Поднявшись по деревянным ступеням, Леонид толкнул дверь лавки. Мелодично звякнули над головой металлические трубочки.
— Добрый день, — поздоровался он с хозяином лавки. — Мистер Скотт, у вас найдутся подходящие шнурки для моих ботинок?
— Какая длина? — Негоциант, крепкий лысый дядька лет пятидесяти, в фартуке и нарукавниках, достал из-под прилавка большую картонную коробку.
— Сейчас погляжу, — Ленька уселся на стул и начал разматывать уцелевший шнурок, — около метра, похоже.
— Ровно один ярд, или три фута. У меня такие только оливковые, а у тебя ботинки черные. Возьмешь?
— А какая мне разница? — удивился Леонид. — Перед кем форсить? Давайте три пары, чтобы запас был.
Перешнуровав ботинки и спрятав запасные шнурки в карман, парень снова подошел к прилавку.
— Как насчет патронов под мою винтовку? У вас остался русский стандарт? И «девять на восемнадцать пээм» вы мне обещали выписать. — Он облокотился на прилавок и стал рассматривать оружейную часть лавки.
— Леонид, ты бы купил винтовку под «триста восемь Винчестер», и проблемы бы пропали, — недовольно заметил Скотт. — И пистолет поменяй — такие патроны, кроме как в России, большая редкость. Вот, держи. — На прилавок брякнулся зеленый цинк с надписью «9 мм ПМ» и следом за ним — две прозрачные пластиковые упаковки с винтовочными, точнее, с пулеметными патронами. — Патроны новые, этого года. Пятьсот пистолетных, четыреста винтовочных. С тебя две сотни экю. Шнурки — бонус.
Панфилов расплатился, сложил все добро в плотные пластиковые пакеты и в который раз пожалел о запрете ездить в лагере на машинах. Теперь тащи все в палатку на себе. Получается весьма немало, однако.
— Погоди, — окликнул его продавец. — Тут вчера один путеец умудрился здорово проиграться в покер, несмотря на ограничение ставок. Приволок мне револьвер и левер. Бразильский левер, а револьвер американский, дабл-экшен. Может быть, поглядишь? Ты же в прошлый раз «Марлин» в руках крутил, отказался из-за стоимости.
Продавец повернулся и достал с полки револьвер в кобуре, пояс-патронташ и винтовку.
— «Ругер» и «Росси», не новые, но вполне рабочие, за все отдашь пятьсот экю. Калибр «триста пятьдесят семь», Демидовск его делает, проблем с патронами нет. Для антилоп этот райфл намного лучше, чем твой, мясо меньше портит. — Мистер Скотт передернул скобу, прицелился в расписную тарелку напротив. Придерживая большим пальцем, аккуратно спустил курок и положил винтовку на прилавок, подвинув к парню вместе с револьвером. Не, ну каков, а? Ленька в прошлый раз себя от покупки револьвера и левера смог удержать только дороговизной нового американского оружия.
— Мистер Скотт, вы искуситель, — он опустил пакет с патронами на дощатый пол, — дайте погляжу. А пристрелять как, можно?
— Сходим вечером за лагерь, попробуешь. Но я тебе так скажу — это хорошие вещи! Бери, они и тебе служить будут, и внукам достанутся. — Продавец достал и положил на прилавок пачку патронов. — Полсотни патронов — бонус.
Леонид взял с прилавка кобуру с револьвером, вытащил его на свет божий. Когда-то зеленовато-полированный, а сейчас основательно потертый, с исцарапанной и вытертой черной резиновой рукоятью, револьвер все равно внушал надежность. Увесистый. Откинув барабан, он поглядел сквозь него на свет.
— Джим все вычистил перед продажей, нагара нет, — усмехнулся продавец. — «Ругер Джи Пи 100». Окраска была «сатин грин», длина ствола — четыре дюйма. Мне эти револьверы нравятся намного больше, чем твой «стечкин». Ты почему его не носишь здесь, кстати?
— А для чего? Всегда с винтовкой хожу, плюс шесть запасных магазинов. Уже тяжело. Еще полуторакилограммовый пистолет таскать на поясе и четыре запасных магазина к нему? Это еще почти три килограмма будет. Нет уж, благодарю покорно. — Ленька усмехнулся и взял с прилавка винтовку. Несмотря на то что по весу она практически не уступала АВТ, выглядела намного изящнее. Массивный восьмигранный ствол переходил в вороненую ствольную коробку, ореховый приклад был элегантен, по-другому и не скажешь. Правда, винтовка была тоже здорово поношенной.
