Поднялся из-за стола, скривившись от боли в ноге, которую отсидел, да и спина тоже напомнила о безжалостном к ней отношении, и вышел из кабинета.
— Что тут происходит? — спросил Кристофер, увидев, что Ева стоит на коленях перед одетым в тёплую куртку Артёмом и повязывает ему шарф.
— Добрый день, — сухо поздоровалась она. — Мы собираемся гулять.
— А кто вам разрешал?
— А чтобы пописать сходить, у тебя тоже надо разрешения спрашивать?
— Ева! — зарычал Кристофер и тут же замолчал, увидев, как Артём испуганно сжался.
— Крис, чего раскричался? — из-за угла появилась Дарья. — Пускай мальчик погуляет, ты его совсем уморил, держа в четырёх стенах.
— За ворота не выходить.
— Разумеется, — фыркнула Ева, надела белую куртку с большим меховым капюшоном, вязаную шапку и, взяв мальчика за руку, вышла из дома.
— Она издевается надо мной! — возмутился Кристофер.
— Она выполняет свою работу и выполняет её хорошо, — примирительно сказала Дарья и положила руку на плечо мужчине. — Не мешай ей.
— Я не вижу ничего хорошего.
— Крис, посмотри на меня, — требовательно произнесла Дарья. — Артёму с ней хорошо, он реагирует на её просьбы, он слушает, что она говорит. Не мешай.
Кристофер посмотрел в окно. Ева с Артёмом валялись в снегу, как малые дети, а девушка при этом звонко хохотала.
— Чем они занимаются? Просто играют? За это я плачу ей деньги?
— Крис, — коснулась Дарья его руки. — Она пытается разбудить его.
— Бред, — пробурчал он в ответ и вернулся в библиотеку. Набрал номер старого друга, с которым не разговаривал почти год, и не смог сдержать улыбку, когда услышал знакомый бас в трубке телефона.
— Дружище! Сколько лет, сколько зим! — захохотал Шимон.
— Я тоже рад тебя слышать.
— Давай выкладывай, что там у тебя стряслось, — заявил друг.
— Стряслось?
— Только не говори, что ты просто так мне позвонил. Не поверю, — ухмыльнулся он. — Так что выкладывай, в какое дерьмо ты вляпался.
Кристофер покачал головой. Шимон, как всегда, был проницателен и бесцеремонен.
— Ты когда-нибудь сталкивался с вырезанными сердцами у молодых близких к инициации верфольвов? Возможно, обряд получения силы.
— Нет, — спустя некоторое время ответил Шимон. — Мне обычно нет дела до тех, кто убивает вервольфов, если, конечно, этот другой не Охотник.
— Я столкнулся с ним вчера, — продолжил Кристофер, проигнорировав намёк друга, что он уже давно что-то скрывает и в редкие моменты общения всегда недоговаривает.
— Ну и?
— Это был Демон, но какой-то необычный… он говорил…
— На кой чёрт ты вообще с ним разговаривал? — грубо прервал друга Шимон. — Ты должен был убить его.
— Он ушёл.
Шимон молчал.
— Я его найду, это дело времени, но я хочу знать, что за обряды он проводит.
— Удачи тебе в этом непростом деле, — отозвался Шимон и замолчал на мгновение. — Крис, я не знаю, что у тебя там за тайны, да и знать не хочу, но береги свою задницу.
Кристофер нахмурился. Сомневаться в силе Охотника было равносильно плевку в лицо, пусть и в такой завуалированной форме.
— К тебе послали Комиссара.
Молчание Кристофера Шимон понял правильно.
— Чёрт, — выругался тот. Комиссар — человек на службе Семьи, облеченный властью. Не очень хорошо. — Ты знаешь, кто?
— Баба какая-то, больше не скажу.
Кристофер тут же посмотрел в окно. Ева и Артём лепили снеговика. Нет, это не она… Вспомнил слова Медведева: «Женщина, на вид двадцать лет, метр семьдесят, короткие чёрные волосы, толком ничего не делала, а, скорее, наблюдала».
— Спасибо, Шимон.
— Бывай, — отозвался друг и выключил телефон.
Мало было проблем с Демоном, теперь ещё и Комиссар, увидевший слишком много. А то, что им была та женщина, Кристофер не сомневался.
Набрал номер Медведева.
— Да, Крис, — грубо отозвался тот. Наверно, отвлёк от чего-то важного.
— Медведев, та женщина, что ты видел, метр семьдесят, короткие чёрные волосы. Ещё раз её увидишь, задержи.
— Хорошо, — ответил он и выключил телефон.
Кристофер устало потёр глаза и вновь перевёл взгляд на окно.
Ева посмотрела на часы. Пора уже заканчивать прогулку. Судя по всему, Кристофер не баловал сына частыми выходами на свежий воздух, и с непривычки мальчик мог заболеть, так что часа на первый раз хватит.
— Артём, пошли домой.
Мальчик сложил кулачки и прижал их себе. Это был жест протеста, Ева уже успела это понять.
— Я проголодалась, — пожаловалась она, — а Дарья, наверно, что-нибудь вкусное приготовила.
Артём отвернулся.
— Так нечестно, мы же друзья и должны заботиться друг о друге, — с упрёком произнесла Ева, и Артём повернулся, пошёл к дому и открыл дверь.
— Покажи мне свои ножки, не промокли?
Ева присела рядом и сняла с мальчика ботинки.
— А ручки не замёрзли?
Артём покачал головой.
— Молодец, завтра, если будет хорошая погода, мы ещё погуляем и слепим второго снеговика. Иди к себе в ванную и помой руки с мылом, — сказала Ева, и, когда мальчик ушёл, пошла в гостевую уборную. Помыла руки и умылась прохладной водой. В глаза словно песка насыпали, а голова кружится — верные признаки недосыпа.
— Ты хорошо обращаешься с детьми.
За спиной стояла Дарья.
— Артём — чудесный мальчик.
Женщина согласно кивнула:
— Но у тебя нет детей?
— Нет, и не будет, — ответила Ева резче, чем следовало бы. — Прошу извинить, мне нужно переодеться, — остановилась на мгновение на пороге. — И я вам буду очень признательна, если вы попросите Кристофера пообедать после нас.
— Ева, это его дом.
— Да, — кивнула она и пошла наверх переодеться.
Кристофер, как ни старался, но уснуть не мог, и, едва он услышал, как Ева после обеда уложила Артёма спать и спустилась в кухню, он пришел к ней:
— Я думал, он уже большой, чтобы спать днём.
— Набегался, устал… — пожала плечами Ева, наливая себе крепкий кофе.
Кристофер прошёл в кухню и сел за стол. Несмотря на уставший вид, девушка выглядела прекрасно. Под тонкой тканью хлопкового костюма угадывалось подтянутое тело, упругая попа, стройные ноги. Изящные руки, ухоженные ногти… Почему-то Кристофер не обратил на это внимания в их первую встречу, но у Евы были коротко подстрижены ногти — верный признак медицинского работника.