– Душить тебя будем, Катенька! Вот так! – и заржал. Потом повернулся к Алексею. – Держи ей ноги!
– Я?!.. Я… не могу!.. Ты сам…
– Почему всегда – я? Слушай ты, чернорабочий умственного труда, зачем ты тогда нужен? Идиоток охмурять? Бери ноги в руки без разговоров!
Да, быстро с этих красавцев слетел их лоск! И аристократические манеры тоже. Сейчас, кажется, они были в своем естественном обличье. Алексей быстро схватил меня за ноги, Александр стал накидывать удавку мне на шею. У меня похолодело внутри. Все, конец! Прощай, дедуля! Один ты остаешься на белом свете, совсем один! Как ты переживешь мою смерть?..
Внезапно за окном раздались хлопки, крики, потом грохот. Повалили клубы белого дыма. Кто-то тоненько заголосил, чей-то грубый зычный голос скомандовал:
– Лежать! Оружие на пол! Мордой вниз!
Охранник перестал душить меня. Он быстро швырнул удавку под кровать. Они с Алексеем растерянно смотрели друг на друга.
– Давай баррикадироваться! Пока сюда добегут…
Но они опоздали. По лестнице уже слышались тяжелые шаги военных сапог. Дверь со страшным треском вылетела из проема, и в нем показались два омоновца в масках с прорезями для глаз.
– Все на пол! Руки за голову!
Два красавца рухнули на пол лицом вниз и схватили себя за затылки.
– Оружие есть?
– Нет, нет!..
– Ноги шире! Шире, тебе говорят!
Алексей взвизгнул. Кажется, один омоновец пнул его сапогом по ноге. Потом он склонился над красавцами, наставив на них автомат. Я попробовала подняться с кровати, но второй омоновец в маске и пятнистой форме наставил свой автомат на меня:
– Лежать!
Я брякнулась обратно на постель. Неприятно было находиться перед мужчиной в таком положении, в одном бюстгальтере и расстегнутых джинсах, да еще под дулом автомата. Но в этот момент в дверях появились Кирилл с Антоном Ярцевым. Последний держал у лица фотоаппарат. Он тут же щелкнул им несколько раз, наведя объектив на меня, потом на красавцев…
– Все в порядке, – бросил старший лейтенант пятнистому, – это – свои…
Они с Антоном подбежали ко мне.
– Ты как? Жива?
– Сомневаюсь, но и утверждать обратное не берусь…
Я встала, застегнулась на все пуговицы, потерла шею. Александра с Алексеем подняли, надели на них наручники и собрались выводить из комнаты.
– Подождите, – я подошла к охраннику и залепила ему такую пощечину, что у него голова мотнулась в сторону. – Тебе разве мама не говорила в детстве, что девочек бить нехорошо?
– Все, пакуем их, – скомандовал один из пятнистых.
Красавцев увели. Я подула на отбитую кисть и потрясла ею.
– Могли бы предупредить, что у вас тут намечается хорошая заварушка.
– Не могли, это секретные сведения. И потом, кто знает, как бы вы повели себя, – Кирилл посмотрел на меня сочувствующе.
Я выглянула в окно, но там ничего не было видно. Белый туман заволок весь двор, даже сквозь щели в окне просачивался неприятный запах.
– Дымовуха, – объяснил Кирилл, – скоро рассеется… Полина, вы держались геройски, мы все видели… Вы в норме?
– Да, только шея болит!
– Извините, раньше не получилось… Вообще-то у нас все было под контролем…
– Ничего себе под контролем! – Я нагнулась и достала из-под кровати удавку, держа ее за кончик двумя пальцами. Кирилл взял ее у меня, положил в целлофановый пакет.
– Жиропотовые следы этого урода здесь есть, так что не отвертится…
– Мы ехали за вашим автобусом всю дорогу на омоновской «газели», – начал рассказывать Антон, – мы тебя из виду не теряли.
– А массовика-затейника тоже взяли? – спросила я, все еще потирая шею.
– Ты о ком?
– Об отце Игоре, точнее, Перетятько… Как там его?
– Петр Федорович. Не знаем еще, сейчас выясним.
Мы втроем пошли осматривать дом. На втором этаже оказалось аж семь таких вот маленьких комнаток с большой кроватью. Так что молодым людям, воодушевленным проповедью отца Игоря о всеобъемлющей любви, было где уединиться. А вот цокольное помещение оказалось самым интересным: это была одновременно кухня, химическая лаборатория и кладовка для хранения каких-то трав. Они пучками свешивались с потолка, и было их довольно много. Вот из чего готовил свой волшебный «чай» отец Игорь. А еще мы увидели пакетики с каким-то зеленым порошком. Дверь в это помещение была железной. Похоже, доступ сюда был далеко не у всех. Антон постоянно щелкал фотоаппаратом.
Когда мы вышли на улицу, я опять спросила у Кирилла, задержан ли отец Игорь.
– Сейчас посмотрим. Вы его в лицо хорошо знаете?
– Опознать смогу.
Он подвел меня к автобусу, на котором мы приехали в деревню. Я зашла в него, посмотрела на всех сидящих. Александр с Алексеем, Варвара Епифанцева со своим бойфрендом, еще человек двадцать… Все в наручниках. Но отца Игоря среди них не было. Я так и сказала старшему лейтенанту.
– Похоже, ушел, зараза!
Антон тоже заскочил в автобус, сделал несколько снимков сектантов:
– Ребята, улыбочку! Вас снимает пресса. Скажите «сы-ыр»!
В это время к Кириллу подошел один из пятнистых, как я поняла, главный у них, и сказал:
– Нашли потайной ход в цокольном этаже. Ведет в лес.
– Черт! Ушел! Упустили! Капитан, возьми нескольих ребят, прочешите лес в том направлении. Он не должен уйти…
Но капитан даже не успел отдать команду своим подчиненным. Антон вскрикнул и показал рукой в сторону леса. Все повернулись туда. Нашему взору предстала интересная картина: из леса прямо к нам шагал отец Игорь. Но шел он как-то странно, убрав руки за спину. Сзади него шли трое бомжей, подталкивая проповедника и грозя ему кулаками. Я глазам своим не поверила. Это были Вася с Люсей, мои старые знакомые. С ними шагал еще один мужик им под стать, грязный и оборванный. Этой странной процессии не дали приблизиться к нам, омоновцы тут же подскочили, положили всех лицом в землю и приставили к головам автоматы.
– Мы свои! Свои! – заверещала Люся.
Я объяснила Кириллу, кто это. Всем, кроме Перетятько, разрешили подняться. На него тут же надели наручники, обыскали, вынули из кармана пистолет и запихнули в автобус к остальным сектантам. Люся с Васей подскочили ко мне:
– Мы вообще-то не знаем, нужен он вам или нет, но так… прихватили на всякий случай.
– Вы, ребята, даже не представляете, какую птицу поймали!
– Что, важную? – уточнила Люся.
– Не то слово!
– Вот подфартило! – обрадовался Вася.
– Мы слышали, как тут у вас палили. Видели, как дом штурмом брали. А мы там рядом были, в кустах за забором отдыхали культурно, пивко пили. Вдруг видим – бежит! Вылез из какой-то норы, встал, коленки отряхнул – и драпать! Так Боксер прямо из-за куста этому спринтеру подножку и поставил. Тот ка-ак шмякнется! А мы – прыг на него! И давай ему руки заламывать! Моим поясом связали! – Люся обвела всех гордым взглядом.