– Здорово живете!
Продолжая крутить домкрат, Трыв поднял голову:
– Здоров.
– Оба сразу? Дела! Как говорится, и на мерина бывает проруха. Помочь?
– Помоги, коль не торопишься. – Мэрог ответил вместо Трыв, опуская темное стекло и держа пистолет наготове. – А то я руку вчера ошпарил, а у старлея Варенникова (он кивнул на Обу) грыжа левого яйца от половой натуги!
Обу, Мэрог и Трыв рассмеялись.
– Бывает и такое в нашем трудном деле… – усмехнулся лейтенант и нервно зевнул, захлопал по карманам. – Сейчас, парни, подсобим. Помочь своим – святое дело… Блин, куда же я ее… как всегда в машине…
Он обернулся:
– Леха, кинь огня!
Дверь «Тойоты» открылась, из нее выпрыгнул сержант ДПС с «калашниковым». В руке у лейтенанта щелкнул, раскрываясь, узкий нож.
– На! – в секунду покрасневший от волнения лейтенант метил в шею, а всадил лезвие в плечо увернувшегося Трыв, но тут же меткая пуля, выпущенная Мэрог из окна «Мерседеса», прошила полноватому лейтенанту голову. Сержант открыл шквальный огонь. Пули задели Трыв, срикошетили от бронированного «Мерседеса». Дор, открыв багажную дверь внедорожника, дал длинную очередь по «Тойоте». Брызнуло лобовое стекло, прошитый пулями лейтенант повалился. Из вильнувшего серебристого джипа высунулся «калашников» со снаряженным подствольником. Подствольник выстрелил по синему внедорожнику. Взрыв разнес машину, отшвырнул отбегающего Дор. Опустив стекло задней двери, Обу дал длинную очередь по джипу. Джип врезался в «Газель», из его разлетающихся окон стали стрелять. Несколько машин в левом ряду автотрассы столкнулись, одна загорелась. Обу, Мэрог из окон «Мерседеса» и поднявшийся на дороге Дор открыли стрельбу по джипу. Молоковоз на большой скорости стал тормозить, объезжая загоревшиеся машины, но шальная пуля попала в горло водителю. Молоковоз вильнул вправо и врезался в черный «Мерседес». Желтая цистерна с синей надписью «Молоко» стала сминаться и треснула. Молоко хлынуло в кабину «Мерседеса» через открытые окна. Захлебываясь молоком, Обу и Мэрог стали вытаскивать из машины чемодан с мальчиком. Обу был ранен в шею и стремительно терял силы. Молоко моментально заполнило машину, Мэрог нащупал ручку задней двери, открыл и вместе с чемоданом вывалился на дорогу. Обу захлебнулся молоком и остался в машине. Молоко хлестало на асфальт из открытой задней двери «Мерседеса». Мэрог схватил чемодан, присел, оглядываясь. Движение на МКАД прекратилось. Две машины и взорванный внедорожник горели. В серебристом джипе никто не подавал признаков жизни. От горящего внедорожника к Мэрог шел, пошатываясь, Дор. Он был сильно покалечен взрывом и делал свои последние шаги по земле, сжимая правой рукой автомат, а левой придерживая кишки, готовые вывалиться из разорванного живота. Окровавленное и обожженное лицо его было неузнаваемо.
– Собери Круг Силы… – прохрипел Дор и рухнул.
Его кровь смешалась с молоком.
Мэрог вздрогнул всем телом, скрипнул зубами, подхватил автомат, выпавший из окровавленной руки Дор, поднял чемодан, перемахнул металлический бортик ограждения и, разбрызгивая молочные капли, кинулся в кювет, а из него по траве и кустам – к маячащим неподалеку многоэтажкам Теплого Стана.
Из стоящих машин высунулись осмелевшие люди:
– Вон, вон он!
– Задержите его, мужчины!
– Ты куда, сука, а ну стой!
– Какой ужас!
– Никита, звони в милицию!
– Так он же сам – мент! Оборотень, блядь!
– Держи гада!
– Да здесь же пост ГАИ – рукой подать!
– Они слышали стрельбу, уже едут, наверно!
Многие звонили по мобильным телефонам.
Мэрог пробежал через кусты, миновал гаражи и оказался на улице Генерала Тюленева. В этот воскресный день улица была полупустой, редкие машины проезжали по ней. Прохожих тоже было мало. В основном они не шли, а стояли, прислушиваясь к происходящему на Кольцевой. Встав за серебристым гаражом-«ракушкой», Мэрог поставил чемодан на землю, вытер мокрое от молока лицо и огляделся. Три женщины у подъезда дома оживленно переговаривались, пытаясь сквозь деревья и кусты разглядеть то, что творится на Окружной. Группа подростков выскочила из другого подъезда и побежала в ту сторону. Там послышался глухой взрыв – видимо, взорвался бензобак горящей машины. Проезжающая мимо зеленая «Дэу-Нексия» остановилась. Худощавый, хмурый и сутулый водитель с сигаретой в губах вышел, приподнялся на цыпочках и посмотрел в сторону Кольцевой.
– Чего там за херня? – громко спросил он у улицы.
– Террористы, – ответил Мэрог, выглядывая из-за «ракушки», и навел на мужчину автомат. – Застыл на месте.
Мужчина хмуро посмотрел на Мэрог. И на его сочащиеся молоком милицейские погоны.
Мэрог поднял левой рукой чемодан, подошел к машине:
– Открыл заднюю дверь.
При ходьбе молоко громко хлюпало в его полуботинках. Мужчина хмуро-напряженно смотрел на облитого с головы до ног и сочащегося молоком Мэрог.
– До одного считаю. – Короткое дуло ткнулось в худощавый живот мужчины.
Мужчина очнулся. И открыл заднюю дверь.
– Садись за руль. Только медленно.
Дуло уперлось в худую спину. Мужчина стал садиться за руль. Со стороны МКАД послышались сирены милицейских машин. Мэрог положил чемодан на заднее сиденье, подождал, пока мужчина сядет за руль, и сам сел сзади, рядом с чемоданом.
– Вперед. – Мэрог просунул ствол автомата между передними сиденьями.
Мужчина взялся за рычаг переключения передач. Из дула выкатилась молочная капля. И упала на костлявый кулак водителя. Кулак включил первую передачу. Машина тронулась.
– Быстрее, – приказал Мэрог.
Сутулый водитель прибавил ходу.
Мэрог вынул у него изо рта дымящуюся сигарету и выбросил в окно. Машина доехала до развилки дороги.
– Направо, – скомандовал Мэрог.
«Нексия» свернула на улицу Теплый Стан. Мэрог приоткрыл чемодан: мальчик все так же спал в одеяле. Мэрог закрыл чемодан, сунул руку в левый мокрый карман брюк. Карман был пуст – мобильник остался в машине.
– Дай твой мобильный, – приказал он водителю.
Мужчина вынул телефон из нагрудного кармана безрукавки, не оборачиваясь, передал назад. Мэрог взял, стал набирать номер.
– Там у меня… денег нет, – произнес водитель.
Мэрог бросил мобильник себе под ноги. Доехали до новой развилки.
– Направо, – скомандовал Мэрог.
Поехали по улице Академика Виноградова. В небе послышался стрекот вертолета. Мэрог открыл свое окно, высунул голову, глянул вверх: вертолет парил неподалеку. Тополиный пух зацепился за ресницы сине-карего глаза Мэрог. Он стер тополиный пух рукой, огляделся по сторонам. Улица кончалась, упираясь в тупик. Слева по ходу стояли многоэтажки, справа зеленел лесопарк.