Оказалось, что Михаил имел в виду измерение реакции на воздействие излучений на жемчуг. Только вот с количественными измерениями у нас и вышел полный затык. «Жемчуг» реагировал на воздействие излучений каждый раз по-разному. Немного по-разному, но это мешало Михаилу свою гипотезу превратить в теорию. Михаил, этот неистощимый генератор гипотез, легко находил объяснения неудачам – от возмущений в эфире, связанных с работой базовых станций сотовой связи, до взаимодействия с биополем человека. Гипотезы Михаила могли бы выглядеть смешными, если бы он тут же не подтверждал их простейшими опытами и экспериментами.

Всё вместе взятое позволило Михаилу выдвинуть новую гипотезу: «жемчуг» – это не что иное, как инопланетянский детектор «жизни»!

Гипотезы гипотезами, однако, стало ясно, что с экспериментами на холостяцкой кухне Михаила надо заканчивать. Кухонная микроволновка, пара сотовых телефонов и пяток приборов из комплекта «юный физик» – не те инструменты для исследования «жемчуга», надо обращаться к специалистам. Вот тогда Михаил и предложил обратиться за помощью к его другу детства Дану. Ныне Дмитрий Анатольевич Новиков живет и работает в Шотландском городке Сент-Эндрюс, совмещает преподавательскую и научную деятельность – преподаёт биологию в тамошнем университете и работает в рамках астробиологических проектов Европейского космического агентства.

Мне всё равно нужно было вернуться в Лондон, поэтому я согласился отвезти «жемчужины» Новикову на экспертизу. Было это три месяца назад, и вот мой друг Михаил прилетает в Лондон. Должно быть, у Новикова есть для нас новости.

Ну, вот и прозвучало объявление о прибытии Московского рейса. Ещё минут сорок проволочек на таможне и с багажом, и я встречу своего друга. Вот же, чёрт, чуть не забыл! Надо пройтись по супермаркетам, надо купить российской водки, на худой конец, Смирноффской – виски Михаил не уважает.

2. Окрестности Сент-Эндрюс (Маклай)

По серпантину дороги, пролегающей между живописных холмов Шотландского графства Файв, мы на машине Николая подъезжали к университетскому городку Сент-Эндрюс. Дан, почему-то, назначил нам встречу не в самом городке, а неподалёку, в кемпинге со странным названием «Ущелье прыгунов». Хотя, кто их знает этих англичан, может, у них в городке «сухой закон», а встреча «русских» одними коктейлями с канапе на зубочистках не обходится. Вчера этот обрусевший немец, этот английский джентльмен, баронет сэр Николас фон Дорн накрыл отличную «поляну», в русских традициях – на кухне. Правда, его кухня не уступит по размеру залу моей московской квартиры. Но это не важно, мы с Николаем вчера хорошо посидели.

Подъехали к небольшому ажурному арочному мосту, перекинутому через узкое ущелье. На мосту группа парней и девчат развлекались прыжками с «тарзанки». Проехав мост, мы подъехали к кемпингу. Дан, поджидавший нас в крытом стеклянном павильоне, с радостной улыбкой «подкатил» к нам. Не подошел, а «подкатил», мелко семеня ногами, он ещё больше потолстел со дня нашей последней встречи и сейчас был похож на актера Дэнни Де Вито. После радостных рукопожатий, обниманий и похлопываний по спинам, Дан пригласил нас к столику и махнул рукой официанту. Что ж, этого следовало ожидать!

Через час под выпивку и закуску и оживленного, но ничего не значащего разговора о новостях, одноклассниках и общих знакомых, я не выдержал:

– Ну, Дмитрий, не тяни! Как обстоят дела с «живым жемчугом»?

– О, «жемчуг» – это удивительное творение природы!

– Природы, ты уверен? – спросил я.

– Я хотел сказать, что «жемчуг» – это не человеческих рук дело, у человечества нет технологий, способных создать такое чудо. Рассматривать структуру «жемчуга» в электронный микроскоп – само по себе удовольствие. Структура аморфных слоев с кристаллическими включениями – неповторима!

– Диман, ты хочешь сказать, что «жемчужины» имеют разную структуру?

