Он проводил ее ласковым взглядом и, когда она скрылась в кухне, крикнул:
— Зоя! Я очень тебя люблю!
Она вернулась и, обессиленно прислонясь к косяку, прошептала:
— И я тебя…
— Иди ко мне, — нежно позвал Александр.
Она, смущаясь, подошла, он порывисто обнял ее — крышка кейса откинулась. Денисия увидела лежащую сверху тетрадь. Обычную, школьную. И надпись на ней: «Дневник». Почерк детский. Было видно, с любовью выведено.
— Что это у тебя? — удивилась она.
Александр оглянулся:
— А-а, это… Дневник чеченской девочки, погибшей от рук бандитов. Ей было тринадцать. Совсем ребенок, но эти звери так не считали. Она очень хорошенькая была. Приглянулась бандиту. Саламбеку Нахчоеву. Он пожелал сделать ее своей женой, а она хотела в школе учиться. Понимаешь, как ты, мечтала хорошее образование получить. В общем, девчушка ни в какую не соглашалась идти к бандитам и так яростно сопротивлялась, что эти сволочи ее убили.
— Какой ужас, — бледнея, прошептала Денисия.
— Да уж, — нахмурился Александр, — там немало ужасов. Кстати, — оживился он, — этот дневник я тебе и хотел отдать.
Она удивилась:
— Мне? Зачем?
— Нам он уже не нужен, а уничтожить его рука не поднимается. Помнишь, Зоенька, ты говорила что-то про подружку-журналистку…
— Про Ларку?
— Ну да. Ларке своей и отдай. Ей это будет интересно, может, сгодится для дела.
Александр достал из кейса дневник, протянул Денисии и принялся разбирать остальные бумаги. Среди них мелькнул некий план, набросанный от руки, а под планом — схема: взятые в рамочку названия фирм. и организаций, соединенные между собой жирными красными стрелками. В глаза бросилось: «Модекс» — холдинг, упомянутый утром Пыжовым.
— Там у тебя важные секреты? — спросила она.
Александр усмехнулся:
— В общем, да. А что тебя заинтересовало?
Денисия кивнула на лежащую в кейсе схему:
— «Модекс», он имеет отношение к торговле оружием?
Лицо его вытянулось:
— А ты откуда знаешь?
— Я не знаю, — смутилась она, — я просто спросила.
— Просто спросила?
Александр взял ее за руки, пытливо заглянул в глаза и приказал:
— А ну колись. О таком «просто» не спрашивают.
Ну хорошо, скажу тебе правду, — согласилась Денисия и принялась врать:
— Ларка для поднятия рейтинга решила заняться журналистским расследованием. Копает как раз под этот «Модекс». Якобы этот холдинг причастен к торговле оружием.
— Нет, — отрезал Александр, — не причастен, и зря твоя Ларка копает. Этот холдинг причастен к финансированию бандитов, а уж конкретно оружием занимаются другие фирмы, но вряд ли удастся кому-либо в ближайшее время это, доказать.
— Почему?
— Слишком крутая у них «крыша». И посоветуй своей подруге на пушечный выстрел не приближаться к «Модексу», если, конечно, она не решила покончить с жизнью таким сложным способом.
После столь резкой отповеди Денисия не осмелилась продолжать разговор. Она отправилась в кухню готовить бутерброды, Александр же занялся своими делами. Потом она его провожала. До самого поезда.
— Я буду звонить тебе, — сказал он.
— Звони чаще, — попросила она.
— Постараюсь, — пообещал Александр. — Ну иди, не люблю долго прощаться.
И она ушла. Впервые, расставшись, думала не о нем. Из головы не шел «Модекс». Денисия даже хотела сейчас же отправиться к Лешке Пыжову, но, вспомнив про закрытую в квартире Степаниду, передумала и поехала к ней. Когда она уже подходила к дому, неожиданно заверещал мобильный.
«Сашка звонит!» — обрадовалась Денисия, хватая трубку, но услышала голос банкира.
— Зоенька, ты где? — спросил он и, не дожидаясь ответа, закричал:
— Ни в коем случае не возвращайся! Если хочешь жить, держись подальше от той квартиры! Почему ты вообще не уехала, как я тебя просил?
— Что со Степкой? — закричала Денисия. — Что с ней?
— Ты ей уже не поможешь, — ответил банкир. — Спасай себя.
И Денисия со всех ног побежала к дому. У подъезда стояла толпа людей, у обочины — милицейская и реанимационная машины. Она мгновенно врезалась в толпу, расталкивая зевак:
— Что здесь произошло? Что случилось?
Ей ответили:
— Молодую девчонку убили.
— Как? — закричала она. — Как? Я же закрыла ее на замок!
— А вот открыли и грохнули, — пояснила пожилая женщина и, тараща глаза, ужаснулась:
— Родственница, что ли, твоя?
Денисия поняла, что оставаться у подъезда опасно, и растерялась: «Куда идти? Куда деваться?»
Она долго бродила по вечернему городу, закоченела, но, не чувствуя рук и ног, думала об одном: о предательстве Пыжика.
"Вот почему заспешил, — горько прозревала Денисия, — вот почему отсыпаться меня отправил. Решил нас со Степкой в кучу собрать, а заодно подальше с глаз своих сбагрить, чтобы не видеть убийства.
У-у, гад!"
Внутри у нее кипело. Когда точка кипения достигла наивысшего уровня, Денисия не выдержала и набрала номер Пыжова. Он был спокоен.
— Алле, — услышала она его безмятежный голос и, внутренне взрываясь, ни слова вымолвить не смогла.
«А вот поеду к нему в архивную, — внезапно решила она. — Там тепло, хоть ночь переночую. Вряд ли меня там будут искать. А если сам предатель в архивной окажется, что ж, посмотрю в глаза его подлые, и пускай хоть своими руками меня убивает. Все равно мне деваться некуда».
И Денисия отправилась к Пыжову. В архивную она влезла через форточку и, заметив свет лампы, не решилась выйти из туалета, подумала: «Неужели он здесь? Что же делать?»
Смотреть в его подлые глаза мгновенно расхотелось. Теперь, когда он был от нее в нескольких метрах, храбрость покинула Денисию.
А Пыжов был весел, поскрипывая креслом, напевал что-то себе под нос. Он корпел над своими бумагами и явно был очень доволен.
«Не сидеть же мне всю ночь в туалете, — разозлилась Денисия. — А к стеллажам незаметно никак не пробраться: на пути его стол. А, была не была», — решила она, собираясь покинуть туалет, но не успела сделать и шагу, как раздался звонок мобильного и следом голос Пыжова: