Ники задумчиво просматривала имена в документах.
– Здесь есть Гли, Скив и Панир.
– Словно названия сыра, – ухмыльнулась Тенобия.
– Брось эти глупые шутки. Который из них наш маг?
– Мы слышали о Скиве, когда были на Деве, – вспомнила Вергетта. – Но говорили, что он отошел от дел. Что ему делать на Скамарони?
– Не имею понятия, – присоединилась к ней Лурна.
– Тогда зачем мы оттуда убрались? Теперь надо расплатиться с долгами и начать все сначала.
Ники фыркнула:
– Что? Вы не имеете понятия, что здесь произошло, пока вас не было.
– Я вижу здесь большой беспорядок, – сказала Чарилор.
– Съешь бомбу! Мы не можем заплатить долги. Все это время глупые овцы ходили каждый день в замок и исподтишка таскали деньги и товары. У них сейчас такой покупательский бум, что вы и представить себе не можете.
Кейтлин перенесла список на стену.
– На сей раз у них повальное увлечение одеждой. Носки из натурального меха. Надо сказать, что шкуры очень плохо выделаны. Они завоняют раньше, чем их начнут носить. На следующий день все обзавелись фотокамерами. А сегодня я конфисковала летательные кристаллы. Что раздражает больше самих овец, так это летающие овцы.
Вергетта кивнула.
– Они вынуждают нас платить за их приобретения.
– Сегодня я в конце концов забрала все, что оставалось в сокровищнице, и поместила в особый сейф.
Пальдина насмешливо ухмыльнулась.
– Ты сделала это впервые?
– Нет, не впервые, но ты же знаешь, что там почти ничего не осталось – пожала плечами Ники.
Вергетта вздохнула.
– И что теперь? Мы оказались в еще более глубокой яме, чем раньше. Нельзя показывать кредиторам, что нам нечем рассчитываться. Нравится нам это или нет, но мы несем ответственность за этих дураков. Поэтому придется найти другие источники доходов и залатать их дыры раз и навсегда.
– Теперь вы согласны со мной, что надо было отобрать у них чертова И-Скакуна? – спросила Лурна.
Вергетта всплеснула руками.
– Хорошо! Хорошо! Вы были правы, а я нет. Заберите его. Лурна усмехнулась.
– С превеликим удовольствием.
– Есть у кого-нибудь идеи по поводу бизнеса? – осведомилась Вергетта.
– Господи! Мы только что выбрались из тюрьмы. Сейчас не слишком подходящее время придумывать новый план.
– Дорогая, под нами земля горит, – напомнила Вергетта. – Да, мы потерпели неудачу, но я не хочу оставаться здесь навсегда.
– Кроме того, – заявила Ники, – я в тюрьме не была и все это время работала, между прочим. Что вы думаете об этом?
Она протянула руку и вытащила из-под стола цилиндр шириной с ладонь.
– Что это? Печать? – спросила Монишон.
– Наполовину, – усмехнулась Ники, ударив по кнопке на крышке цилиндра. Показались лезвия. – Он режет, толчет и смешивает. Положите необработанные продукты, и прибор приготовит из них пищу. Имеется серьезная система безопасности, так что самый законченный идиот даже при желании не сможет сунуть пальцы под лезвия или в нагревательный элемент.
– Технология?
– Не иронизируй. Думаю, мы сможем продать его в гораздо большем количестве мест, чем твою глупую игрушку. Ему не требуется ни электричество, ни магическая энергия. Питание обеспечивают пьезоэлектрические элементы. Самая простая технология. Даже обыкновенная обезьяна сможет с ним работать.
– Итак, у вухян не возникнет трудностей с его производством? – поинтересовалась Чарилор.
– Единственная вещь, в которой я совершенно уверена, это что наши овцы могут работать руками, – успокоила их Ники. – У нас есть возможность обеспечить работой массу народа. Одна наша секретная мастерская уже прекратила выпуск очков. Что мы будем делать с шестью тысячами непроданных пар? Оптом отдать их нельзя. Высвобождаемая магия может разнести замок. Да, собственно, и покупателя нет. Хорошо еще, что на Скамарони обошлось без эксцессов.
– Что-нибудь придумаем, – уверила их Вергетта. – В конце концов деволам отдадим, пусть поторгуют.
– Но сначала необходимо отыскать И-Скакуна! – стояла на своем Лурна.
– Все «за»? – спросила Вергетта. – Отправляйтесь, леди!
– А что с нашими бунтовщиками? – озабоченно спросила Недира.
Вергетта махнула рукой.
– С ними все в порядке, они уже вернулись домой. Сейчас обнаружится, что им никаким образом не удастся выбраться из дома – ни через дверь, ни через окно, ни даже через дымовую трубу. Будут всю ночь сидеть и думать о своих грехах. Завтра утром магическая ловушка откроется, и эти идиоты смогут, как обычно, идти на работу. Несколько дней с комендантским часом напомнят, что на них лежит ответственность за свое поведение, так как они взрослые люди и не должны стоять у нас на пути. А что касается этого барана-вожака… – Она взяла со стола стеклянный шар и потрясла им. Какой-то маленький предмет закувыркался в жидкости, заполнявшей сосуд. – Пусть он побудет немного с нами.
Зол, Тананда и я вернулись в гостиницу в глубокой печали. Поникшие уши и чешуйки Глипа как нельзя более точно отражали наше настроение. Все пребывали в шоке. Я шел, спотыкаясь о камни, не обращая внимания на ссадины.
– Никогда не думал, что они могут поступить так жестоко, – уже в шестой раз повторял Зол. – Это… геноцид. Так бессердечно уничтожить целую толпу. Сей факт доказывает, что я очень плохо знаю извергов. Неудивительно, что многие расы называют их извращенцами.
– Я и сам теперь готов их так называть, – согласился я, едва веря, что все виденное мной правда. – Бедный Венсли!
– Может, он воспользовался И-Скакуном? – предположила Банни, хотя уверенности в ее голосе не было.
– Кто объяснит Монтгомери, что произошло? – поинтересовалась Тананда.
Я выпрямился.
– Это моя обязанность. Венсли именно меня попросил придти на помощь. Я проинформирую комитеты о случившемся. Следовало послушаться Ааза. Он говорил не соглашаться на эту работу, и был прав. Хорошо, если бы он сейчас был здесь.
– Ты сделал все, что было в твоих силах, – попыталась успокоить меня Банни, взяв за руку. – Венсли устроил революцию по собственной инициативе. Тебя здесь в тот момент не было. Посмотри на события с другой стороны. Как поступил бы дядя Брюс, если бы один из его лейтенантов в силу недостаточной подготовки погиб?
– Думаю, заплатил бы за похороны, – угрюмо предположил я.
– Сомневаюсь, – твердо заявила Банни, хотя ее большие глаза наполнились слезами. – Но мне жаль Венсли.
– Это была героическая смерть, – серьезно заявил Зол.
Когда мы вошли, Монтгомери вытирал стаканы за стойкой бара.