– Вы же занимаетесь бизнесом, Эля.
– Да, но он не дает такую прибыль. А просто копить деньги нет смысла: их съедает инфляция.
– Тогда покупайте то, что всегда остается в цене.
– Золото?
– Боже сохрани! Вернее, не покупайте новое золото. А вот старинные украшения, которые со временем только растут в цене…
Светозар принялся читать мне лекцию на тему об антиквариате, а я вспомнила, что говорил Антон Ярцев о жене Епифанцева: она скупает старинные украшения и прочий антиквариат. Не с подачи ли своего любовника?
– Вот посмотрите на это кольцо, – продолжал меж тем мой собеседник, – это довольно старая вещь. Предположительно, конец девятнадцатого – начало двадцатого века.
Светозар поднес к моим глазам свою руку, на среднем пальце которой красовался массивный мужской перстень.
– Лет десять назад моему отцу предлагали за него двадцать тысяч рублей, и тогда это были неплохие деньги. А сейчас?
– Что сейчас? – не поняла я.
– Сейчас уже мне предлагают за него… сколько бы вы думали?
– Пятьдесят тысяч? – «ляпнула» я наобум.
Светозар снисходительно улыбнулся. Наверное, я развеселила его своей наивностью и некомпетентностью.
– Сейчас мне предлагают двести тысяч. Рублей, конечно, но подумайте, как оно выросло в цене! И с годами будет дорожать еще, поверьте мне.
– Да-а… – протянула я восторженно.
– Надеюсь, такие вложения вы сделать в состоянии?
– Такие – пожалуй…
– Тогда, если надумаете купить что-нибудь старинное и уникальное, так сказать раритет, обращайтесь ко мне, – предложил Светозар.
– У вас есть антикварный магазин? – удивилась я.
– У моего друга.
Это было сказано так наигранно небрежно, но подтекст был однозначный: знайте, мол, какие у меня друзья! Не так себе, не хухры-мухры, а антиквары!
– Светозар, а вы не боитесь носить такой дорогой перстень? Все-таки двести тысяч…
Античный бог посмотрел на меня снисходительно.
– Я ничего не боюсь, – сказал он без тени скромности. – А если уж носить что-то, то исключительно добротное или уникальное. Вот сколько, по-вашему, стоит моя рубашка?
Я внимательно рассматривала его льняной хитон. Не оплошать бы снова. Назову на всякий случай цену побольше.
– Пятьсот рублей.
– Почти угадали. Восемьсот. Вы посмотрите, какое качество! Строчка ровная… Посмотрите, какие швы… Это же настоящая Польша, не подделка. А материал? Чистый лен. На теле почти не ощущается.
– У вас, Светозар, наверное, родители богатые. Вон как вас одевают! Да и перстень…
– Эля, вы можете мне не поверить, но мои родители из деревни, и они очень бедны. Перстень… Да, это наследство отца, но это все, что у него было ценного. А обеспечиваю я себя сам. И учебу в институте оплачиваю, и квартиру снимаю, которую вы видели… Да и кормлю себя давно сам.
– У вас тоже свое дело? – спросила я, наивно хлопая накладными ресницами.
– Можно сказать и так. Только не спрашивайте, какое, мой бизнес полулегален. Конечно, я не торгую наркотиками, просто помогаю другу-антиквару вести его дела.
Знаю я, какие твои дела. Тянешь деньги с богатой дамочки, ублажая ее в постели, – вот и весь твой бизнес.
Мы посидели еще немного, поговорили о драгоценных камнях, старинных украшениях и тому подобном. Потом Светозар расплатился, мы вышли из кафе.
– Эля, вы сейчас куда намерены пойти?
– Вообще-то мне надо смотаться кое-куда по делам…
– Что значит «вообще-то»? Можете не мотаться?
– Нет, надо кое-куда съездить. Дела…
– Понятно. А я хотел пригласить вас к себе… на чашечку кофе.
– Неужели? – «удивилась» я.
– Эля, только вы не подумайте, я…
– Уже подумала! Пригласили девушку в кафе, так теперь думаете, что можно ее и в койку затащить?! Извините, я не из таких! А если вы считаете, что напрасно накормили меня, так я могу и деньги вернуть!
С этими словами я полезла в сумочку.
– Нет, нет, что вы! Эля, какие деньги! Мне доставило удовольствие посидеть с красивой девушкой, оказавшейся к тому же и отличным, умным собеседником.
А он льстец. О чем это таком уж умном мы говорили? Хочет сделать комплимент, подлизывается. Насчет койки прокол вышел – нечем теперь будет другу хвастать. Я перестала рыться в сумочке.
– Понимаете, Светозар, я – девушка несовременная. Я после двух часов знакомства к молодому человеку домой не пойду, культурные мероприятия такого рода не для меня.
– Я так и понял. Только вы, Эля, напрасно так думаете обо мне. Я вас в постель тащить не собирался и ваш взгляд на отношения полов одобряю, поверьте. Я думаю, кофе у меня дома мы еще попьем, и вы убедитесь, что я не такой, как все. А пока разрешите проводить вас… куда, кстати?
– Никуда меня провожать не надо. Я сейчас на автобус сяду.
– А телефончик дадите?
– Своего нет?
Светозар улыбнулся, оценив шутку. Мы сошлись на том, что пока только он дает мне номер своего телефона, и мы расстались.
Да приеду я к тебе, обязательно приеду, только чуть позже. Камеру-то надо как-то установить. Так что наберись терпения, мой былинный герой. Черт, а он действительно красив. Даже в рубашке, из-под которой выпирают мышцы. Кожа у него бронзовая, загорелая, сам высокий и стройный. Обычно такую фигуру имеют люди, занимающиеся тяжелой атлетикой. Или плаванием. Похоже, этот мой новый поклонник несколько лет был в профессиональном спорте. Как-нибудь спрошу у него при случае об этом. И одевается, надо признать, дорого и со вкусом.
Да, красив-то красив, только вот очень кичится своими связями. Терпеть не могу хвастливых мужиков! «Вот сколько, по-вашему, стоит моя рубашка?» Видно, конечно, что вещь добротная, но зачем же это выставлять напоказ?
«Я ничего не боюсь!» Ну, это, дорогой, ты врешь. Каждый человек чего-нибудь боится.
Мой «Мини Купер» вез меня домой. Я уже миновала охрану и въехала в коттеджный поселок, когда мобильник заиграл знакомую мелодию. Дядя Сережа! Я припарковала машину у обочины и включила телефон.
– Алло?
– Полина? Здравствуй.
– Здравствуйте, Сергей Дмитриевич! Есть для меня новости?
– Есть, конечно. Узнал я тут кое-что про твоего Епифанцева. Темная он личность. И с законом не в ладах.
– Да? В чем это выражается?
– Одна областная фирма-поставщик отправила его колбасному цеху несколько тонн мяса. А он ее кинул: прошло уже достаточно много времени, деньги Епифанцев не переводит. Они с ним судились, потом дело было передано в прокуратуру, но там и умерло. А еще у налоговиков к нему кое-какие претензии. В прошлом году он недоплатил налогов на сумму более миллиона рублей.