– За шумом работающего пылесоса ничего не слышно, – успокоила я. – Хорошо, Бабенко я могу понять. Но согласись, Ариша, требование все-таки очень странное. Кому Вера вдруг помешала в ресторане? Она же не шеф-повар, который может отравить, и не официантка, которая отказалась от свидания с посетителем ресторана. Прошкина всего лишь мыла грязную посуду. Думаю, за это место безработные не дерутся…
– Да, это какая-то загадка, – согласился со мной Ариша. – Тот человек не стал утруждать себя объяснениями. Выдвинул свое требование, пригрозил и был таков. Знаешь, а ведь закрыть учреждение общепита – пара пустяков! Санэпидемстанция легко найдет нарушения. Плюс к этому пожарники, налоговая… Но даже если там с этим все в порядке, то один скандал с мордобоем и битьем посуды заставит завсегдатаев «Сытого слона» забыть туда дорогу навсегда. Ты со мной согласна?
– В принципе, согласна, но ведь на того мента тоже можно найти управу. Ежу понятно, что он действовал исключительно в своих интересах и против закона.
– Это ты у нас юридически подкована, а Бабенко, застигнутый врасплох, растерялся и решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Лично я его нисколько не осуждаю. Тем более что Стас выплатил Прошкиной не только зарплату, но и выходное пособие, которое ей не было положено, и направил к тебе.
– А как Бабенко объяснил Вере причину увольнения? Сказал ей правду?
– В том-то и дело, что нет. Тот мент дал понять, что его визит не подлежит огласке. Стас наплел Прошкиной что-то про экономический кризис, про необходимость строжайшей экономии… Вера, конечно, расплакалась, запричитала, что ее уже не с первой работы увольняют, и тут до Бабенко дошло, что у этой женщины весьма серьезный недоброжелатель. Возможно, предыдущее увольнение не обошлось без его «помощи».
– Ясно, он решил, что Прошкиной нужны мои услуги. А Вера была так расстроена, что толком ничего не поняла. Вот теперь все встало на свои места. Что ж, придется мне взять на себя эту нелегкую миссию – раскрыть ей глаза на то, что явилось поводом для увольнения из «Сытого слона».
– Полетт, ты с этим справишься, – заверил меня Ариша. – Кстати, что у нас там с завтраком?
– Поздно ты встаешь, однако. Вериными стараниями столовая так блестит, что жалко снова посуду пачкать. О, кажется, она закончила уборку в гостиной рококо! Надо проводить ее в другую гостиную.
– Значит, мне теперь летать по воздуху, к тому же голодным?
– Нет, конечно, пойдем, я тебя накормлю.
* * *
Когда Прошкина закончила уборку на первом этаже, я расплатилась с ней, чтобы в дальнейшем между нами не стоял финансовый вопрос, и с самым благожелательным видом пригласила ее в гостиную, выполненную в стиле кантри.
– Вера, присаживайтесь, пожалуйста, – я показала рукой на кресло у окна. – Нам надо поговорить.
– Что-то не так? – Прошкина настороженно огляделась по сторонам, отыскивая огрехи в своей работе. – Я сделала здесь что-то не то? Кажется, ваза стояла в другом месте. Переставить?
– Нет, не беспокойтесь, здесь все нормально. У меня нет к вам никаких претензий…
– Станислав Викторович тоже так сказал мне, а потом извинился и уволил. Полина Андреевна, я догадываюсь, что вы хотите сделать то же самое. Знаете, я, пожалуй, пойду. Все ясно без слов. Мне некогда здесь рассиживаться. Надо сына забрать…
– Вера, постойте, – я мягко взяла ее за руку. – Бабенко кое-что рассказал. По-моему, у вас имеются проблемы, так?
– Я не привыкла жаловаться, – с чувством собственного достоинства сказала Прошкина. – Да, мой сын – инвалид, но больше всего я не люблю, когда нас начинают жалеть.
– Стас ничего не говорил о вашем ребенке. Он просто объяснил, почему уволил вас.
– Финансовый кризис, – обреченно вздохнула Прошкина. – Сейчас все работодатели на него ссылаются.
– Да, это очень удобный повод, – согласилась я. – Вера, простите меня за откровенный вопрос… У вас есть враги, недоброжелатели?
– Нет, – ответила женщина, не раздумывая. – С чего вы это взяли?
– Я буду с вами откровенной. В ресторан «Сытый слон» приходил человек с милицейскими «корочками» и потребовал, чтобы вас немедленно рассчитали. Вы знаете, кто это был? – как можно мягче спросила я.
От неожиданности Вера плюхнулась в кресло и уставилась на меня ничего не понимающими глазами. Она долго думала, будто переводила мои слова с иностранного языка, а когда перевела и вникла в их смысл, спросила:
– Полина Андреевна, вы это серьезно?
– Разумеется, – подтвердила я. – Вера, вы можете быть со мной откровенной. Я хочу вам помочь разобраться с тем человеком, чтобы впредь ничего такого не происходило.
– Нет, этого просто не может быть. Я ни с кем не ссорилась, никому не грубила, мыла посуду и мыла…
– То есть вы без понятия насчет того, кто это был? – уточнила я, и Прошкина кивнула. – Вера, а где вы работали до ресторана?
– Много где. Вообще-то по образованию я музыкальный педагог, но семейные обстоятельства вынудили меня уволиться из музыкальной школы сразу после декретного отпуска. Я не могла отдать Мишу в садик, поэтому стала искать работу с неполной занятостью, своей специальностью пришлось пренебречь…
– Понятно, а непосредственно до ресторана вы где работали?
– В одной коммерческой фирме, уборщицей… Так что уборка для меня дело привычное.
Кажется, она продолжала надеяться, что я оставлю ее домработницей. Я же решила, что пришло время приоткрыть перед ней завесу…
– Вера, я не случайно задаю вам эти вопросы. И Стас Бабенко прислал вас ко мне не случайно. Дело в том, что я помогаю людям решать их проблемы.
– Какие проблемы?
– Такие, с которыми больше пойти некуда. Ну, чтобы вам было понятней, я назовусь вам как мисс Робин Гуд.
– Мисс Робин Гуд? – переспросила Прошкина, кажется, запутавшись еще больше. – Что это значит? Нет, я решительно ничего не понимаю!
– Я помогаю людям добиться справедливости, когда закон оказывается бессилен. Вера, у вас есть недоброжелатель. Он как минимум один раз лишил вас работы и, вероятно, на этом не остановится…
Прошкина молчала, она лишь качала головой из стороны в сторону, давая понять, что не согласна со мной. Это меня удивляло. Если у человека есть заклятый враг, он хорошо знает его имя. Неужели Вера на самом деле ни сном ни духом насчет того, кто ее лишил работы и почему?
– Полина Андреевна, у меня нет никаких недоброжелателей, – наконец вымолвила женщина. – Напротив, вокруг очень много добрых людей. Просто в моей жизни настала черная полоса. Такое бывает, надо только немного подождать, и все образуется… Главное, чтобы интернат не закрыли, а остальное все пустяки… Работу я найду…
– Интернат? Какой интернат?
– Мой сын учится в школе-интернате для детей с нарушением опорно-двигательного аппарата.