Но мы отвлеклись. К. С., как известно, на репетициях, недовольный уровнем лицедейства, говорил актерам: «Не верю!». Если на минутку-другую вообразить себя режиссером и глянуть на наших госвельмож, парламентариев и доя… то есть деятелей культуры, невольно воскликнешь, как Константин Сергеевич: «Не верю!» И тут же поймешь, что в ходу должны быть другие пословицы: «Не в свои сани садись», «Готовь сани летом, а телегу продай зимой», «На воре и шапка красивая». И обязательно: «Паршивая овца все стадо портит… то есть — украшает»!
Но не все так плохо, когда — ужасно. Есть и положительные примеры. По-деловому, уверенно (тьфу-тьфу не сглазить!), зная себе цену, держатся Шойгу и Лавров. Сними с Шойгу мундир, а с Лаврова элегантный костюм — они и в исподнем будут выглядеть министрами. Потому что «Не место красит человека, а человек — место». У нас же те, кто в начальниках, зачастую лишь местом окрашены. И работают: «Семь раз отрежь — один отмерь», «Сколь веревочке не виться, а счет в банке и недвижимость за границей будут».
Но, господа, нельзя играть в футбол в одни ворота. В шахматы — если все клеточки на доске серые, а победителем считается тот, кто больше уворует у соперника фигур. Нельзя называть себя парашютистом, если собираешься прыгать с самолета без парашюта. Нельзя пилить пресловутый сук, на котором сидишь, любуясь падением опилок и надеясь, что из каждой вырастет в будущем мощный дуб.
А народ у нас, положа руку на сердце (а под язык — таблетку валидола), можно сказать: хороший, терпеливый. И пословица соответствующая есть: «Терпение и труд все перетрут». Только как бы в духе нового времени и она не поменялась на «Терпение лопнет, и тогда тут всех перетрут». Как уже было, и — по историческим меркам — не столь давно.
Раньше трамвай «А» в Москве называли «Аннушка», а троллейбус «Б» — «Букашка».
Коммуналки, очереди, кабала диктатуры, а трамвай — ласково: «Аннушка», троллейбус — нежно: «Букашка». И не по указке партии и правительства, а — от души.
Душа была жива в народе. И хотелось ей тепла и любви.
Шпаны в переулках хватало, но обижать малышей — западло. Свидетельствую, потому что ходил в булочную с пяти лет. Бабушка напишет на бумажке, что надобно, завернет в нее денежку, и — топаешь спокойненько. А у прилавка встанешь на цыпочки и протянешь продавщице.
За кулисами как-то разговорились, и Лев Лещенко сказал, что он ходил в магазин, когда ему было 4 года. А жил он в той еще Марьиной Роще! Конечно, он — артист! И если бы я сказал, что ходил в булочную годовалым, то услышал бы, что он — сразу из роддома. Но это не умаляет вышеизложенного, а лишь ревниво подчеркивает.
Пацанье во дворах — оторви и брось! Дрались почем зря, соблюдая свой кодекс чести: «один на один», «до первой кровянки» и т. д. Неприличных слов употреблялось в избытке, однако при девчонках — ни-ни! «Они же девчонки!» В нашей школе, что нынче разрослась кв. метрами на месте спиленных столетних дубов, учились: сын маршала, дети министра, дворника, рабочих, служащих. И взаимоотношения выстраивались не по папиной-маминой должности. Сын маршала себя ничем не выделял. Сын же министра (у них была большущая квартира и два — персональный и личный — «ЗИМа») завидовал мне, потому что у меня были — голуби.
А как ликовала Москва 12 апреля 1961 года! От переполнявших радости и гордости (казалось бы: тебе-то какая прибыль?) хлынул народ на улицы и площади. «Домашнее задание-то хоть запишите!» — кричал нам, бегущим по коридору, математик Дмитрий Степанович. Да куда там! Ведь первый в мире космонавт! И — наш!
Зайди об этом разговор, не исключено, что Лев Валерьянович сказал бы, что он не бежал по школьному коридору, а сразу выпрыгнул в окно. И это было бы лишь маленьким и прекрасным преувеличением.
На днях случилось быть на ВДНХ, заглянул в быв. павильон «Космос», чей купол богатырским шлемом возвышается над другими угнетенными и увядшими выставочными строениями. В огромном обездоленном зале продают — рассаду, садовые цветы, лопаты, грабли, сувенирные матрешки. А из-под потолка глядит, улыбаясь, с круглого выцветшего и пыльного фотопортрета Гагарин!
Кстати, выражение «плюнуть в душу» тоже испарилось. И то верно — куда плевать-то, если ее нет?
Опять спорят: надо ли возвращать памятник Дзержинскому на Лубянку? Да он сам скоро туда придет! Потому что даже у него терпение лопнет!
Футбольный матч между «Спартаком» и «Локомотивом» на стадионе «Черкизово» провели без зрителей, потому что не могут совладать с фашиствующим хулиганьем. А Феликс посадит на вышке одного снайпера и — болельщики будут вести себя тихо, как на симфоническом концерте. Некоторые даже заснут.
Еще при советской власти Политиздат выпустил книгу, где была фотокопия мандата за подписью Дзержинского «с правом расстрела на месте». А сейчас такое впечатление, что у некоторых мандат «с правом распила на месте». В застойные годы у милиции была песня «Наша служба и опасна, и трудна. И на первый взгляд как будто не видна». Теперь не видна и на второй, и на третий. Только на четвертый, и уже — ОМОН!
Со стадиона зрителей убрали. Скоро, наверное, чтобы не бороться с правонарушителями, нормальных людей вообще изолируют. Вышлют на хрен… то есть на север. Подождут, когда грянут морозы, и начнут продукты самолетами доставлять. Как недавно в Якутию. А недовольным объяснят, что погода виновата. Хотя, если разобраться, окажется, что у той погоды есть имя, фамилия и должность.
В Историческом музее должен быть главный экспонат — грабли, на которые все время наступаем. Удумали: выбрать ко Дню Победы лучшего полководца за всю историю России. В расчете воодушевить и объединить народ, что и внесет — очередной разлад. Потому что для одних это — тот, для других — этот. А для многих, как и на выборах «Имени России», — генералиссимус Сталин!
Государственная мысль не дремлет, но иногда лучше бы, чтобы она спала. Министр Никифоров (ах, молодежь!) предложил поменять бумажные паспорта на пластиковые карты. Мысль неплохая.
Однако при нынешнем состоянии госбюджета это все равно что покойнику купить новые ботинки, потому что старые вышли из моды.
Депутатам Госдумы увеличили зарплату, а в Англии — назначили пенсию служебным собакам, в переводе на рубли — 25 тысяч. Ну и у кого жизнь собачья: у их собак или у наших пенсионеров?
Для заключенных разработали новую форму. Возможно, в новой форме в камерах будет не так тесно.
Старую же — использовать для чиновников как спецодежду. Практично, экономично и даже — символично.
А на Лубянке — поставить памятник Человеку-невидимке. Во-первых, делать ничего не надо. А во-вторых, это будет наиболее точным художественным выражением судьбы и жизни нашего человека в своей стране!
Политическая жизнь все больше напоминает мир шоу-бизнеса.
Сергей Миронов в четвертый раз женился. Сердюков определился на новую работу в поселке с весьма подходящим ему названием — Новый Быт.