– Тогда какого хрена вы связались с Ватиканом, зачем преследуете Николоса Ёгана, ведь и в его жилах, я думаю, есть примесь крови дварфов, – не сдержался я.

– Мистер Бирюк, ни с каким Ватиканом я не связывался, и я понятия не имею, кто такой Николос Ёган. Я ищу дварфа Аурванга IV из селения Люсдорф. И я так понимаю – вы знаете, о ком я говорю, – сказал Макгрегор.

– Вот я и дурак, как же я раньше не догадался. А я на вас Интерпол навел. Кстати, у вас мой «истерический» телефон, не могли бы вы его мне отдать? – спросил я.

– Да, пожалуйста. Только от него теперь никакой пользы, вы его прострелили, – сказал Макгрегор, отдавая мне телефон. Телефон был пробит насквозь.

– А вы сами-то как? – спросил я, кивнув на дырки в разгрузке Макгрегора.

– Больно. Но ничего, на мне всё заживает, как на собаке, и даже быстрей, – ответил Макгрегор.

– Ладно, сэр Джон, у меня к вам есть ещё десятки вопросов, да и у вас, наверно, тоже, но сейчас нам надо отсюда уходить, – сказал я, вешая винтовку на плечо.

11

Домик путевого обходчика, вечер. Сидим возле костерка, разведённого в обрезке бочки на полу прямо посередь домика.

– Сэр Джон, а как вы узнали о существовании Тедерика, то-бишь Аурванга IV? – спросил я.

– Он сам на нас вышел. Есть такая онлайн игра «Elfs versus Goblins». У этой игры множество поклонников среди людей. Они там объединяются в шайки, кланы, расы. Продают и покупают артефакты и броню, прокачивают ману и силу, воюют между собой. В общем, обычная фэнтезийная онлайн игра. Но это на поверхности. Игра специально разрабатывалась для общения посредством чата между различными кланами дварфов. Игра расположена в «Deep Web» на специальном защищённом сервере, так что взломать чат извне практически невозможно. Кроме того, в игру встроены защитные программы, боты, которые прощупывают вновь прибывших игроков. И вот, год назад один из ботов доложил программе внутренней безопасности, что появился новый игрок, гоблин по имени Тедерик. Он не столько играет, сколько чатится, ищет каких-то котских гоблинов. Заходит с Украины, общается на немецком, провоцирует игроков вопросами на дварфском. Служба собственной безопасности игры оповестила сисадминов. Теди взяли на контроль. Специально для него написали бот «принцессы горы Пуэнт-де-Ронс». Вот этому боту Теди и похвастал, что его предки тоже жили в Котских горах вблизи горы Монте-Визо, что сам он – принц Аурванг IV, а родовое гнездо у него вблизи селения Люсдорф в Чернобыльском Залесье.

– А зачем надо было писать специальный бот, что нельзя было так раскрутить Теди? – спросил я.

– Нельзя, Теди разговаривал на старо-котском гоблинском наречии. Сейчас этот диалект мёртв. Можно было проколоться, а компьютерная программа успешно справилась с поставленной задачей. А потом Теди перестал входить в игру. Это могло означать, либо что Теди – это тоже бот, и фармакологи снова напали на наш след, либо нашелся законный претендент на королевский престол шотландских гоблинов, но с ним что-то случилось, – ответил Макгрегор.

– Подождите, сэр Джон, какие фармакологи? – спросил я.

– Фармакологические концерны. Это настоящие бандиты, хуже Церкви с её Инквизицией в средневековье. Они понимают, что кто первым предложит средство продления молодости и долголетия, тот будет владеть миром. И для достижения этой цели они ищут реликтов долголетия, гоблинов, по всему миру. А заполучив гоблина, держат его в искусственной коме и на искусственном питании, живьем сдирают с него кожу, и выкачивают почти насухо кровь, надеясь понять механизм быстрой регенерации и пытаясь создать «Средство Макропулоса».

– Чёрт, у Чапека, Элин Макропулос имела сценическое имя – Эллен Мак-Грегор! – воскликнул я.

– Нет, Макропулос она была по фамилии третьего мужа, а ее настоящее имя – Эллен Макгрегор, – возразил сэр Джон.

– Откуда вы это знаете, сэр Джон? – вырвалось у меня.

– Эллен – моя дочь, – спокойно ответил Макгрегор.

– Но у Чапека всё не так, – возразил я.

– Мистер Бирюк, не воспринимайте художественную литературу, как историческую летопись. Конечно, Чапек был в курсе скандала приключившегося с моей дочерью после того, как в Пражском «Театре на Виноградах» этот придурок, Макропулос, скончался от заражения крови – Чапек был дружен с Ольгой Шайнпфлюговой, подругой Эллен по театру. Чапек был на слушаниях суда, где мою дочь пытались обвинить в убийстве и подделке документов. Но, разумеется, не зная всего и художественно переосмыслив, он и написал эту пьесу, причем назвал её комедией.

– А что было на самом деле? – спросил я.

– А на самом деле, девочка моя, моя крошка, очень любила это животное, этого Макропулоса. Она ему рассказала, кто она такая. Макропулос, этот «орк», заросший шерстью от ноздрей носа до щиколоток ног, решил, что он Парацельс или Авиценна. Он выкачивал кровь из моей девочки, пытаясь изготовить из её крови «вытяжку долголетия» для себя. В результате – подох от сепсиса. А дочь мою обвинили, что это она сделала ему смертельную инъекцию. Слава богу, адвокаты доказали, что Эл в тот злополучный вечер была у своего э… мецената и эту инъекцию сделать не могла.

– Хорошо, а как насчет Теди? – спросил я.

– После того, что вы рассказали, без сомнений, Тедерик – внучатый племянник короля гоблинов и моего единокровного брата Титованга, а после трагической гибели сына и внука Тито, Тедерик – наследный принц. Сами понимаете, я, как полукровка, на престол претендовать не могу, – ответил Макгрегор.

– Вашего брата? – удивился я.

– Вы, может быть, слышали о знаменитом неуловимым шотладском разбойнике Роб Рое из клана Макгрегоров. Так вот – это мой дядя. Роб Рой был неуловим потому, что водил дружбу с горными гоблинами, которые там прозываются пиктами. Они-то и прятали и Роб Роя, и его семью, и его шайку у себя в пещерах и катакомбах. Вот там, в пещерах, у моей матери, родной сестры Роб Роя, и приключилась любовь с пиктским королём Мировангом. У вас, у русских, есть хорошая пословица на этот счёт: «Любовь зла – полюбишь и козла», – сказал Макгрегор, рассмеявшись.

Я смутился, не зная, что сказать.

– Нет, нет, не думайте, я любил своего отца. Я всё свое детство провел среди пиктов. Я тогда считал его красавцем и очень страдал, что не похож на него.

– Сэр Джон, так вам уже под триста лет? – спросил я.

– Ну да, почти, я родился в одна тысяча семьсот тринадцатом году. Не правда ли, я хорошо сохранился для трёхсотлетнего старика? – усмехаясь, ответил Макгрегор.

– Сэр Джон, а кроме здоровья и долголетия вы унаследовали другие способности дварфов, например, генерацию электричества или чтение мыслей? – спросил я, чтобы сменить тему.

– Почти нет. Конечно, я прекрасно вижу в темноте и, так ещё кое-что по мелочи. Но все мои способности и уменья, скорей, не благодаря, а вопреки. Я, например, научился прикрывать свой мозг от чтения мыслей, чем очень злил своих дварфских братьев, – сказал Макгрегор, улыбаясь.