– Не лови меня за язык, Михаил. Конечно же, обе «жемчужины» идентичны, как однояйцевые близнецы. Я хотел сказать, что они неповторимы для сегодняшних человеческих технологий!

– Дан, я тебя за язык не ловил и даже не тянул. Ты сам признал, что «жемчуг» – дело рук не человеческих!

– Миклуха, не передергивай! Я знаю твою любовь к инопланетянам. Их существование пока не доказано! – глянув на лицо Николая, я понял, что мы с моим другом немного увлеклись и сами не заметили, как перешли на школьные клички и повышенные тона.

– Дмитрий Анатольевич, вы ведь сами астробиолог, ищете жизнь в космосе. Не кажется ли вам, что «жемчуг» – это детектор «жизни»? – чтобы разрядить обстановку, спросил Николай.

– Извините, Николай Александрович, не кажется! Да, мы, астробиологи, заглядываем под хвосты кометам, ищем следы жизни в упавших на Землю метеоритах, исследуем Марсианский грунт с помощью марсоходов, направляем зонды к Европе, спутнику Юпитера. Мы надеемся обнаружить, в лучшем случае, плесень, бактерии или вирусы, но рады были бы найти хотя бы аминокислоты. А «жемчуг» реагирует на электромагнитные поля. Он реагирует и на биополе человека. Скажу даже больше – он реагирует на мыслительную деятельность человека, улавливает даже его настроение. Но на роль детектора «жизни» – «жемчуг» не подходит. Ту «жизнь», которую ищем мы, «жемчуг» просто не заметит, – ответил Дмитрий.

– Узко мыслишь, Диман, мы говорим о «жизни» в более широком смысле! Какая бы основа у «живой материи» ни была, будь то аминокислотная или, там, кремнийорганическая, рано или поздно эта «живая материя» начнет «думать» А думающая материя неизбежно создаст цивилизацию. Отсюда, в нашем понимании, «жемчуг» – это индикатор «цивилизаций»!

– Эко тебя растащило, Мишка! Ты готов видеть за каждой «бусиной» зелёные морды инопланетян. Вот смотри, – Дмитрий вынул из кармана зажигалку и чиркнул ею, – чем тебе это не индикатор «цивилизаций»? Пьезоэлектрик этой зажигалки отличается от «жемчужины» только простотой и примитивностью реакции. Но, если представить, что этот кристаллик попадет в руки инопланетянина-наблюдателя, то он решит, что это, без сомнения – индикатор наличия цивилизации. Вот только самого этого «наблюдателя», что-то пока нигде не наблюдается.

– Ладно, шут с ними, с инопланетянами. Димка, как тебе теория перехода массы «жемчуга» под воздействием излучений в другие измерения? – примирительно спросил я.

– Теория великолепна – ни подтвердить, ни опровергнуть! Вы, математики, вообще мастера создавать теории на кончике пера. Взять хотя бы Максвелла. Он на бумаге вывел бесплодную математическую теорию электромагнитного поля и, без всяких экспериментальных подтверждений, взял да и перенес её в физику.

– Понятно, Диман, сейчас ты заклеймишь ещё и Эйнштейна с его специальной теорией относительности, а заодно и меня с моей теорией множественности измерений.

– А вот и нет! Теория Эйнштейна ошибочная, но не бесплодная. Существует огромное различие между бесплодной и ошибочной теорией. Даже ошибочная теория, которая соответствует не всем известным фактам, представляет собой определённую ценность, если она соответствует им лучше, чем другая. Бесплодная же теория не поддается экспериментальной проверке. Конечно, уравнения Эйнштейна не позволяют решить всех насущных задач физики, однако, эти же самые уравнения с успехом используются при управлении работой современных навигационных спутниковых систем. Вот и твои тензорные уравнения многомерного мира не дают ничего в плане понимания, что же происходит с массой «жемчуга» при воздействии на него электромагнитных и прочих полей. Но они довольно сносно описывают реакцию «жемчуга» на эти воздействия. Таким образом, твоя теория, несмотря на её, на мой взгляд, ошибочность, позволяет спланировать такие эксперименты, которые могут заполнить значительные пробелы в нашей системе знаний о материи и энергии. Понимаешь, есть факты, а есть теории. Давай так, мухи отдельно, а котлеты отдельно!