Выход из квартиры, вызов и ожидание лифта, неподвижное существование в движущемся лифте, выход из лифта, выход из подъезда. На плече — черная сумка с полуоторванной ручкой.
Снег и холод Бухарестской улицы. Всматривание вдаль в ожидании трамвая. Отсутствие трамвая, ветер, черно-серые плоскости и параллелепипеды района Купчино.
Возникновение трамвая № 25, езда в трамвае мимо строений и просторов Бухарестской улицы. Тихая служебная деятельность бабульки-кондуктора. Остановка Храм Св. Иова Многострадального. Темень и фонари Волкова кладбища. Расстанная улица.
Если остановиться на тротуаре Расстанной улицы и тихо постоять несколько минут, станет невыносимо грустно, но это не такое состояние, когда хочется плакать и жалко себя и других людей и так далее, нет, тихое, мирное даже состояние, стоять, впитывать исходящую от окружающих домов густую тихую бесконечную печаль, стоять, а потом резко повернуться и уйти, потому что это же ведь совсем невозможно, просто невозможно, не-воз-мож-но.
Сонная и немного угрожающая суета Лиговского проспекта.
Зияющая пустота рядом с Московским вокзалом, здесь собирались построить новый вокзал для скоростной железной дороги Петербург-Москва, расчистили огромное место, но потом скоростную железную дорогу Петербург-Москва строить не стали, деньги, наверное, кончились, не успев начаться, и осталось это огромное пустое место, и высокий брандмауэр со следами стоявшего раньше впритык дома, который разрушили, и от него остался только след на стене.
Подвал, камера хранения Московского вокзала, когда забирать будете, после двенадцати, двадцать рублей, пожалуйста, гулкость и свет Московского вокзала.
Сумку можно было и не сдавать, она легкая, можно было ее с собой взять, ладно.
Улица Маяковского (бывш. Надеждинская) располагается перпендикулярно Невскому проспекту. Небольшое кафе без названия напротив дома № 11 по улице Маяковского. Встреча с одним человеком в небольшом кафе без названия напротив дома № 11 по улице Маяковского.
Окна, освещенные красным, синим и зеленым люминесцентным светом. Бюст Ф.Э. Дзержинского на подоконнике. Фанатские шарфы разных футбольных клубов над стойкой, в том числе шарфы враждебного клуба Динамо (М) и несуществующего клуба Динамо (СПб).
Приобретение напитков и закусок, употребление напитков и закусок. Очень мощный текст, да, слышал, нет, не слышал, немного коряво все это сыграно, не знаю, мне в целом понравилось, по-моему, это потеряло актуальность лет тридцать назад, сколько уже можно, я ему оставлял распечатку, но пока что-то ни слуху ни духу, был на открытии, все напились, нет, книжку уже раскупили, галерейка такая небольшая, в подвальчике, обещали в следующий номер поставить, они с ним давно сотрудничают, да, слушай, какая музыка, какая музыка, нет, ну это, конечно, вообще, это я просто ну не знаю, это просто вот мое любимое, да, слушай, конечно, да, слушай, давай, давай, да, ну конечно, да вообще не вопрос, да, давай, давай, правда, а почему нет, действительно, ну, ладно, слушай, давай, ага, ну договорились, да, слушай, ну спасибо тебе, давай, в общем договорились, да это вообще все фигня, не проблема, ну давай, ага, хорошо, ладно, ну давай, давай. Ну, давай.
Тишина, темнота и бледный свет улицы Маяковского. До поезда еще довольно много времени.
Ждать, ждать, ждать, потом ехать, ехать. Спать или лучше не спать, нет, сидеть у окна, смотреть в темное окно, там ничего не видно, только пролетающие мимо пригородные платформы, названия которых фиксирует глаз, но не воспринимает мозг.
Но сначала ждать. Магазинчики и кафе Московского вокзала. Магазин Машинки, в котором продаются машинки. Магазин Книги, в котором продаются газеты и журналы.
Скамейки, на которых можно сидеть и ждать. Объявления диктора о прибытии и отправлении пригородных и дальних поездов. Простор и яркое освещение Московского вокзала. Сидение на скамейке и ожидание поезда на Москву, до Москвы. В Москву.
Трудность вот в чем заключается. Трудность в том, что сегодня придется надеть другую куртку, нежели вчера. Вчера был еще мороз, а сегодня резкая оттепель. И надо надеть другую куртку, не такую теплую, как та, которую надевал вчера, менее теплую.
И надо из той куртки, более теплой, переложить в эту все мелкие предметы из карманов. И ничего не забыть, потому что обязательно что-нибудь в таких случаях забывается.
Так, паспорт. Паспорт взял. Вот он, лежит во внутреннем кармане менее теплой куртки.
Хорошо. Паспорт — это главное.
Ключи. Вот, переложил. Ключи на месте.
Впрочем, ключи забыть трудно, потому что надо при выходе из квартиры закрывать входную дверь, хотя и возможно.
Деньги. Осталось девяносто рублей. И еще два дня. Сегодня и завтра. Ладно, на дорогу хватит. Есть еще проездной на метро. Нормально, хватит.
Мелочь еще надо переложить. Мелочи четырнадцать рублей. Нормально. Переложил мелочь.
Телефон.
Вроде все. Главное паспорт. Паспорт на месте, во внутреннем кармане менее теплой куртки, которую сегодня надо надеть (уже надел) в связи с оттепелью.
Облезлый, темноватый коридор однокомнатной квартиры так называемой улучшенной планировки. Через открытую дверь виден угол неубранной постели.
Прислонился лбом к стене, постоял.
Ох, ох. Ладно. Надо идти.
Вроде все взял. Пропуск на работу должен лежать в паспорте. Надо проверить на всякий случай, вдруг. А что, собственно, вдруг. Ну, мало ли. Дурная привычка, которая может перерасти в психическое заболевание.
Проверил. Пропуск лежит в паспорте.
Надо идти.
Погасил свет, вышел, запер дверь, положил ключи в карман.
Долгое ожидание лифта. Дом семнадцатиэтажный, и лифт все время останавливается на разных этажах. Бесконечные школьники и взрослые люди, идущие в школу и на работу.
Вот вроде лифт уже близко. Нет, опять остановился. Вот, подъехал.
Лифт полностью, до отказа набит школьниками.
Нет, только не по лестнице. Ждать.
Лифт опять останавливается на разных этажах.
Есть еще грузовой лифт, большой. Вот он как раз подъехал. Он тоже набит школьниками, но не совсем до отказа, есть еще место.
Спустился вниз. Забыл проездной на метро.
Блин. Вот всегда так бывает. Почему так. Почему.
Поехал наверх. Взял проездной. Проверил паспорт.