Еще один воин ткнул Мортифора мечом в бедро. Второй попытался подрезать сухожилие, но Мортифор уклонился, попав, впрочем, под огненный шар. Похоже, транквилизатор подействовал, и оборотень боролся вслепую, ориентируясь на постепенно притупляющиеся слух и нюх. Воины снова отсалютовали мечами, радостно скалясь. Добивать противника, когда тот ничего не видит и не слышит, удобно и безопасно. Эх, закинуть бы их с Мортифором в темный переулок один на один. Знали бы цену крови и чести!
Маг бросил в оборотня еще каким-то заклинанием, и тот с болезненным стоном сполз по стене на мраморный пол. Под мужчиной начала расползаться красная лужа. Похоже, это было заклинание ускорения вытекания крови. Какие же все-таки отморозки! Один из воинов отпихнул ногой меч Мортифора, и тот с жалобным лязгом отлетел в сторону. Один из воинов, самый молодой, подошел к Мортифору с мечом наперевес для завершающего удара. Скоты, щенка натаскивают!
Я в который раз попытался вырваться, но воздушные стены держали слишком прочно. Зарычав от бессилия, я с тоской наблюдал, как один из магов остановил щенка в латах и сам подошел к оборотню. Значит, решили добить магией, козлы. Маг-боевик занял удобную позицию и зачитал нараспев заклинание. С каждым произносимым словом между его руками оформлялась и росла угольно-черная сфера энергии, внутри которой клубилась тьма. «Объятия вечности». После этого заклинания даже души не остается на земле. Никакого последующего перерождения. Ничего. Только полное забвение. Ну, скотина оранжевая, я лично разузнаю, кто ты, и прирежу тебя. Бесплатно. Вместо дракона!
Маг заканчивал читать заклинание, и шар вот-вот должен был сорваться с кончиков его пальцев. Мортифор понял, что означает это заклинание. По ставшей человеческой щеке скатилась одинокая слезинка. Он попытался встать, чтобы встретить смерть на ногах, как и подобает воину, но бессильно обмяк. Потом повернул голову в мою сторону, и я по его губам прочитал последнюю просьбу: «Позаботься о ней». Словно этого и ожидая, палач в оранжевом балахоне с глумливой усмешкой послал в оборотня шар…
А в следующую секунду между проклятием и Мортифором возникла черная чешуйчатая гадина. По-другому у меня как-то не получалось назвать помесь дракона и человека. Я смотрел на это существо и не мог понять, что это: мутация или промежуточная трансформация. Никогда не думал, что бывают на свете такие твари. Туша как у маленького хищного дракона, передвигающегося на двух ногах. Даже на Земле такие динозавры были. К подотряду тероподов относились. Элафрозаврами, кажется, назывались. Но в то же время отчетливо видны гуманоидные черты и пропорции, руки длинные, с пятью пальцами, как у человека, положение тела прямое, а вот голова у нее полностью драконья, как если бы превращение полностью завершилось. И маленькие сложенные крылья за спиной.
Шар отскочил от блестящей чешуи и попал в своего создателя, не оставив от того и кучки пепла. Ободренная победой тварь взревела и махнула хвостом. В ту же секунду голова стоящего рядом воина покатилась по полу, срезанная хвостовой пластиной.
Княжна же пригнула голову и угрожающе зашипела, наступая на противников. Еще минуту назад радовавшиеся мясники побледнели и принялись опасливо отступать. Теперь им было не так весело. Оранжевые балахоны швырнули в Свету огненными шарами, но по ее чешуе пробежала лишь легкая дрожь, как пробегает судорога на шкуре у коня, когда он сгоняет овода. Зато в ответ обидчикам Света выдала полноценную струю пламени, основательно подпалив магам мантии.
— Вы понимаете, что своим вмешательством также ставите себя под удар? — вкрадчиво уточнил эрг, восседая на своем кресле. Видеть смерть двух слуг ему было неприятно, однако он радовался вмешательству княжны. Перспектива одним ударом зарубить двух зайцев приводила шефа в восторг.
