Точным пинком Маккавей отправляет пистолет подальше.

Байцахан рубит воздух своим кривым ножом, но набатеец уклоняется от ударов.

– Мелкий говнюк! – рычит Маккавей.

Жалайр просовывает лук в дверь номера. Маккавей ловит краем глаза отблеск серебряного наконечника и бросается спиной на дверь, ломая стрелу. Дверь с хрустом впечатывается в лицо Жалайра. Набатеец захлопывает дверь, ломая лук, и задвигает щеколду, чтобы Жалайр не мог войти.

Баицахан бросается на него с ножом. Маккавей отпрыгивает, хватается за балку и поджимает ноги ровно в ту же секунду, когда Баицахан обрушивается с ножом на место, где только что стоял его противник. Маккавей изо всех сил бьет Байцахана ногами в плечи.

Баицахан падает. Маккавей перепрыгивает через него и приземляется около стола. Хватает пистолет, разворачивается и делает три выстрела, но Баицахан ловко уворачивается от пуль. Маккавей стреляет еще раз, и пуля задевает ухо Байцахана, оцарапав мочку.

Теперь в ушах звенит у обоих, но Маккавею приходится куда хуже из-за травмы, полученной еще в пагоде. Дунху ударяет пяткой по стопе Маккавея, а тот как раз наклоняет голову, чтобы боднуть Байцахана в нос. Между тем голова Байцахана уже поднимается для удара в нижнюю челюсть.

Головы сталкиваются с треском.

Оба противника на мгновение слепнут.

– Ммммать!.. – выдыхают они в один голос.

Баицахан сгибается пополам, нож поблескивает в мерцающем свете уличных фонарей. Маккавей хватает со стола кейс и держит его перед собой, словно щит. Баицахан рубит и колет, Маккавей уворачивается от ударов. Баицахан высоко поднимает нож и, насадив кейс на нож, словно кусок мяса, вырывает его у Маккавея из рук. Кейс со стуком падает на пол.

Короткая пауза: противники оценивают силы друг друга. В наступившей тишине оба слышат звук натянутой тетивы. В коридоре на пол падает чье-то тело. Жалайру пришлось кого-то убить. Баицахан и Маккавей спрашивают хором:

– Полиция?

«Нет, от полиции было бы больше шума. Это, должно быть, хозяин отеля», – эта мысль одновременно приходит в голову обоим.

Короткая передышка подошла к концу – Игроки бросаются друг на друга с новыми силами, и каждый надеется, что противник сочтет его безоружным.

«Он мой!» – думает Маккавей, откидывая крышку перстня на мизинце. Игла наготове.

«Он мой!» – думает Байцахан. Из специальной перчатки выскакивает длинное анодированное лезвие. Разглядеть его при таком свете и в азарте схватки просто невозможно.

Игроки бросаются друг на друга – и оба промахиваются, так и не нанеся смертельного удара. Но игла одного чиркает по щеке другого, лезвие почти касается яремной вены противника. Оба чувствуют холод металла – тонкую грань лезвия и острие иглы – и в это мгновение осознают, что оба – на волосок от проигрыша. Игроки замирают. И не сводят друг с друга взгляда. Оба тяжело дышат.

Оба одновременно выпаливают вопрос:

– В чем твоя подсказка?

И, обменявшись полными недоверия взглядами, добавляют – опять в унисон:

– Куда ты собираешься?

– Я убью тебя! – и снова вместе.

Казалось бы, между ними – ничего общего, сейчас каждый разговаривает как будто с собственным отражением.

И оба это понимают. Их битва закончилась вничью. Силы равны. Но это еще не все. Оба понимают, что они – убийцы. Высококвалифицированные, хорошо натренированные, хладнокровные убийцы.

– Перемирие? – спрашивают они хором.

Словно их тела и мысли – одно целое.

Оба кивают. Маккавей защелкивает крышку перстня, Байцахан убирает лезвие.

Мгновение оба молчат. Они все еще очень близко друг к другу, все еще готовы в любой момент выхватить свое оружие и убивать. Но тут из коридора взволнованно зовет Жалайр.

– Что там у тебя? – он говорит на ойратском.

– Мир, братец, – отвечает Байцахан на том же языке.

– Впусти меня, – требует Жалайр.

Байцахан его игнорирует.

– Что ты ему говоришь? – спрашивает Маккавей.

– Что мы с тобой достигли соглашения, – отвечает Байцахан по-английски. – Я прав?

Маккавей отступает на шаг:

– Да.

Баицахан тоже делает шаг назад.

– Ты никогда не сможешь мне доверять, – замечает Маккавей.

– Ты никогда не сможешь мне доверять, – парирует Баицахан.

– Хорошо.

– Хорошо.

– Значит, будем убивать остальных.

– Пока никого больше не останется.

– Кроме тебя.

– И тебя.

Эти двое – как зеркало.

Зеркало смерти.

Баицахан зубами стягивает с левой руки перчатку и делает надрез поперек ладони.

Кровь капает на пол.

Маккавей поворачивается к столу. Там лежит древний нож, древнее древнего. Он передавался в его роду и прошел через 500 поколений. Маккавей берет его и вынимает из ножен.

Проводит лезвием по левой ладони.

Кровь капает на пол.

Игроки пожимают друг другу руки.

– Вперед, брат, – произносят они. – Последняя Игра ждет.

Игра идет, но как она закончится – это…

Эшлинг Копп

Италия, Ломбардия, озеро Белуизо

Эшлинг смотрит на стену пещеры. Она сидит, скрестив ноги. Рядом с ней горит небольшой костер. Освежеванный кролик жарится на вертеле. На коленях у нее – снайперская винтовка. Эшлинг закрывает глаза и погружается в медитацию на наскальные рисунки. Она делает это каждый день с тех пор, как добралась сюда. Интересно, делал ли ее отец то же самое? И как долго? Может быть, эти рисунки и свели его с ума? Или он всегда был сумасшедшим?

Не так она себе представляла Последнюю Игру. Кто бы мог подумать, что придется изучать какие-то древние рисунки? На том, перед которым сидит она, – 12 человеческих фигур, стоящих в примитивном кругу из каменных монолитов. Формы камней кажутся странно знакомыми, но Эшлинг пока не понимает почему. Ее взгляд прикован к 13-й фигуре, спускающейся сверху. На этом 13-м – сияющий огнями шлем и костюм, похожий на скафандр. А в руках – что-то вроде звезды. 12 фигур стоят кругом, вытянув руки к небу, навстречу пришельцу и пустоте, из которой он возникает. Руки их тянутся ко всему. И к ничему.

– Космонавт посещает голых людей, – бормочет Эшлинг. У этих 12-ти – ненормально большие гениталии. Эшлинг сразу это заметила, и ей пришлось научиться отводить глаза, иначе не удалось бы войти в медитацию. Шестеро мужчин. Шесть женщин. У всех – мечи или копья. Все – воины. У всех, кроме одного, раскрыты рты – в песне, крике или вопле. Единственная фигура с закрытым ртом – женщина – стоит в центре круга. Она держит какой-то круглый предмет. Диск. Похоже, она, пытается засунуть этот диск в камень или какое-то возвышение на земле. Или, наоборот, вытащить.