— Некрасиво, — говорит Майк. — Но все же интересно.
— Остается только узнать, как он их делает, — говорит Гари.
Джеф приходит на помощь.
— Он берет их совсем еще юными, — говорит он. — Существует несколько способов. То он просто оплодотворяет специально отобранную женщину при помощи специально же отобранного мужчины, то просто оплодотворяет яйцеклетки, изъятые оперативным вмешательством, но так или иначе, оплодотворенная яйцеклетка изымается не позднее месяца У него есть и другие способы, я всех не знаю.
— Тебя он хотел использовать для первого способа, — говорит Гари.
— Да, — отвечаю я. — Когда я смотрю на все эти штучки, у меня мороз по коже.
— Пойдемте, — говорит Джеф. — Я покажу вам следующий зал. Когда им исполняется год, он помещает их в специальный инкубатор, где они искусственно взрослеют при помощи кислородных ванн и всяких других систем. С трехлетнего возраста его подопечные способны воспроизводиться. За десять лет ему удалось создать четыре поколения. Я не могу показать вам трехлетние экземпляры, их вчера перевезли… но зал позади вас.
— Ладно, — говорит Майк. — Сойдет и так.
— Вот черт! — говорит Джеф разочарованно. — I Вы думаете, меня очень забавляет проводить всю жизнь в этой клинике извращенцев и делать вид, что все это очень смешно? Раз уж я с вами, ведите себя, по крайней мере, так, будто вам интересно. — Послушайте, я вам еще кое-что покажу… Сначала я не хотел, потому что это зрелище, которое я лично нахожу изнуряющим…, но наверху есть еще одна девица, которая сейчас, наверное, впрочем, пусть это будет для вас сюрпризом.
Мы все четверо смотрим друг на друга, а Нуну сплевывает на пол, делая отвратительную гримасу.
— Я сыт по горло, — говорит он. — Нет ли случайно в этой дыре какой-нибудь сучки?
Первый раз за все время мы слышим, как он протестует, и Майк не очень уж на него сердит.
— У нас как раз есть еще пять минут, — замечает Энди Сигмен. — Выньте руку из кармана, — продолжает он, обращаясь к Джефу, — пятнадцать раз было сказано.
— Я уже пятнадцать раз это делал, — парирует Джеф. — Вам приходится бороться со старой привычкой, ну а скоро вы будете совсем обескуражены. Пошли.
С некоторым облегчением мы покидаем зал, и стальная плита скользит на место, издавая тихий шелест хорошо смазанного металла. В девятый раз мы оказываемся в коридоре, и Джеф встает во главе нашей маленькой группы.
— Если бы я сказал, что вы сейчас увидите, — говорит он с самым невинным выражением лица, — вы бы и с места не смогли сдвинуться.
— Спокойно, Девэй, — говорит Майк. — Мы как-нибудь сами посмотрим.
Мы убыстряем шаг. Лифты совсем рядом.
И вот мы на самом верху здания Никто из нас больше не знает, день сейчас или ночь, так как свет по-прежнему неумолимо бьет в глаза. На дверях — светящиеся номера, а таблички с надписями, которые их дополняют, остаются для нас простым набором букв.
Джеф чешет вперед, словно кролик по натертому паркету; я следую за ним, тесно прижавшись к Энди Сигмену. За нами идет Майк, затем Гари; Нуну с явно неодобрительным видом завершает процессию.
Теперь я совершенно уверен, что мы идем по том самому коридору, по которому меня тащили в первый раз. Одна часть моего тела помнит это с еще большее точностью. Я буквально наступаю на пятки Джефу Девэю, мчащемуся галопом; наконец мы останавливаемся у очередной двери — сколько их тут? — почти в конце коридора.
Джеф входит, не принимая никаких мер предосторожности, и через три секунды мы сбиваемся в кучу за его спиной.
— Это вон там, внизу, — говорит он. — Пошли. Он закрывает дверь и зажигает маленький ночник. Слабый свет которого вызывает у нас желание заплакать от облегчения. Нуну, слишком уж бурно проявляющий чувства, даже пытается задрать лапу на стену.
Джеф выходит на середину комнаты, наклоняется, дергает вделанную в пол ручку и откидывает панели размером пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Мы группируемся вокруг этого отверстия, и по правда сказать, лично я занимаю весьма удобную позицию относительно открывающегося там зрелища. Я успеваю бросить последний взгляд на Джефа и отметить что он совершенно успокоился (это само по себе весьма забавно), а затем погружаюсь в созерцание ляжек Цинтии Спотлайт, которая двумя метрами ниже пользуется услугами подопечного из серии W (по крайней мере, если судить по калибру орудия, которым он оперирует).
Джеф шепчет мне на ухо.
— Что касается меня, все эти трюки меня совершенно не возбуждают. Я столько их видел. Куда интереснее позабавиться в одиночку.
— Извини, — говорю я, — я отвечу несколько позже.
Я слышу возглас Гари. Должно быть, он узнав Цинтию по фотографии, которую нам показывал Мак в бюро пропавших без вести.
Я и подумать не мог, что девица может перенести подобное испытание с такой улыбкой… должно быть, это оттого, что я девственник… Он ворочает ее, встряхивает, переворачивает, щекочет, ласкает, наваливается — и все это каждые пять минут.
На секунду мне чудится, что рядом со мной Санди Лав; я сжимаю ее плечи, но слышу голос Майка:
— Полегче, старина… это всего лишь я, к сожалению.
— Если хотите, я могу включить звук, — предлагает в ту же самую минуту Джеф, по-прежнему милый и предупредительный.
Он подходит к стене и нажимает какие-то кнопки. Пока усилитель разогревается, девица успевает пять раз сменить положение. Никогда еще не видел мужика вроде этого самца, что возится под нами. Когда Джеф возвращается, я толкаю его локтем в бок:
— Произведение Шутца?
— Да, — отвечает он. — Серия Т. Это группа специального воспроизведения.
Я ошеломлен игрой мускулов этого человека. Грудь у него в обхвате не меньше метра шестидесяти, а вид такой, словно его разрисовали: он весь покрыт впадинами и выступами, которые некоторые бедняги не могут приобрести за десять лет ежедневных восьмичасовых тренировок. А я-то считал, что у меня великолепное телосложение… В прошлом году я получил титул Мистера Лос-Анджелес… теперь уж можно в этом признаться. Так вот, я думаю, что этот тип намного меня превосходит…
Я думаю обо всем этом несколько отвлеченно, ибо вот уже несколько секунд мы слышим, что происходит внизу… Мне очень жаль, но при помощи человеческого голоса я не могу воспроизвести вам звуки, которые производит девица в этот момент. Он поставил ее на ноги. Он держит ее на вытянутых руках и не дает приблизиться, а она вопит… Она выкрикивает такое, что даже Нуну отворачивается, смутившись. Очень медленно мужчина привлекает ее к себе… Она бьется в его руках, пытаясь ускорить ритм, но даже самому Гераклу было бы трудновато бороться против этих стальных мускулов, которые мало-помалу сжимаются. Она откидывает голову… Ее полураскрытый рот уча щенно дышит. Глаза девицы закрываются, и их теля по которым струится пот, плотно смыкаются… Ногти Цинтии глубоко вонзаются в плоть колоссальных плеч, которые ей противостоят… А я, я спрашивая себя, что же со мной происходит. Раздается голос Джефа.