— Даже и не думала об этом, но ты первая завела разговор по поводу преждевременной старости.
— Здравствуйте, Лиля.
Я подняла голову и увидела Сергея.
— Здравствуйте, — улыбнулась я ему в ответ. — Вот расхвалила подруге мороженое в вашем кафе, так она мне простить не могла, что я его ела одна, без нее.
— Очень рад вас видеть. Вам как вчера? А то вы после разговора с вашей знакомой так быстро убежали, практически не притронувшись к заказу.
— С кем это ты вчера разговаривала? — сурово спросила Рита.
— С Надей Рыжовой, — почему-то виновато ответила я.
— А почему ты мне об этом не сказала?
— Рита, но наш разговор не был важным, он не имеет никакого значения, — оправдывалась я.
— Лиля, как ты не поймешь, все, что так или иначе касается Нади, очень важно, понимаешь?! — Марго была возмущена до глубины души, что я не сказала ей про этот разговор.
Сергей удивленно смотрел на нас. Не знаю, о чем он подумал, но явно не о том, что стоило бы предположить. Он как-то смущенно отвел глаза в сторону, наверное, не хотел быть причиной ссоры двух любящих сердец.
— Вы будете делать заказ? — извиняющимся тоном поинтересовался он.
— Будем, — хором ответили мы.
— Мне, пожалуйста, повторите вчерашний заказ, — попросила я.
— А мне, как ей, — сказала Марго.
— Сейчас принесу. — Ошарашенный Сергей медленно отошел от нашего столика.
Марго некоторое время смотрела ему вслед, а потом громко засмеялась.
— Рита, что с тобой? — Я удивленно посмотрела на подругу.
— Лилька, неужели ты не поняла, за кого он нас принял? Мы с тобой с таким азартом ругались из-за твоего разговора с Надей, что Сергей, наверное, подумал, что стал свидетелем сцены ревности. Господи, какие люди нынче пошли подозрительные, чуть что не так скажешь, так тебя сразу принимают не за того, кто ты есть на самом деле.
Ритка снова весело засмеялась, я тоже не могла удержаться от улыбки.
— Лиля, — серьезно сказала Рита, — ты никаких видов на Сергея не имела? Может, ты с ним роман хотела закрутить, а я тебя тут скомпрометировала. Как думаешь, стоит ему все объяснить?
Рита опять залилась веселым смехом.
— Нет, о романе с ним я не мечтала. Просто действительно немного по-дурацки получилось, он теперь к нам не подойдет, — пожала плечами я.
— И придется нам за заказом топать самим, — хихикнула Рита. — Но ты сама говоришь, что движение — жизнь, вот и будем двигаться.
Но Сергей оказался не из пугливых, поэтому через несколько минут перед нами стояли две порции мороженого и коктейли.
— А это, правда, было вкусно, — довольно произнесла Рита, отодвигая пустую вазочку.
— А я тебе что говорила? А ты мне не верила и всю дорогу ныла, что лучше бы вылезли погреться на солнышке на лавочку у подъезда.
— Все, сдаюсь, — Рита подняла руки вверх.
— Прощаю, — снисходительно сказала я.
— Здравствуй, Лиля, — услышала я над собой голос Нади.
— Привет, — ответила я ей, не поднимая головы.
— Мне надо с тобой поговорить, — сурово произнесла Надежда.
— Садись и говори, — кивнула я ей на стул, стоящий напротив меня.
— Это конфиденциальный разговор.
— Ничего страшного, Марго — моя подруга, у меня от нее нет секретов, можешь говорить при ней.
Надя посомневалась долю секунды, а потом все же села. Краем глаза я посмотрела на Сергея, который не без интереса наблюдал за происходящим. Представляю, какие буйные фантазии разыгрывались в его красивой голове.
— Я хочу сказать, — начала Надя, — что не боюсь тебя. У тебя нет никаких доказательств, что я шантажировала Матвея. Ты не видела меня с Коржаковым, а то, что тебе наплела эта идиотка Лиза, так это она из зависти, а еще я хочу тебя предупредить, чтобы ты не лезла в это дело. Живее будешь.
Надежда говорила это таким тоном, что, будь у меня нервишки послабее, я расплакалась бы тут же. А так ничего, атаку выдержала.
— Да, и пожалуйста, оставь Костика в покое, я тебе уже говорила, что это мой мужчина, а ты можешь довольствоваться этим уродом Самойловым.
— А не боишься, что этот урод запросто тебя вышвырнет из казино? — с некоторой издевкой спросила я.
— Нет, не боюсь, он слишком много задолжал Костику, так что этого не сделает. Против Кости он не попрет, кишка тонка. А тебя я предупредила. Смотри, еще раз увижу тебя в казино или узнаю, что ты общалась с Лизой, то вам обеим не поздоровится, а заодно и твоей подружке.
Зло сверкнув глазами, Надя выбежала из кафе. Я проводила ее взглядом и увидела, как она садится в машину Куприянова.
— Это, кстати, была та самая Наденька Рыжова, о которой в последнее время мы с тобой ведем так много разговоров, — сказала я Марго, не отрывая глаз от машины Кости, которая уже медленно отъезжала от казино.
— Я это поняла сразу, как только она к нам подошла, — задумчиво проговорила Рита. — Лиля, а почему ты мне все-таки не сказала об этом разговоре с Надей?
— Не знаю, но мне показалось, что это никак не может повлиять на ход расследования, — попыталась оправдаться я.
— Ладно, это я уже слышала, ты мне лучше скажи, о чем вы беседовали с Куприяновым?
— Да ничего особенного, он просто предложил мне бросить креветку и быть с ним.
— А ты что?
— Ничего, я отказалась. Сама не знаю почему, но решила, что мне это ни к чему. Константин мне нравится, но, когда он предложил нам быть вместе, меня эта идея не вдохновила.
— Вы с ним только об этом разговаривали? — Марго сверлила меня глазами.
— Нет, он еще расспрашивал, что я знаю о Наде, жаловался ли мне Самойлов на свое житье-бытье, которое ему осложнял Матвей. Знаешь, меня насторожила такая настойчивость. Костя хотел знать все, что известно мне, но я играла дурочку. Сказала, что слышать не слышала ни о каком Матвее.
— Вот видишь, Лиля, ты сама сейчас призналась, что Костя еще тот жук. Его нам тоже надо проверить. А с этой Надей нужно было вести себя аккуратнее. Я же просила тебя, Лиля, никакой самодеятельности, — в сердцах сказала Марго.
— Ты думаешь, что я все испортила?
— Не знаю, будем надеяться, что нет. Кстати, Лиля, предлагаю погулять по городу.
— С удовольствием, а куда пойдем?
— Сначала — на вокзал, а потом — в аэропорт, если на вокзале ничего не найдем.
— Рита, я тебя не узнаю, ты меня удивляешь!
— Это хорошо, — улыбнулась она, — значит, я еще не совсем старая. Человек всегда должен быть загадкой для другого, если ты уже не способен удивлять окружающих, то можешь идти на покой, никто горевать не будет.