– Соленая вода! – ойкнул Мелвин и, взлетев вверх, направился прямо к извергиням. – Зачем вы это сделали?
– Мы?.. – деланно удивилась Джинетта, глядя на купидона, с которого ручьем струилась вода. – Почему ты думаешь, что мы что-то сделали? При чем тут мы?..
– Послушай, – злобно обратился ко мне Мелвин. – Отчего ты не сказал мне, что с этой штукой шутки плохи?
Полони вновь вытащила свой звукозаписывающий шар и привела его в действие. Зазвучал мой голос:
– «…будьте предельно осторожны. Это приспособление распрямляется под воздействием своей собственной силы».
Мелвин смерил меня свирепым взглядом и отлетел примерно на сотню футов от нас, чтобы обсохнуть и позлиться в одиночку. Извергини обменялись лукавыми взглядами.
– А кто такая эта Кармеланга? – полюбопытствовал я.
– Так, одна девушка из нашего женского клуба, – небрежно пояснила Джинетта. – Она всегда обвиняет других в том, что натворила сама. Она такая беззаботная, такая безответственная.
– И еще страшная лентяйка, – добавила Фризия. – У меня не хватало терпения, когда я с ней общалась. Однажды мы позволили ей получить то, на что она давно напрашивалась. Комендант общежития нашла в ее сочинении шпаргалки, и ей некого было обвинить в этом, кроме самой себя. Как вы сами говорили, для нас непозволительная роскошь – позволять событиям идти своим ходом.
– Моя ошибка, – извиняющимся тоном произнесла Джинетта, когда огромный желтый парус, поднятый порывом ветра, ударил ее прямо в лицо. – У меня совсем не осталось энергии.
– А вот у меня еще маленько осталось, – сообщил Трутень. – Скажите, что нужно делать.
– Направь поток энергии вон туда! – велела самая высокая извергиня, указывая рукой на лежащую на земле парусину. – Да побыстрей! Нет, вон туда, вверх! Вверх!..
– А куда девать эту штуковину? – спросила Фризия, взяв в руки зеленую коробку.
– Ее нужно поместить вниз, – сказал Толк, указывая носом на верхнюю часть паруса. Обеими передними лапами он удерживал распорки в состоянии равновесия.
– Понятно! Но я не могу дотянуться!
– Я могу, – вызвался помочь Мелвин. Зеленая коробка взмыла в воздух и моментально встала на указанное место.
– Хорошо, что это последняя деталь, – с довольной улыбкой произнесла Полони и отошла в сторону, чтобы полюбоваться результатом совместной работы. – Что же это такое получилось?
– Это – тент, защита от солнца, – был вынужден объяснить им я. – Уже говорилось, что местные жители отчаянно нуждаются в тени. Это сделано для них.
– Да с какой стати мы должны что-то делать для негодяев, утащивших наши вещи?! – возмутилась Фризия, яростно мотнув головой.
– Вам нужны ваши вещи? – деланно удивился я. – Тогда договоритесь с ними!
Скепсис моих учеников моментально улетучился, когда из земли в огромных количествах полезли красные точки, которые устремились к отбрасываемой огромным желтым парусом тень. Я привел в действие специальное устройство, и тень увеличилась в два раза, причем во всех направлениях. Туда, гукая от удовольствия, устремлялись все новые и новые печники, радуясь блаженной прохладе. Через несколько секунд я отключил «теневое» устройство.
Аборигены издали разочарованный вопль и принялись группироваться по центру, стремясь попасть в уменьшающуюся с каждым мгновением тень. Желтый парусиновый зонтик съеживался все больше и больше, пока не превратился в лоскут величиной с ладонь.
Красные точки стали зарываться в песок. Однако не прошло и пары секунд, как что-то начало буквально выскакивать на поверхность. Первым появился рюкзак Полони. За ним последовал ошейник Толка и прочие предметы явно армейского происхождения.
– Вот и мой топорик, а вот ракетница! – радостно воскликнул Трутень, и тут же неожиданно задумался. – Вообще-то я в последнее время неплохо без них обходился…
Появились и рюкзаки Фризии и Джинетты. Возникло ощущение, что своим великодушием туземцы намекали на то, что было бы неплохо вернуть им блаженную тень, снова открыв наш желтый зонтик.
– Ни за что! Только после того, как я получу обратно МОИ вещи! – упрямо заявил Мелвин, сложив на груди руки.
Фляжка, игрушка йо-йо, пара книжек со зловещего цвета обложками. Надувная дорожная подушка, распотрошенная коробочка конфет, какой-то лоскут шелка, явно из числа предметов нижнего белья. Мелвин в мгновение ока схватил его и молниеносно запихнул в один из бесчисленных карманов своего комбинезона. Я успел разглядеть, что это были миниатюрные трусики лиловой расцветки.
– Это тоже мое, – перехватив мой взгляд, пояснил Мелвин и покраснел. Я удивленно поднял брови, но малыш уже успел отвести глаза. Что же, запомним, мелькнуло в моей голове. Трусики были подозрительно похожи на те, что принадлежали Банни. Я часто видел их на веревке, вывешенными для просушки.
– Задание выполнено, – прокомментировал я. – Пора домой.
Как только мы вернулись в трактир, я взял Мелвина за ухо.
– Ой, больно! А в чем, собственно, дело?..
– В трусиках, – кратко ответил я, понизив голос. – Если это твои трусики, то все в порядке. Но если они принадлежат кому-то другому, то будет лучше, если ты немедленно вернешь их.
– Это что, обвинение в краже? – попытался занять оборонительную позицию Мелвин.
– Я тебя ни в чем пока не обвиняю. Я просто излагаю тебе возможную ситуацию. Если, скажем, в следующий раз у кого-нибудь что-нибудь пропадет, ты метеором вылетишь отсюда, независимо от того, кто это сделал – ты или кто-то другой.
– Но это несправедливо! Я пожалуюсь на тебя тетушке!
– И что тогда? – невозмутимо поинтересовался я. – Я найду, что ей рассказать.
Розовые щеки купидона моментально побледнели.
– Отлично, – процедил Мелвин и поспешил скрыться.
После нормального вкусного завтрака и ванны я вышел во двор и велел ученикам попрактиковаться в азах левитационных и транспортационных чар. А сам тем временем вновь вывалился на Печку и захватил с собой на Пент одно из красных существ. В обмен на внушительный запас пресной воды печник согласился побегать вокруг конюшни и весь день уклоняться от чар. Я внимательным образом контролировал ситуацию, потому что опасался, как бы его не растоптал кто-нибудь их моих неуклюжих учеников. Впрочем, беспокойство оказалось напрасным. Подобную попытку совершил лишь Толк, загнавший печника в невидимую силовую чашку. Я допустил ошибку, переоценив простоту его заклинания. Пришлось отправить человекопса на самостоятельную прогулку, чтобы он поразмыслил на досуге над своим поведением. После Трутня Толк был самым слабым учеником в отношении магии.
Наблюдая, как Мелвин и Джинетта в очередной раз заспорили о том, сколько магической энергии следует использовать для простого левитационного заклинания, я подумал о том, как это Аазу в свое время удавалось сдерживаться, чтобы не отвернуть мне голову за мою бестолковость. Хотя, с другой стороны… откуда мне знать – может, он действительно мечтал об этом. Однако же Ааз ни разу не проявил своих чувств. Теперь, задним числом, я от всего сердца восхищался его железной выдержкой.