Майор по-прежнему держал курс на север, но при этом не углублялся в лесной массив, будто бы чего-то ждал. Минут через десять Артем понял, в чем была загвоздка. Вдалеке снова замелькали фигуры в армейском камуфляже. Группа Кравченко двигалась прямиком к стоянке бродяг. Бондарев тоже засек преследователей и притормозил, а затем двинулся к опушке.
Артем на миг обомлел. Бондарев явно хотел засветиться, чтобы уберечь бродяг от встречи с провокаторами. Это, конечно, полностью стыковалось с заявлением майора, что он не собирается подставлять гражданских, но сводило на нет все усилия беглецов. С точки зрения скаута, благотворительность была очень уж рискованной. На что надеялся майор? На прикрытие неизвестных с пулеметом и артефактом? Артем не чувствовал их присутствия.
Преследователи явно засекли беглецов, сменили курс и ускорились. И разрыв начал таять на глазах. Напарники бросились в чащу, но надежного прикрытия деревья пока не обеспечивали. И бурелом мешал набрать нормальную скорость.
Очень скоро пули выбили на стволах ближайших деревьев барабанную дробь и срезали несколько веток. Неужели заросли были настолько прозрачными, что бойцы Кравченко видели цели? Или били наугад?
Беглецы углубились еще на два десятка метров, и опасная свинцовая чечетка вокруг стихла. Артем притормозил и обернулся. Теперь все выглядело нормально. Заросли казались непроницаемыми, будто бы деревья и кусты неведомым образом сомкнули свой молчаливый строй позади беглецов, отрезая преследователей.
Артем настороженно огляделся.
«Да нет, нормально все. Пуганая ворона и куста боится. Ведь здесь не аномальный Лес, в котором могут случиться любые чудеса».
Да, окружающие деревья вели себя прилично. Корни держали под землей, ветки тоже не протягивали. И зверей не было видно. Разве что похрустывало что-то неподалеку, причем с двух сторон. Слева хрустнуло едва слышно и всего однажды, а вот справа сучки и валежник трещали серьезно, правда, где-то пока вдалеке.
Бондарев тоже услышал треск и схватил Артема за рукав.
– Назад!
– Куда?! – возмутился скаут. – Там же… Кравченко!
– По краю, – майор отмашкой указал как раз в ту сторону, где чуть раньше раздался одиночный хруст.
– Там тоже кто-то… – Артем обернулся и замер, не договорив.
В нескольких метрах от беглецов, умело прячась за деревьями, стояли трое егерей. И все трое держали ходоков на мушке. Бондарев уловил перемену в поведении Артема и тоже обернулся, но медленно и не поднимая оружия.
– Не пойму я что-то, – негромко пробасил один из лесных жителей. – Армейский майор и вольный фермер от военных прячутся? Артемка, что за тандем у вас? Какой смолой вас склеило? И почему так далеко от Черновки забрался? Юля знает, где ты лытаешь?
– Дядя Гром, – Артем заметно расслабился. – Здрасте!
– И тебе не хворать, племянничек названый, – егерь вышел из-за дерева и опустил оружие, импортный «МП-5».
Остальные егеря автоматы не опустили, но под прицелом теперь держали только майора. Что ж, это было не страшно. Артем точно знал, что худшее позади. Гром и другие егеря, жившие поблизости от Черновки, не трогали скаутов. Они вообще никого без нужды не трогали, даже не светились особо, жили сами по себе и в поселки приходили редко. Причем, если приходили конкретно в Черновку, приносили детям ягоды, а Маме Юле какие-то травы и корешки. Дружить не дружили, но всех знали и относились хорошо. Потому и были для воспитанников интерната «дядями» и «тетями».
– Сбежали мы, дядя Гром! – выпалил Артем, стараясь поскорее разрядить ситуацию. – Там такое было! Интернат сгорел! Это они устроили, которые за нами идут! Наши у Савича спрятались, а мы с товарищем майором ушли вообще. А они за нами погнались!
Артем тараторил так, что у Грома не было возможности вставить слово. Впрочем, егерь и не пытался. Он с интересом разглядывал Бондарева. Майор отвечал ему тем же.
Котов почти не описывал в своем эпизоде внешность егеря, и у Бондарева сложилось свое представление. Теперь он имел возможность сравнить вымысел и реальность. Гром оказался не таким крупным и мускулистым, как думал Бондарев, к тому же постарше вымышленного прототипа. Густой ежик на голове у егеря был совсем седым, лоб пересекали глубокие морщины, вокруг губ пролегли складки, а от левого виска через скулу до середины щеки протянулся шрам, который серьезно мешал мимике. Когда Гром говорил, левая верхняя часть лица оставалась почти неподвижной, нормально двигались только губы. Но это не портило относительно благоприятного впечатления. Все потому, что взгляд у егеря был располагающий. Внимательный, спокойный и глубокий. Без лукавинки или чего-то фальшивого и напускного.
Артем взял паузу, чтобы перевести дух, но Бондарев не спешил вступать в беседу. Гром тоже молчал, только уже не играя с майором в гляделки, а к чему-то прислушиваясь и, казалось, принюхиваясь. Смотрел егерь при этом в глубь зарослей.
Бондарев чуть обернулся и тоже прислушался. Треск сучьев, который прежде раздавался где-то вдалеке, стал громче и ближе. Кто-то определенно ломился сквозь бурелом прямиком к месту встречи егерей и гостей Леса.
– Хозяин идет, – хрипло проронил один из егерей – помощников Грома. – Разбираться будет, кто стрелял. Хоть здесь и не Лес, а не любит Хозяин, когда деревья портят.
– Это не мы! – выпалил вновь Артем. – А кто идет?
– Хозяин, – повторил хриплый. – Гром… тяжелая энергия собирается, недобрая… лучше уйти.
– С этими не уйдем, – Гром взглядом указал на гостей. – Замрите все. Буду договариваться!
– А хозяин – это… – Артема вдруг обожгло. – Это кто… леший?
– Нет, – Гром строго зыркнул на скаута. – Леший – это леший. Он в Лесу живет, а не в старых перелесках. Молчи, Артемка, и постарайся не пугаться. Это важно.
Гром бросил короткий взгляд на майора, как бы переадресовывая свой полезный совет и ему. После чего егерь повесил автомат за спину, чуть развел опущенные и развернутые ладонями вперед руки и замер лицом к зарослям дикой малины. Из которых, спустя несколько секунд, вышел и, завидев людей, поднялся на задние лапы огромный медведь-шатун. На языке егерей – Хозяин.
Бывшая деревня Гнездиловка. Василиса
Ни Бондарев, ни Артем ничего подобного раньше не видели. Шатун, огромный, как поставленный на задний бампер грузовик, угрожающе скалился, утробно рычал, но при этом лишь раскачивался из стороны в сторону. Маленькие черные глазки, почти скрытые вздыбившейся на морде шерстью, злобно сверкали, но взгляд медведя не фиксировался на егере или замерших позади него людях. Шатун будто бы погрузился в транс. Гром вел себя примерно так же. Раскачивался в такт движениям медведя, издавал едва слышные низкие звуки и не смотрел на шатуна в упор, но далеко от морды медведя взгляд не отводил.
Эти странные танцы длились от силы пять минут, но зрителям показалось, что прошли пять часов. Шатун, наконец, опустился на все четыре лапы и, мотая здоровенной, размером с кухонную плиту, башкой, как бы нехотя сдал на несколько метров назад. Артем едва слышно выдохнул, но стоящий рядом с ним хриплый егерь чуть шевельнул рукой, приказывая скауту пока не расслабляться.