Дзинь… Дзинь… Дзинь…
Рука мужчины лениво потянулась снять трубку телефона, пытаясь прекратить этот досадный звон.
– Папа, папа, где ты? Что с тобой? Я уже полчаса звоню тебе! – Слова девушки сыпались одно за другим, без единой секундной паузы, постепенно приводя мысли Амелина в порядок.
– Отец, я же волнуюсь, что случилось? Я приеду сейчас к тебе, папа! Слышишь? Здесь много народу, я не ожидала такого успеха, но я все брошу и приеду, если нужно!
Мужчина, наконец-то, пришел в себя. Хотя все еще продолжал «коситься» на фотографию, которая заставила его «провалиться» в прошлое. Картина, вот что привлекло его внимание. «Но почему именно эта картина, ведь она почти незаметна», – рассуждал он про себя, одновременно вспоминая, что нужно ответить дочери, иначе она и вправду примчится к нему на работу, несмотря на свою занятость.
– Да, Марго, я слушаю, – произнес он в трубку, перебивая бесконечную речь дочери. Он перевел дыхание, словно после долгой тяжелой работы, и продолжил:
– Все в порядке, дорогая, не нужно никуда ехать. У меня просто много работы, и я задержусь. Сегодня твой день, Марго! Я был уверен, что тебя ждет большой успех!
Веселый смех дочери незамедлительно стал доказательством реализации его предположения, но сердце почему-то отказывалось ответить радостью.
– Слава Богу, пап, что у тебя все ок! Да, ты прав. Ты не представляешь, что здесь происходит! Куча журналистов, телевидение, покупатели… Я не ожидала такого, честное слово!
– Ну, вот и хорошо, – спокойно произнес Амелин, – я очень рад за тебя, доченька.
– Тогда до встречи, пап! Я сегодня не заеду к тебе, поэтому не жди меня! Целую!
Громкое чмоканье в трубке закончилось короткими гудками, и Амелин не сразу опустил трубку телефона на рычаг.
Что-то происходило кругом него, он чувствовал этот запах, но пока не мог распознать его. Мужчина снова потянулся к фотографии, которую отбросил, и завертел ее в руке, несмотря на кучу других, которые лежали рядом и которых он еще не видел. Его рука снова потянулась к телефону. Услышав резкий голос на другом конце провода, Амелин сразу же перешел к делу:
– Капитан Авдеев, как только сможете, заедьте ко мне! Я буду вас ждать!
Звонок Амелина озадачил Михаила. Он мог означать только одно – появилось что-то важное в расследовании – он это понял, хотя знал, что всего лишь два часа назад они с Вовкой оставили все документы по делу Амелину.
– Я приеду, сейчас же. Дайте мне только время на дорогу, – ответил Михаил.
Он тут же начал оглядываться по сторонам, чтобы развернуть машину в противоположном направлении. Только что они с Вовкой попрощались и поехали по домам. Сумерки уже спускались над городом, а завтра снова ждала работа.
– Буду ждать. – Голос Амелина, резкий и нетерпеливый, наводил на мысль, что появились зацепки.
Амелин сразу повесил трубку, так как все еще размышлял и как будто боялся выпустить из рук фотографию с места преступления…
Фигура Михаила возникла в проеме кабинета Амелина уже спустя пятнадцать минут.
Молодой мужчина так и застал своего начальника с фотографией в руках.
– Что-нибудь случилось, господин полковник? – спросил он, не поприветствовав своего начальника.
– Пока ничего, капитан Авдеев – ответил Амелин, – я срочно хотел дать вам еще одно задание. Взгляните сюда.
Амелин протянул фотографию Михаилу. Капитан кивнул, но явно не понял, что имеет в виду начальник. Это была фотография спальни самоубийцы, но он не видел на ней ничего подозрительного.
– Посмотрите на эту картину, капитан. Вы бы могли вспомнить ее автора? Если конечно вы обратили на нее внимание при осмотре места преступления, – спросил Амелин.
– Извините, господин полковник, – в нерешительности ответил Михаил, – но я… я не помню. Завтра же утром я дам вам точный ответ, господин полковник.
Амелин не желал признаться самому себе, что Авдеев мог совершить такую оплошность.
– Завтра к 12 часам дня я хочу знать все об этой картине. Вам ясно, капитан? – строго произнес он, не скрывая своего раздражения.
– Так точно, господин полковник! Будет сделано!
Михаил попрощался, и быстрым шагом направился к выходу. Внутри него все бушевало, и он сам себе казался идиотом, полнейшим идиотом, пропустившим то, чем всерьез занимался покойный Шпадов по кличке «Искусствовед».
* * *
Просторная галерея была заполнена до отказа. Люди, знакомые и незнакомые, толпились перед картинами, живо обсуждая друг с другом яркое событие нового сезона.
– О Боже, Марго! Как здорово, сколько народу! Невозможно протолкнуться! Это же такой успех! Ты просто гений!
Девушка стрекотала без умолку, несмотря на явную обеспокоенность подруги. Зеленые, чуть раскосые глаза Лизки искренне радовались, и она старалась обратить внимание на каждого из многочисленных посетителей выставки. Один из них, мужчина лет сорока, одетый в элегантный серый костюм, неожиданно вырос из-за ее спины и преградил дорогу обеим.
– Поздравляю вас, Марго! Это безумный успех, и вы этого заслуживаете!
Девушка, погрузившаяся сейчас в мысли об отце, заставила себя улыбнуться, узнавая неприятно-слащавое лицо мужчины.
– Спасибо, Борис!
Она протянула ладонь для рукопожатия, рассердив своим холодным жестом мужчину. Он надеялся хотя бы на дружеский поцелуй, желая привлечь внимание к своей неприметной особе в этой толпе. Но девушка уже двинулась дальше, направляясь в круглый зал.
На секунду она задержалась на пороге, взглядом пройдясь по каждой из своих самых дорогих картин. Она крепко сжала руку подруги и победно шагнула внутрь.
Марго превосходно себя чувствовала в легком шифоновом платье небесно-голубого цвета. Ее длинные золотисто-русые волосы, как всегда, были стянуты в тугой длинный хвост, делая лицо еще моложе и благороднее. Большие умные глаза василькового цвета упорно искали в толпе одно-единственное лицо, которое заставило бы ее сердце «выпрыгнуть» из груди… Но, как всегда, оно не появлялось.
Марго не успела сделать двух шагов, как снова остановилась. Полная женщина в темно-вишневой накидке поверх платья спешила ей навстречу. Девушка скромно улыбнулась, стараясь не показать своего раздражения.
– Госпожа Амелина, я хочу купить у вас вон ту картину.
Женщина воодушевленно замахала руками, показывая в самый центр зала, и Маргарита сразу же узнала одно из самых своих любимых произведений. Яркие краски картины, казалось, обрели еще более насыщенные живые тона, и девушка сразу же вспомнила тот солнечный день, когда начала работать над ней. Маргарита неожиданно окунулась в то яркое сплетение чувств, которое заставило ее создать этот неповторимый жизненный образ в лице девушки, танцующей под летним дождем. Она даже вздрогнула, когда, очнувшись, вновь услышала голос Татьяны Павловны, директора музея современных искусств.