Ковард тут же вспомнил свою обиду.
— Тайрэ куда-то торопится.
Тайрэ серьезно кивнул. Неужели не улыбается?
— Тайрэ торопился, Ковард.
— И вроде бы нам по пути?
— По пути, Зеленая Шляпа.
— И ты уже сделал в городе свое важное дело?
— Сделал, Ковард. Не сомневайся.
— Повидал Кетайке?
— Повидал.
— И она тебя отпустила — так быстро, без всяких сказок?
— Я сказал, у меня есть дело. Дело меня подгоняет.
— Тайрэ, ты не запутался? Мне ты сказал то же самое!
Тайрэ невнятно хмыкнул. Интересно, куда он скачет? Ладно, спасибо на том, что у Коварда есть попутчик. Все веселее ехать. А мохнатенькая лошадка выглядит очень забавно!
— Не смотри, что она невысокая. Она выдержит даже двоих и может долго скакать. Видит и днем, и ночью. Не боится замерзнуть. Кетайке ее объезжала. Она сказала, лошадка — очень хороший подарок. Именно то, что нужно.
— Значит, ты едешь в гости?
— Значит, так, Зеленая Шляпа.
Ковард насупился: вот как! На кого-то другого у кейрэка найдется время. И когда он свернет? Впереди поворот налево. Но Тайрэ не свернул. Они проехали еще один поворот, и еще один, и последний. Теперь дорога вела прямо к усадьбе Коварда.
Стало смеркаться. Конечно, Ковард не обязан заботиться о ночевках случайных попутчиков, но нельзя показаться невежливым.
— Скоро смена светил. Если ты не торопишься встретиться с плешеродцами, заночуй у меня. В доме найдется место. — Ковард чувствовал себя как плохой зазывала балагана на ярмарке.
А Тайрэ делано удивился:
— В доме? Конечно, в доме! Или ты собирался уложить меня во дворе?
Ковард опешил. Тайрэ наслаждался его замешательством. А потом улыбнулся — такой знакомой улыбкой:
— Утром Зеленая Шляпа приглашал меня в гости. Или я не расслышал?
* * *
— Ковард! Ковард приехал!
— И Тайрэ! С ним — Тайрэ!
С тех пор, как несущие вести проскакали по всем дорогам и прокричали «Победа!», в доме царило предпраздничное ожидание.
И хотя светила сменились, все высыпали во двор и столпились вокруг прибывших. Всем хотелось до них дотронуться, заглянуть им в глаза. Все хотели услышать какие-нибудь рассказы.
Тайрэ на этот раз не стал дожидаться застолья:
— Хотите услышать, как бились воины Ураульфа? Как они победили в предгорьях?
В ответ послышалось дружное «да».
— Сейчас я вам расскажу. Да что расскажу — покажу! Где тут моя лошадка?
Мохнатенькая лошадка вызвала общий восторг. И разные руки — маленькие, побольше, совсем большие — тянулись ее погладить.
— Только мне нужен всадник.
— Я! Я! Я!
— Всадником будет…
Тайрэ оглянулся, но, видимо, не увидел того, кого нужно. Он сделал знак подождать, быстро взбежал на крыльцо и скрылся в сенях за дверью.
И тут же наткнулся на Найю.
Тайрэ и Ковард приехали так неожиданно!
Больше всего на свете Найе хотелось вместе со всеми оказаться сейчас во дворе — смеяться, шуметь, задавать вопросы. Но она не посмела. Вдруг Тайрэ увидит ее «ходули»? Увидит, как она ходит — вперевалку, как утка. Как при каждом движении дергаются ее губы. Увидит — и отвернется: некрасивое раздражает. Нет, она будет смотреть в окошко. И тогда ей тоже достанется чуточку общего праздника!
Тайрэ вошел в тот момент, когда Найя, переставляя палки, торопилась добраться до заветного уголка, — и чуть не ушиб ее дверью.
От неожиданности она уронила опоры и ухватилась за стену. На лице ее отразился испуг, а в глаза заблестели слезы. Но Тайрэ, казалось, не видит ни палок, ни слез. Он даже не поздоровался. Просто сказал:
— Вот ты где! А ну-ка, держись за меня, — подхватил ее на руки — как пушинку, как легкое облачко, как охапку душистых травок — и вынес на улицу.
— Вот кто будет сегодня всадником!
Все радостно закричали, захлопали. И захлопали снова: как быстро и ловко Тайрэ устроил Найю в седле! Будто это обычное дело.
Лошадка мотнула хвостом и тихонько заржала, приветствуя нового всадника.
— Это Найя, Снежка, знакомься! Найя, как тебе Снежка?
Найя еще не успела оправиться от испуга, но ее затопила волна нечаянной радости.
— Возьми-ка поводья, Найя! Слушайте все и смотрите! Я расскажу вам о всадниках Ураульфа.
Тайрэ пустил лошадку по кругу. Лошадка медленно двинулась. Найя дрогнула, а потом выпрямилась в седле, приноравливаясь к движению. Тайрэ кивнул, стараясь ее подбодрить.
— Мы подъезжали к предгорьям, и сердце у каждого всадника трепетало от страха. Найя, правильно я говорю?
Найя кивнула и покраснела.
— Мы боялись увидеть макабредов на волосатых яках. Гадали, как они прыгают на своих пауклаках. Боялись, что черные осы вылетят нам навстречу. Ведь черные осы могут убить человека. Но Ураульф назвал по имени Ветер. Северный Ветер явился и расчистил нам путь. И мы перестали бояться. Найя, так ли я говорю? Тебе ведь уже не страшно?
Лошадка возит Найю по кругу. А Тайрэ продолжает рассказ: о том, как темные пятна отделились от гор. Как в Долину со склонов потекли отряды горынов. Но воины Ураульфа преисполнились волей к победе и поскакали быстрее — быстрее, быстрее — и стали рубиться с врагами. И ветер свистел в ушах, и копыта коней не чуяли землю.
— Смотрите, смотрите все. Вот как скачут всадники Ураульфа!
Тайрэ не прыгнул — взлетел, оказался в седле сзади Найи, перехватил поводья и пришпорил лошадку:
— Эй, откройте ворота!
Умчались всадники со двора и поскакали по полю. А у дома запели песню — о воинах Ураульфа.
Но уши Тайрэ теперь заполняли другие звуки. Топот копыт отзывался дрожью в худеньком теле всадницы, и сердце ее колотилось оглушительно громко. Тайрэ сквозь тонкое платье чувствовал ребрышки Найи и жалел ее бедную шейку и тонкие-тонкие ручки. И готов был заплакать от счастья.
«Хочешь, Найя, попросим Снежку — и она понесет нас к Небу? Вон какая большая Луна! Как ярко она нам светит!»
Но Найя еще слаба. Для первого раза ей хватит. К тому же их ждут в усадьбе. Так что сегодня, пожалуй, до Неба им не добраться.
Тайрэ невольно вздохнул и развернул лошадку. И, когда въезжали во двор, закричал что есть силы:
— Белый Лось победил в предгорьях! Слава Белому Лосю!
Все, кто ждал у дома, помогали ему кричать, хлопали и смеялись.
Все, кроме Сьяны.