— «Росси 92 Октагон». Двадцать четыре дюйма ствол, двенадцать патронов в магазине, плюс один в стволе. Хорошая вещь. Была бы новой и сорок четвертого калибра, дешевле чем за тысячу экю не продавал бы. Если хочешь, можем и отстрелять, но прямо скажу — незачем. Джим хоть и стрелял из них прилично, но берег, да и сами по себе эти вещи очень тяжело сломать. Хорошая оружейная сталь, легких сплавов нет вообще.
— Хорошие вещички, на самом деле. Беру. — Парень махнул рукой и полез в карман за деньгами. Все-таки он очень любил иногда пострелять из винтовки, но из «токаревки» много в удовольствие не выходит, отдача очень внушительная. — Тогда еще пятьсот патронов к леверу и револьверу, пожалуйста. И это… тачки не найдется? На время. — Леонид поглядел на уже купленные патроны, затем на знойное марево за стенкой магазина. Тащить все это удовольствие на себе по здешнему солнцепеку — мазохизм.
— Тебе их вечером привезут, идет? — отсчитывая патронные пачки, сказал Скотт. — Вместе с винтовкой и револьвером.
— Идет. — Он поглядел на свои часы. Через пятнадцать минут к начальству. И на кой им понадобился Леонид Панфилов, интересно…
— Добрый день, босс. Вызывали? — Панфилов вошел в прорабскую. Кроме прораба там были еще трое мастеров, в том числе и его начальник, Генрих Крауф.
— Да, Леонид. Завтра с утра сдашь свой погрузчик Майклу Хиггинсу, тому самому, с которым подрался на прошлой неделе. Ясно? — К нему повернулся прораб, Ральф Поплавски. Американский поляк; здесь, на Новой Земле — уже лет пятнадцать как. Строил «железку» от Порто-Франко до Нойехафена, а потом до Пекина, или, как здесь говорят, до Бейджина. И уже пятый сезон руководит этим участком.
— Понял, сдать погрузчик. — Леонид выпрямился, стараясь не показать, как его это задело. Ведь ни одного «залета» не было — напротив, пашет как вол…
— И красную каску тоже сдай. Получишь на складе белую и «матт», — усмехнулся прораб. — Я тебя не выгоняю, а повышаю в должности. Будешь мастером. Нечего было руководить ремонтом конвейера… да и еще по мелочи набирается. Так что поздравляю с повышением, надеюсь, что не пожалею об этом. Впрочем, если ты против, то можешь сидеть за рулем и рычагами погрузчика.
— Я попробую, мистер Поплавски, — может, Леонид и зря так делает, но дополнительно семь сотен лишними не бывают, — спасибо за доверие.
— Ты справишься, — вступил в разговор Крауф, до этого с интересом наблюдавший за происходящим. — Нечего было выпендриваться, вроде так у вас, русских, говорят? Инициатива имеет инициатора!
— Ха-ха-ха! — гулко рассмеялся Поплавски. — Тогда так. Генрих уходит на место начальника участка, будет подготавливать береговую зону, а ты, Леонид, идешь на его место. На твой погрузчик сядет Майкл Хиггинс: как я уже говорил, вы с ним знакомы. Смотри, — Поплавски ткнул пальцем в карту, — мы все дальше отходим от старых гравийных и песчаных карьеров. И теряем много времени, горючего и денег. Поэтому ты, вместе со своей бригадой, отправляешься разрабатывать новый, все равно ваш здорово истощился. Смотри, вот новое место. По мнению геологов, там отличные залежи гравия и крупного галечника. Задача твоя проста: за три дня вскрыть карьер и подготовить к отгрузке первую партию крупного гравия, а еще лучше — крупной гальки. Обязательно смотри, чтобы самосвалы могли свободно развернуться вместе с прицепами, хватит нам в этом сезоне двух опрокинутых грузовиков… Сьюзан, скоро там Зарубин появится? — рявкнул Поплавски в открытую дверь. — Это маркшейдер вашего карьера, во всем, что касается качества гравия, слушайся его беспрекословно, — опять обратился он к Леониду.