Света не удостоила Эхрншта вниманием, ни на секунду не отвлекаясь от кучкующихся противников. Не отворачиваясь от воинов, хмыкнула и показала главному эргу оттопыренный средний палец. Да! Так ему! Весь зал испуганно ахнул. Мой работодатель судорожно сжал подлокотники кресла и крикнул: «Убить ее!» Пусть эрги и размножаются не так, как люди, но значение оттопыренного пальца он знал. Стоящий у дверей Орту сцедил улыбку в кулак. Кажется, я догадываюсь, кто просветил моего патрона по данному поводу…
Воины напали на Свету со всех сторон. Мастерство княжны было не таким изящным, как у Мортифора, но более убойным. Света не разменивалась на благородство и с чистой совестью использовала грязные трюки и запрещенные приемы. Маги-боевики против дракона оказались бессильны. В зал каждую минуту прибывали воины, но в большом количестве они друг другу скорее мешали, чем помогали. В то же время, толкаясь вместе, они становились благодатной мишенью для Светиного хвоста, который работал как дополнительный меч. И это было кошмарно. У человека две руки, воин нападает двумя клинками, Света блокирует его удары своими клинками, меч против меча, кинжал против кинжала, все конечности заняты, и тут в дело вступает вооруженный режущей пластиной хвост!
Первую жертву Света, словно издеваясь, хлопнула этим хвостом по лбу. Второй подрезала паховые сухожилия, вызвав у всей мужской половины сочувственный вздох. Какое счастье, что я не связался с этим драконом! В этой промежуточной трансформации она была слишком подвижна и маневренна для схватки, а вот сила и неуязвимость у нее была драконья. Все тот же арбалетчик с дурманом попытался выстрелить и в Свету, но болт отскочил от бронированной драконьей чешуи и задел дерущегося рядом воина. Через пару минут воин осел на пол, и Света, выполняя боевой маневр, нечаянно наступила ему на голову. Череп хрустнул под весом дракона и раскололся. Княжна же брезгливо, словно кошка, тряхнула лапой и вновь закружилась в смертельном танце, ни на минуту не упуская из виду ни противников, ни Мортифора.
Очень быстро воины скумекали, что Света всячески не подпускает воинов к оборотню, постоянно кружа вокруг замершего тела, и стали нападать, стараясь зацепить распростертого оборотня. Это существенно затрудняло свободу Светиного перемещения, но отнюдь не уменьшало ее смертоносности. Даже меня за воздушными щитами пробирало волнами ее холодной ярости. И я в который раз за вечер поблагодарил судьбу, что мне не довелось столкнуться с этой «милашкой» на поле боя.
Арбалетчик за эти пару секунд успел куда-то смотаться и теперь потрясал большим арбалетом. Новый болт оказался в три раза крупнее предыдущего, но и он отскочил от бронированной шкуры, но теперь, попав в воина, раздробил ему челюсть. Главный эрг вжался в спинку трона. Возрастающие разрушения его раздражали, а княжна, словно чувствуя, как это бесит моего патрона, старалась вовсю. Горе-арбалетчик досадливо сплюнул и опять куда-то смылся.
Когда этот придурок прикатил очередную версию арбалета, заряженного гарпуном, я чуть не согнулся пополам от истеричного хохота. Ну надо же какой настойчивый! Новый снаряд врезался в стену над самой головой княжны. Целиться из массивного арбалета в постоянно скачущую княжну было очень сложно.
Света рыкнула и, выдернув хвостом болт-переросток, швырнула его обратно. Тот вонзился в спинку трона, пригвоздив к ней мантию эрга-патрона. Начальник гневно выругался и осторожно сполз вниз, пытаясь высвободиться. Лучник же принялся заново заряжать свой арбалет-пушку. Тогда Света не мудрствуя лукаво схватила ближайшего воина и швырнула в горе-стрелка. Арбалетчик, его оружие и запускаемый воин дружно свалились с тронного пьедестала, замерев на полу неряшливой кучей.