— Отвезите меня в порт, — сказал он водителю.
Он вышел у пирса 23 — традиционного причала кораблей «Голубой Звезды». Здесь было тихо, ничто не указывало на недавний переполох.
Связной уцелеет. Тигр признался себе — первый и единственный раз — что он не такой большой человек в организации, чтобы потянуть за собой босса. Но пирс 23 был безжизнен. Значит босс свернул операции, связанные с этим местом. Он некоторое время смотрел на пирс — человек должен все как следует запомнить, даже если знает, что помнить ему осталось недолго.
Затем направился в свой любимый бар и сел за любимый столик.
— Эй, Тигр, что-то ты неважно выглядишь.
Один из докеров пирса 23 удобно устроился на столе напротив Эдди.
— Дела плохи. Ты слышал.
— Да уж, слышал. Обложили тебя, Тигр. Люди приходят, спрашивают тебя.
— Копы?
— И копы, и… люди. Просили вот передать кое-что, если ты объявишься.
— Так давай сюда.
— Они сказали, если ты хочешь все уладить, приходи к тому месту на Броуд-стрит. Там тебе все и передадут. А еще я тебе дам совет — не ходи туда, Тигр. Выбирайся из Готам-сити. Уезжай.
— За советы я не плачу, Джек.
Докер поднялся. «Что ж, рад был с тобой повидаться». Он ушел.
Тигр допил пиво и положил на стол еще одну двадцатку. Место на Броуд-стрит; он знал, где это находится. Ясность мысли, снизошедшая на него возле Кистоуна, несколько затуманилась пивом. Плечо снова заныло, и он внезапно почувствовал, что устал, так устал, что не дойдет до того места на Броуд-стрит, за углом. Тигр решил последний раз вернуться на берег. Когда начнется прилив, он совершит свое последнее путешествие.
Казалось, что у всех соседних зданий появились глаза, когда он вышел из бара. Может быть, босс собирается ухлопать его прямо на улице. Он заставил себя расслабить мышцы на спине. Вся штука в том, что когда расслабишься, то это не больно.
Бэтмэн почти не обратил внимания на оцепеневшего человека, проходя мимо. Он высматривал на крышах или в подворотнях некое предательское движение, которое выдаст, где скрывается Женщина-кошка. Женщина в темных очках и платье с яркими цветами вышла из дверей. Она не была похожа на ту, что он искал, но в руках у нее была большая сумка и она следила за Тигром.
У Бэтмэна под костюмом была кольчуга. Он надеялся, что Женщина-кошка будет экипирована так же, когда он найдет ее. Им обоим будет проще столковаться на профессиональной основе. Женщина переложила ношу в другую руку и заспешила к припаркованным машинам. Бэтмэн снова начал прочесывать взглядом тени.
Дни удлинялись и становились теплее. Бэтмэн невольно вспомнил, что черный полимерный материал сильно нагревается на солнце. Он угадал намерение Тигра посидеть на сваях до прилива, который начнется сразу после захода солнца. Женщина-кошка вряд ли осмелится передвигаться при свете дня. Уэйновский фонд владел зданием неподалеку, где у Бэтмэна было надежное укрытие. Инстинкт и логика были согласны в том, что он смело может позволить себе пару часов передышки. Он ничего не был должен Тигру, хотя человек со шрамами не стоял бы сейчас перед лицом смерти, если бы их пути не пересеклись. Он ничего не был должен и Женщине-кошке. И все же он остался стоять на месте, отупев от жары и ожидая, когда сядет солнце, начнется прилив и разыграется финальный акт драмы Тигра.
Когда солнце скрылось за пирсами, температура в подворотне, где прятался Бэтмэн, заметно понизилась. Бэтмэн вышел из оцепенения и убедился, что ничего не изменилось — Тигр все еще сидел на своей свае, и криминальное чутье Бэтмэна по-прежнему подсказывало ему, что Женщина-кошка где-то поблизости. Тени удлиннялись и уличные фонари начинали возвращаться к жизни. В темноте возникали изолированные лужицы галогенового света.
Что-то пошевелилось, тень в тени, перед ближайшим к Тигру пирсом. Бэтмэн пришел в полную боевую готовность.
Тигр пошевелился. Тень тоже. Бэтмэн тоже. Все вместе двинулись в сторону Броуд-стрит. Тигр направился к середине улицы. Кусочек тени отделился от пирса. Бэтмэн вышел ей навстречу, когда она дошла до Броуд-стрит. Когда он прижал ее к стенке, она махнула рукой ему в лицо.
Маска защитила его, но один коготь достиг цели, и он почувствовал теплую струйку на щеке.
— Все кончено, — сказал ей Бэтмэн. Он крепко схватил ее за запястья и держал эти злобные когти на расстоянии вытянутой руки.
Лицо Женщины-кошки исказилось ненавистью и бешенством. Эти родственные страсти лишили ее способности говорить. Она шипела и рычала, как дикий зверь, которого и изображала. Они были так близко, что чувствовали дыхание друг друга.
— Ты хочешь умереть вместе с ним? Ему это понравится. Он все еще думает, что ты на его стороне — воплощение его «тигриного духа».
Руки Бэтмэна были длиннее; когда он их вытянул, она лишилась возможности двигаться. Бешеная ярость на лице Женщины-кошки смягчилась страхом. Она не могла сразиться с ним в честной схватке. И поэтому ударила его ботинком по голени и коленкой в пах. Он стоически перенес такое нападение, но запястья ее выпустил. Она рванулась к зданию, в которое вошел Эдди, и тут земля поплыла у нее из-под ног. Она стояла, не веря своим глазам, и смотрела, как стены дома 208 по Броуд-стрит рушатся наружу.
— О, Боже, — прошептала она, совсем как Бонни.
Что-то ударило Женщину-кошку сзади, а не спереди, и закрутило вниз прежде, чем дом разлетелся на куски. Ее подбросило в воздух, затем наступила темнота. Она распласталась на асфальте, едва дыша. Несколько мгновений Селина не чувствовала собственного тела. Она опасалась худшего, но потом нервы от кончиков пальцев до ног начали подрагивать, и она поняла, что все в порядке. Она пыталась освободиться от всего того, что придавило ее к земле — кирпичей, застывшего раствора, досок, Бэтмэна. На том месте, где стоял дом 208 поднималась стена огня. В воздухе распространялся запах газа. Опасность еще одного взрыва была вполне реальной.
До ее затуманенного сознания, наконец, дошло, что лежало у нее на ногах. Она вонзила когти в полимерную броню и перевернула Бэтмэна на спину. Его глаза были широко открыты и пусты. Грудь вздымалась, но дыхания слышно не было. Не слышно было и огня. Селина поняла, что контужена взрывом. Она закричала и почувствовала звук горлом, но не ушами. Она повернулась и побежала.
Бонни отвела Селину к врачу, который письменно заверил ее, что потеря слуха временная. Бонни также совершила набег на Ист Энд с охапкой ресторанной еды из Верхнего города и с укрепляющим здоровье красным вином в оплетенной бутылке.
— Ты похожа на старьевщика, — сказала Селина, открывая дверь. Она говорила медленно и осторожно. Слух частично восстановился, но она была склонна говорить слишком громко, и собственный голос звучал в ушах, как чужой.