И этого, мелкие Духи, Исси поправил. Провозился с мальчишкой до утренней смены светил — и мальчишка был как огурчик.
Монни поджала губы: она и не сомневалась. Только Исси очень устал. Нужно его покормить и оставить в покое.
Но тут опять появилась вдова с бородавкой. У нее столько дел, столько дел! Почти сверхмастер Крутиклус должен ее понять: у вдовы большое хозяйство. Ведь она по сей день вносит достойную лепту в дело гильдии пекарей.
И что же? Исси, капризный негодник, опять ничего не сделал.
Вдова поджала губы. Она сказала, что верит в могучее средство Крутиклуса: головные боли больше ее не тревожат. И она, конечно, выступит свидетелем на Совете. Но только после того, как бородавка исчезнет. Она придет столько раз, сколько нужно для излечения.
Как Крутиклус ругался, когда вдова удалилась! Эта дурная важни, она же всем разболтает, что Крутиклус ей не помог. Значит, метод может не действовать. Действует не всегда. И Крутиклусу не удастся затмить достижения Мирче.
Лекарь кипел от досады.
Он вынудит Исси слушаться! Заставит его извести дурацкую бородавку. Он такое ему устроит, что мальчишка в следующий раз не посмеет ослушаться: отрежет гаденышу палец и приложит вдове на задницу, в виде сухого компресса. Это должно помочь. Непременно поможет.
Заодно Крутиклус проверит, отрастет ли у Исси палец. Лекаря озарило: а что, если пальцы Исси могут расти, как трава? Вот тогда он горы свернет! Вот тогда он разбогатеет. Вот тогда он станет непревзойденным лекарем.
* * *
— Важ, в эту смену светил нельзя принимать больных.
— Ты будешь меня учить? — Эта Монни совсем обнаглела. Надо ее уволить. И как можно скорее.
— Исси горит, как в огне. И покрылся сыпью. Я говорила вам: если он очень уставший…
— Заткнись. Без тебя разберусь. Приготовь мне хороший нож и побольше уксусной жижи.
— С чего это вы вдруг вспомнили врачебные инструменты?
— Делай, что говорю.
— Вы что-то задумали, важ. По глазам вашим вижу.
— Монни, ты надоела.
— Что вы хотите делать? — Монни вгляделась в Крутиклуса. — Важ, вы с ума сошли! Вы ничего не смыслите. Исси нужна передышка. Дайте ему поесть.
— Убирайся отсюда, пока я тебя не уволил.
— Если он вдруг умрет, вам самим будет хуже.
Эта мысль — что Исси может вдруг умереть — Крутиклуса отрезвила. Монни — дуреха дурехой, а бывает права: мальчишка нужен живым. Пожалуй, надо немного повременить с испытанием. Тем более, от мальчишки можно сейчас заразиться.
А вдове он скажет, пусть наберется терпения. Метод требует сил и времени. Но Крутиклус над ним работает. И непременно придумает средство от бородавки.
* * *
Кто может так стучать? Конечно, с недавних пор у Крутиклуса в доме охрана. Но и гости, кажется, пришли не с пустыми руками.
— Где ты прячешь Придурка? — Барлет не стал тратить время на любезности и объяснения.
У Крутиклуса неприятно дернулось сердце: вверх и вниз, вверх и вниз — как тряпичный мячик на нитке.
— Придурок? Какой придурок?
— Не ты, а другой. Где мальчишка?
— Важ, я не понимаю.
— Не юли. Гимрон мне все рассказал.
Улыбка Крутиклуса тут же превратилась в оскал:
— Гимрон не имеет права появляться на острове. Он изгнан приказом Правителя.
Барлет усмехнулся:
— Лекарь так уважает Правителя? Он же недавно требовал смертной казни для Ураульфовой няньки?
Улыбка исчезла с лица Крутиклуса:
— Я заплатил Гимрону. Этот жадный охотник запросил слишком много, невероятно много! Несмотря на бумагу, подписанную принцессой. Там сказано, что мальчишка у меня в услужении.
— Думал по-тихому меня обокрасть, — Барлет опять умехнулся. — Ты совсем поглупел, Крутиклус. Не вздумай кому-то рассказывать, что ты платил за мальчишку: на Лосином острове не торгуют людьми. Торговля людьми приравнена к колдовству.
Крутиклус затрясся от гнева: гадкий охотник!
— Я заплатил Гимрону двойную цену — чтобы он заманил мальчишку в усадьбу и передал его мне. Я его не отдам.
— Отдашь — и даже не пикнешь. Ты бы и мне его отдал. — Барлет вдруг сделался очень спокойным. — Но дело сейчас не во мне. Мы с тобой разберемся позже. Мальчишка нужен принцессе.
Крутиклус похолодел: это то, чего он боялся. Принцесса что-то узнала? Но когда же, когда? Он считал, что отвлек ее. Неужели он просчитался?
— Так вот какой ты, горын! — принцесса с легким прищуром рассматривала Исси. — А мне говорили, придурок. Охотник меня уверял, что ты настоящий урод. Впрочем, что удивляться? Островиты кричат: «Красота! Красота!» — но в красоте ничего не смыслят. — Аллибинда заметила краешком глаза, что Барлет помрачнел. Это его задевает? Она улыбнулась. — Когда горын возмужает, рядом с ним уже не поставишь никого из здешних мужчин. Барлет, согласись со мной. Он будет красивей тебя. Намного красивей. В нем говорит порода, древняя кровь. Но нацепить перепонки такому красивому мальчику — это дурацкая мысль. — Она снова вгляделась в Исси. — Как? Ты ничего не знаешь? Неужели дядя Барлет ничего тебе не рассказывал? Даже не говорил, где живет твоя мать? И что она — колдунья? Смотрите-ка, он не верит. Может, и правда — придурок? Ладно, я пошутила. Ты как-то странно смотришь. Что тебя удивляет?
Исси молчал.
— Я не люблю болтунов. Но тех, кто молчит, — еще больше. На мои вопросы всегда отвечают. Ты понял?
«Это сверхмастер Вальюс. Исси! Не удивляйся. И не верти головой. Я тебя вижу и знаю: ты меня слышишь. Ответь принцессе, пожалуйста. И ни в чем не перечь ей — иначе она разозлится».
— Мне кажется, я тебя видел, — слова давались Исси с трудом. Он запинался.
— Вот как? и что в этом странного? Меня многие видели.
— Я не это хотел сказать. Ты похожа на ту, что я видел в Лесу.
Принцесса насторожилась и подалась вперед:
— Кого ты видел в Лесу?
— Я видел другую, похожую. Только она… серебрилась.
Палец принцессы поднялся. Лицо превратилось в маску, голос сделался глуше:
— Я не расслышала. — Палец в красной перчатке выгнулся и опустился. — Повтори еще раз, ты кого-то встретил в Лесу?
— Другую. Такую, как ты.
— Повтори еще раз.
Исси опять замялся.
— Я велела тебе повторить. Скажи: я видел ее.
— Я видел ее.
— Чем докажешь?
— Раньше я улыбался. Я не мог по-другому. И за это меня дразнили. А она подарила мне сон, и плохая улыбка исчезла.