Вальюс почувствовал в горле ком: когда она успела рассмотреть барельеф? Когда ее обвиняли?
— Я хотел повторить мозаику старой Башни. Мозаика Башни трехчастна. Третью часть я не угадал.
Но Кетайке волновало другое:
— Вальюс, откуда ты знаешь, как выглядит Белое Древо?
Сверхмастер смутился.
— Откуда?
— Я получил подсказку.
Кетайке ожидала ответа. Вальюс отвел глаза, снял что-то с шеи и протянул Кетайке.
— Вот.
— Белое на золотом. Это старинная вещь. Она сделана… Вальюс! Эта вещь Начала Времен, — Кетайке благоговейно коснулась изображения. — Как она у тебя оказалась?
— Однажды, еще ребенком, я встретился с человеком. Он был ранен, попал в ловушку. Он отдал мне амулет и отправил за помощью. У него были крылья. Как у летучей мыши.
— И ты до сих пор молчал!
— Долгие годы меня считали творцом прекрасного Дерева. Из-за этого меня назвали сверхмастером.
Кетайке опять думала о своем.
— У него были крылья, у того человека. И его святыней было Белое Древо. Он прилетел с Вершины! На Вершине горы Казодак кто-то живет! Ты должен поехать к Коварду. Все ему расскажи. Исси нужно отправить в горы — чем скорее, тем лучше.
— Но Ураульф сказал, нужно ждать до победы.
— Нет, Вальюс, ждать невозможно. Исси — не просто мальчик. У него золотые руки. До сих пор непонятно, как он тут оказался. Возможно, его потеряли. Возможно, его очень ждут. Возможно, он много значит для народа Вершины.
— Это всего лишь догадки. Мы в беде, Кетайке. Как мы можем думать о каких-то людях Вершины!
— Вальюс! Ты стал сверхмастером вовсе не потому, что вылепил Белое Древо. Ты понял, что Белый Лось и Белое Древо связаны. Исси должен умножить Белое на горе Казодак. Возможно, это скажется и на нашей судьбе.
Сверхмастер с сомнением покачал головой:
— Какое дело горе до Лосиного острова?
— Вальюс, Белое умножается Белым. Ты же сам говорил: мозаика Башни трехчастна. Но ее три части — едины.
— А если вернется Тайрэ?
— Тайрэ поскачет в усадьбу Коварда — убедиться, что Найя в порядке, и выяснить обстановку. Он не настолько наивен, чтобы сразу явиться в столицу и попасться страже принцессы.
— А навещать тебя?
— Как-нибудь обойдусь. Вспомню старые сказки. Сколько действует вето?
— Четыре лунных рождения.
— Видишь! У нас есть время. Пусть пока обо мне забудут. А вот сверхмастеру Вальюсу лучше отсюда уехать. Он ведь не носит браслет? Он не может рассчитывать на смотрителей Башни?
Принцесса была недовольна: смертную казнь Кетайке отложили из-за какого-то вето, из-за советника Вальюса. Почему нельзя и его — этого глинодела — обвинить в потворстве изменнице?
Крутиклус только вздыхал.
— Видите ли, принцесса, советник Вальюс — сверхмастер. А значит, его нельзя судить обычным судом.
— Что за глупости?
— Это не глупости. Это местный Закон. Если кого-то назвали сверхмастером, значит, он создал такое, за что ему все прощается. Он вошел в историю острова.
— Что сделал сверхмастер Вальюс?
— Вылепил в зале Совета белого лося и дерево.
— Вылепил лося и дерево? И поэтому стал сверхмастером? — на лице Аллибинды отразилось недоумение.
— Островиты считают, что это очень красиво. Избранные говорят, он достиг в барельефе подлинной красоты — гармонии и равновесия.
Аллибинда фыркнула, и Крутиклус поторопился с ней согласиться:
— Сверхважни права. Барельеф не закончен. Нужна еще одна часть. Только тогда возникнет подлинное равновесие. Существует предание про единое целое и Начало Времен. Если Белое станет целым, начнется Новое Время. Это, конечно, чушь. Но Вальюс наслушался сказок и верит кейрэкским преданиям. Долгие годы он пытался вылепить третью часть, но не сумел это сделать. Когда появилась принцесса, он решил, что нашел отгадку. Только образ принцессы почему-то ему не удался. Или…
«На барельефе должен быть кто-то другой. Может быть, что-то другое».
Крутиклус смотрел на принцессу и ждал: захочет она продолжения?
Аллибинда поджала губы:
— Хватит про Вальюса. Мне надоело. Если нечего больше сказать, убирайся.
Крутиклус замялся: есть кое-что. Один небольшой секретик. Но ему не хочется расстраивать Аллибинду.
— Выкладывай, что разнюхал.
«Так ведь этот секретик, прекраснейшая сверхважни, очень дорого стоит!»
— Что ты хочешь за свой секрет?
Сверхважни будет смеяться, но он просит такую малость.
— Не тебе решать, малость это или не малость.
Речь идет о мальчишке. Есть один дурачок. С такой ужасной улыбкой — смотреть невозможно. Пахнет тоже не очень приятно. Иными словами, урод. Принцесса таких не любит. Там, где он раньше жил, его называли Придурком. А сейчас называют Исси.
— Что за странное имя?
Так ведь и «Ураульф» кажется странноватым. Это кейрэкское имя. Не иначе Тайрэ придумал. Мальчик жил у него.
А недавно Крутиклус получил письмецо: Исси отправили к Коварду. Но Крутиклус хотел бы и сам взять его в услужение.
— Зачем тебе этот придурок?
Э-э-э… Как бы это сказать… Он хорошо справляется с некоторыми работами. Именно эти работы надобны в лекарском деле.
Но мальчишка очень упрямый. Не желает менять хозяина. А в поместье Коварда личному другу принцессы вряд ли пойдут навстречу.
За плату, он думает, тоже мальчика не отпустят. В этом-то вся и сложность…
Аллибинда прищурилась:
— Ты что-то мутишь, советник.
Но она составит бумагу и поставит печать. Крутиклус скажет Придурку, что его призывает принцесса. Пусть посмеет противиться! А чтобы мальчишка не сбежал по дороге, принцесса отправит с лекарем людей из своей охраны. Он доволен?
Крутиклус не знает, как и благодарить…
Что это значит — не знает? Бумага — в обмен на «секретик». Что там Крутиклус пронюхал? Долго он будет тянуть?
* * *
Вот, значит, что за секретик.
Незадолго до смерти сверхлекаря — пусть отдыхает у Духов! — Ураульф, как заметил Крутиклус, что-то искал в Лесу. Что-то — или кого-то. Потом, отправляясь на юг, он не взял с собой Коварда. А в Ковардовом дозоре лучшие арбалетчики.
И ведь что интересно, сверхважни: в нашем Лесу давно не охотятся на лосей. Собиратели то и дело встречают толстых лосих с откормленными лосятами, и те никого не боятся. Кое-кто из охотников ушел воевать с Ураульфом. А те, что травили лосей, нарушая Закон, изгнаны из страны. И все же Правителю важно, чтобы Лес охранялся.