Лишь вечером вернулся Пыжов, принес бутерброды и первым делом спросил:
— Кофе пила? Ела?
Тут же, сунув нос в полный термос и обнаружив засохшую пиццу, он возмутился:
— Что за дела? Двух сестер убили, а третья решила сама умереть? Голодной смертью?
— Не ругайся, — взмолилась Денисия. — Про еду я совсем забыла. Прости, заработалась.
Пыжов взвесил на руке тощую стопку, кисло усмехнулся:
— И это все?
— Я предельно внимательно читаю. Воровского очень мало тут.
— А Карлуша?
— Им и не пахнет, — виновато пожала плечами Денисия. — Читаю же все подряд. Тридцать папок уже прошерстила. Ни Карловых, ни Карловичей, ни самих Карлов и близко нет.
Пыжов запустил ладонь в свой вихрастый чуб:
— Да-а, такими темпами мы далеко не уедем. Вообще-то обязательно наткнешься на Карла. Ты до него еще не дошла. Его я прекрасно знаю, но к Воровскому он вряд ли имеет отношение. Пару Карловых тоже знаю, но все не те. И по возрасту, и по положению Воровскому они не годятся в друзья детства. Но не будем предаваться унынию. Надо работать. Я пришел тебе помогать. Спать хочешь?
Денисия отрицательно помотала головой:
— Нет!
— Тогда за дело, — скомандовал Леха. — Будем работать всю ночь.
— А Степка не заскучает одна? — встревожилась Денисия.
— Я к ней заезжал, белугой ревет. Нас хоть работа теперь отвлекает, а она осталась одна наедине со своими мыслями, но что тут поделаешь? Не можем же мы ее развлекать. А если возьмем сюда, Степанида нам не даст работать.
Денисия вынуждена была согласиться:
— Да, это так.
— Тогда вперед.
И закипела работа. С Лехой дела пошли веселей.
Он набросал схему деятельности Воровского. Обнаружились фонды, общественные организации, поползли ниточки в большую политику.
— Зачем ты все это делаешь? — удивилась Денисия.
— Чтобы если не доказательно, то хотя бы аналитически выяснить, в чем уличила Зоя банкира. Если удастся экстраполировать те события, ну то, что она в подвале увидела, считай, наполовину приблизились и к Карлуше. Возможно, и вплотную, это как повезет. А пока…
Что «пока», Денисия не узнала: откуда-то сверху раздался грохот. Похоже, яростно колотили в дверь.
Следом послышались крики:
— Открывай!
— Блин, а я отпустил охрану, — выругался Пыжов, растерянно взглянув на Денисию.
Заметив испуг в глазах друга, она поежилась и спросила:
— Кто это, Пыжик?
Он мгновенно собрался и спокойно ответил:
— Сейчас узнаем.
— Ты что, будешь им открывать? — ужаснулась Денисия.
— Смотря за чем они пришли. Не бойся, решу по обстоятельствам. Ты здесь тихо сиди. Если что, прячься за стеллажами.
Отсутствовал Пыжик долго. Когда сверху донеслись басовитые голоса, Денисия поняла: «Открыл!»
От страха сама не своя, она забилась в дальнюю комнату, спряталась за стеллажами, но, постояв немного, решила, что место не слишком надежное. Пораскинув мозгами, вспомнила, что в туалете, высоко, под самым потолком, есть форточка. Маленькая со всем, нормальному человеку туда не протиснуться, но Денисия подумала: «Я худышка, можно попробовать».
Одно было плохо: туалет находился в самой первой комнате, под лестницей. И все же она пошла: еле живая от страха добрела до туалета, у лестницы, ведущей к выходу, остановилась, прислушалась. Сверху по-прежнему доносились мужские голоса, но не было в них агрессии.
Денисия подумала: «Зря сдрейфила. Похоже, Пыжику ничто не грозит».
Теперь ее одолело любопытство. Настоящее женское, необоримое. Еле дыша, на цыпочках она поднялась по ступеням и припала ухом к двери.
— Как же ты Гронских не знаешь, — услышала она, — если жил с ними в одном городе?
Голос был незнакомый, выговор специфический, с легкой блатнецой. Денисия замерла, ожидая ответа, но Пыжик молчал.
— Че, язык проглотил? — грозно поинтересовался другой голос, хрипловатый бас.
— Я вам уже говорил, Гронских не знаю, — отрезал Пыжов и нехотя пояснил:
— Да, городок небольшой, но все же он городок, а не деревня. Сто тысяч народу. Если вы полагаете, что все жители друг друга там знают, то сильно заблуждаетесь.
— Но жили вы рядом, — раздалось ему в ответ.
Пыжик хмыкнул:
— Ну и что? Я пацан, они девки. С девчонками я не дружил, а к тому времени, как пришла пора женихаться, я уехал в Москву. Возможно, вы правы, и я допускаю, что мы в одной школе учились, но и это совсем ничего не меняет. Я Гронских не помню. Во-первых, по вашим же словам, я старше сестер на три года. А во-вторых, я злостным прогульщиком был, понимаете? Сам в школу редко захаживал.
Из-за двери донеслось басовитое ржание и вопрос:
— Что же так?
— Безотцовщиной рос, — с какой-то непонятной гордостью сообщил Пыжов и добавил:
— Мать на работе горбатилась, а я без присмотра хулиганил. Валял дурака, сколько душа пожелает. И это все, что в связи с тем городом могу вам сказать. Клянусь, Гронских не знаю, да и какой резон мне знакомство с ними скрывать? Пусть меня пополам разорвет, если я о сестричках не от вас только что узнал.
— Да ну? — усомнился басовитый. — А «ящик» ты принципиально не смотришь?
Но Пыжик ответить ему не успел, за него это сделал другой собеседник, тот, у которого голос с блатнецой.
— «Ящика» нет у него, проверяли. Этот все больше в компьютер глядит, — сказал он, и разговор повернул к завершению.
Пыжик клялся в своей абсолютной искренности, неизвестные угрожали, объясняя, что будет ему, если солгал, — все явно двигались к выходу. Но расстались как-то мгновенно. Денисия едва успела слететь с лестницы, как вернулся Пыжов.
— Уф, проводил! — вытирая со лба пот, выдохнул он и, увидев ее, стоящую в двери туалета, спросил:
— А ты что здесь делаешь?
— Да вот, ищу запасной выход, — ответила Денисия.
— Здесь выход один: там же, где вход.
Она кивнула наверх:
— А куда ведет эта форточка?