Роман подошел к стоящему первым бронетранспортеру и провел ладонью по носу боевой машины. Затем посмотрел на труп в люке и, коротко склонив голову, что-то прошептал. Развернувшись, нагнал группу, уже почти добравшуюся до противоположной стороны проспекта.
Перебравшись на тротуар и обогнув опрокинутый ларек «Мороженое», отряд направился к большому жилому дому, стоящему рядом с поворотом на проспект Вернадского. Витрина магазина «Продукты 24» на его первом этаже была разбита вдребезги врезавшимся в нее легковым автомобилем. Внутри широкого помещения виднелись пустые прилавки и запыленные полки. На кафельном полу валялись разорванные упаковки и стреляные гильзы. Группа прошла мимо торчащего из пролома в прозрачном стекле багажника темно-синего «жигуля» и свернула во двор.
На пустой детской площадке на ветру поскрипывала ржавая карусель. По железному каркасу опрокинутых качелей барабанил дождь. Над площадкой с четырех сторон нависали громады панельных жилых домов. Темные окна казались впалыми глазницами. Висящие кое-где коробки кондиционеров протекли, и на стенах зданий виднелись длинные, на несколько этажей, коричневые разводы.
Роман указал Владимиру на лежащую на тротуаре спутниковую антенну. Широкая пластиковая тарелка от удара о землю переломилась пополам. Свистунов кивнул. Молодые люди свернули на дорожку, ведущую к дому, и, поднявшись по ступенькам, распахнули дверь в подъезд.
После этого Гольф, вскинув оружие, исчез внутри, а Роман, подперев дверь, взял на прицел выход со двора. Анна, приставив к плечу приклад «винтореза», принялась изучать в оптику окна и крыши соседних домов.
Порыв ветра подхватил с земли мокрые газетные листы и потащил их по асфальту. Один из них прилип к комбинезону Лаврова. Тот снял его и машинально поднес к глазам. Затем негромко рассмеялся.
– Что пишут? – поинтересовался Барнс, водящий из стороны в сторону дулом пистолета-пулемета.
– Да так. – Доктор отпустил бумажку, и та полетела дальше. – Анекдоты на последней странице.
Грэй хмыкнул. Дождь продолжал стучать по металлической крышке урны, стоящей рядом с деревянной скамейкой. Краска на ней давно облупилась, обнажая прогнившие доски. Время в пустом городе, казалось, застыло. Роман поежился и перехватил автомат поудобнее. Молодого человека не оставляло параноидальное чувство, будто за ними все время кто-то наблюдает. И стоит лишь вовремя повернуться за тенью, скользящей вне поля зрения, чтобы заметить невидимых соглядатаев. Нестеров выдохнул и попытался успокоить начавший убыстряться пульс. Сейчас всплеск адреналина будет лишь помехой.
Барнс в этот момент резко вздрогнул и, дернув затвор, направил дуло пистолета-пулемета на один из подъездов с другой стороны детской площадки. А затем растерянно моргнул и опустил оружие.
– Проклятье… – пробормотал он. – Я же видел…
– Видели, – кивнул Нестеров. – Какое-нибудь оптическое искажение, связанное с прохождением капель дождя через аномалию. Такое здесь бывает сплошь и рядом.
– А? – Грэй обернулся и моргнул, будто видел Романа впервые.
Затем вновь моргнул и, кивнув, присел на корточки за брошенным «Рэндж Ровером».
– Должно быть, у меня крыша едет, – тихо проговорил он, водя стволом из стороны в сторону. – Вспоминаю долбаную Припять. Проклятый мертвый город, где из каждого окна тебя норовит поджарить хренов психопат, поклоняющийся громадному сияющему булыжнику…
Договорить Барнс не успел. Откуда-то сверху раздались шаги, а затем из подъезда появился Свистунов.
– Все чисто, – кивнул Владимир. – Вернее, как чисто…
Он поморщился и, приподняв противогаз, сплюнул.
– На втором этаже на лестнице свежий труп, а на четвертом расстреляли группу ходоков. Кровищи – словно кто-то слона прирезал…
– Ладно, – Роман махнул рукой Барнсу, – нам все равно на пятый.
Сталкер пропустил вперед ученых и охранников. Дельта, отрицательно качнув головой, опустила оружие и скользнула следом за ними. Нестеров еще раз окинул взглядом двор и, зайдя внутрь, затворил за собой дверь.
В подъезде было тепло и сухо. Дождь барабанил по жестяному козырьку, и от этого звука почему-то становилось невероятно уютно. Грязный кафельный пол покрывал слой пожелтевшей от времени бумаги. Рекламные баннеры, газеты, счета и письма, вывалившиеся из раскуроченных почтовых ящиков, валялись вперемешку и негромко шелестели под ногами.
На первой полосе какого-то новостного издания был изображен министр иностранных дел, осуждающий ввод американских солдат в Иран. Нестеров покачал головой и грустно усмехнулся. Как до начала постепенного, медленного и неотвратимого расползания Зоны, так и после людей интересовало одно и то же.
Человечество столкнулось с потенциальной угрозой полного уничтожения, встретило абсолютно чуждое себе проявление Вселенной, с каждым годом отбирающее по сантиметру пригодной для жизни земли, и… продолжило внутреннюю грызню, как будто ничего не случилось.
Рене как-то сказал, будто считает, что Бог создал Зону с тем, чтобы наконец объединить всех людей перед лицом одного врага, которого они смогут победить лишь сплотившись. После этого он вздохнул и долго молчал, глядя на алеющий над лесом закат. А затем произнес: «Только вот я боюсь, что этот план потерпел сокрушительную неудачу…»
Отряд поднялся по ступенькам и, пройдя мимо неработающих лифтов, начал восхождение по лестнице. Владимир оказался прав. На втором этаже в небольшом тамбуре, куда выходили двери квартир, валялся труп. Ходок лежал, прислонившись спиной к стене, и закрывал руками чудовищную рану на животе. Часть его внутренностей вывалилась наружу, и их успели погрызть крысы.
– Чем это его так? – нахмурился Нестеров, присев на корточки перед телом.
– Крупнокалиберное орудие, – сообщил Барнс, склонившийся рядом. – Раздроблена грудная клетка, пробиты легкие, повреждены селезенка и желудок. Парень был не жилец, даже если бы рядом оказался кто-нибудь с «лекарем».
Роман, кивнув, поднялся и, махнув рукой, двинулся дальше. Мгновение спустя понял, что вляпался во что-то липкое. Посмотрев вниз, он обнаружил, что подошва его правого ботинка заляпана чем-то бурым.
– Кажется, он полз откуда-то сверху. – Анна указала на длинную кровавую дорожку, тянущуюся по ступеням.
Именно в ней стоял Нестеров. Сталкер выругался. Отряд, старясь держаться стены, двинулся дальше.
Владимир оказался прав и во второй раз. На четвертом этаже, куда и выводил толстый алый след, действительно кого-то прирезали. Только вряд ли это был слон. Скорее это были трое ходоков, буквально растерзанных крупнокалиберными зарядами. Весь пол был залит засохшей кровью. Брызги попали даже на потолок. Стена с лифтами была испещрена следами от пуль, кое-где они пробили бетон до арматуры.
Окно на лестничной клетке оказалось разбито вдребезги, причем, судя по осколкам, чем-то, что прилетело снаружи.
– Наемники, – объявила Дельта. – Видимо, преследовали их на вертолете, а затем, загнав в дом, расстреляли снаружи… Зверье…