и решив действовать так же, как во время поиска заблудившегося в доме. – И не станем торопиться. Вряд ли она успела далеко уйти. Начнем проверять комнату за комнатой. Рано или поздно мы встретимся. Уверена, она найдет нас раньше, чем мы ее.
– Дворец огромный. И здесь множество коридоров и переходов. Легко разминуться.
– Понимаю. Если мы не встретимся, то продолжим без нее, – жестко ответила ему Шерон.
Они неспешно двинулись по галерее, и Тэо указал девушке на стену:
– Смотри.
От сильного удара зеркало не выпало из рамы, но все пошло расходящимися круговыми трещинами.
Шерон коснулась одной из них, провела пальцем:
– Оно очень старое.
– Не думаешь, что его разбила Лавиани?
– Зачем ей это? – возразила девушка. – Она не подвержена внезапным приступам гнева. И осторожна. Говорила я ей не уходить!
– Считаешь, она встретила шаутта?
– Не исключаю такого, но все же надеюсь на лучшее.
Они проходили через залы, где властвовало запустение и полумрак. Иногда Тэо выглядывал через окна наружу, проверяя, не появились ли мэлги, но видел лишь остовы зданий городских зданий, находившихся гораздо ниже дворца, и редкий, моросящий дождь, пеленой висевший в воздухе.
– Это все бесполезно, – наконец устало признала Шерон. – Без игральных костей я как без рук.
– Смотри.
Тэо указал в дальний угол. Там висело разбитое зеркало в бронзовой раме, невесть как переместившееся из галереи. Сейчас оно напомнило Пружине затаившееся чудовище.
– Это ведь то самое? – тихо спросил он.
Шерон помедлила с ответом, следя за предметом, словно он вот-вот превратится в заблудившегося и набросится на них.
– Да.
– Как такое может быть?
– Это Талорис. Здесь происходят странные вещи. Давай не будем подходить.
– Там что-то есть, – хмуро ответил Тэо, вытягивая шею. – В зеркале.
Он сделал шаг вперед, словно не услышав просьбы Шерон, и та взяла его за руку:
– Стой. Не надо.
Пружина, заметив движение над головой, обеими руками с силой оттолкнул девушку от себя и сделал обратное сальто.
Хенрин с белым творожистым лицом и зеркальными глазами упал с потолка между ними. Пол дрогнул, раздался звон бьющегося стекла, и когда Шерон вскочила на ноги, то обомлела.
Ни акробата, ни демона, ни зеркала. Лишь пустота смотрела на нее из мрака.
Ветер выл в коридорах и разрушенных комнатах, словно стая проклятых душ, от которых отвернулись Шестеро. Зловещий звук то усиливался, и казалось, что стены содрогаются от его силы, то затихал, таясь и скрываясь. А затем вновь стонал, точно раненый волк в холодном зимнем лесу. И столько в нем было отчаяния и тоски, что указывающая каждый раз вздрагивала и оборачивалась, ожидая беды. Девушке начинало казаться, что шаутт наблюдает за ней. В такие моменты она с ожесточением сжимала зубы, но ничем не могла помочь Тэо. Как спасти того, кто просто исчез?
И ей пришлось собрать свою волю в кулак, заставить себя двигаться дальше. Надеясь, что ее спутники все еще живы, и шаутт, затеявший с ними странную игру, не причинит им вреда.
Несколько раз указывающей чудились тихие шаги, шепотки и смешки, и тогда она слышала, как громко и перепуганно стучит ее сердце. Лабиринт залов привел девушку к лестнице. Она осматривала каждый угол, каждую тень, каждый дверной проем в давно покинутом дворце. Том самом, где когда-то жили великие волшебники во главе со Скованным.
Сейчас это место не казалось величественным и грандиозным – оно было жалким. Словно старый больной бродячий пес, которого море выбросило на берег, не желая принимать к себе столь бесполезную душу.
Бесконечный ветер, холодными потоками носящийся по коридорам, был единственным жильцом этого заброшенного места.
Шерон то и дело наталкивалась на свидетельства того, что когда-то здесь шел бой и сражающиеся использовали магию. Рухнувшие балки, обвалившиеся стены, трещины в полу, оплавленные статуи, испачканные копотью потолки.
В одном из залов, стены которого выгнулись и деформировались, не было потолка, и указывающая, задрав голову, посмотрела вверх, видя несколько этажей перекрытий и светло-серое пятно неба. Оттуда бесконечным потоком лилась дождевая вода. Она собиралась у ног девушки в большую лужу, а затем стекала вниз, по лестнице.
Услышав детский плач, Шерон вздрогнула всем телом. Он был едва различим, словно ребенок плакал где-то очень далеко, но указывающая тотчас поняла, кто это.
Найли.