— Точно! — сказал Пит. — А утром я...
— Нет, не точно, — прервал его Джек. — А рано утром ты, Пит, вместе с партнерами — лучше на двух машинах... Пит, я подчеркиваю: С ПАРТНЕРАМИ и НА ДВУХ МАШИНАХ, вы везете этот диск вместе с книжкой к Морту в его «Джет пропалшен лэборатори». Ты же, Морт, делаешь все, чтобы это дерьмо никогда не могло сработать, понял?
— Понял, понял...
— И чтобы никто там у вас не смог снять копию с русского оригинала! Ясно?..
— Да, Морт, нам в Америке эта штука абсолютно не нужна, — сказал Пит Морено.
— Что за детективные страсти вы тут разыгрываете?! — возмутился Морт. — Почему не оставить этот диск здесь у меня в кабинете, а утром я заберу его на работу сам... Для чего весь этот спектакль?!
— Да потому, Морт, что ты — мой старший брат, а Айрин — твоя жена, и под крышей этого дома сейчас спят твои внуки — дети моих племянников. И я хочу, чтобы этот дом остался целым и невредимым, а его обитатели жили бы долго и счастливо. А теперь, пожалуйста, продиктуй Питу, как к вам туда попроще доехать...
— Ол райт, ол райт, малыш! Но по-моему...
— Морт, давай договоримся раз и навсегда: в подобных ситуациях пусть будет «по-моему». А во всех остальных — «по-твоему». Диктуй! — жестко сказал Джек.
— Ты у нас никогда не бывал, Пит? — спросил Морт.
— Нет.
— Но ты знаешь, что это Северная Пасадина?
— Да.
— Выбираешься на двести десятый фривей и чешешь по нему на север до съезда на Оук-Гроув-драйв — проезд Дубовой рощи... И едешь мимо «Девилз-Гейт резервуар» — такой огромный водоем. В просторечии — «Дьявольские ворота». Хорошенькое названьице для проезда в наш комплекс, да? — рассмеялся Морт.
— Их же, кажется, недавно переименовали? — спросил Пит.
— А как же!.. Наши кретины-либералы лишний раз лизнули индейцев в жопу и назвали эти «... ворота» никому не известным индейским словом — «Хахаменга». Что значит — «Текучая глинистая вода». Но для всех этот водоем так и остался «Дьявольскими воротами»... Доедете почти до самых отрогов гор Сан-Габриэль и там в каньоне увидите здоровенный участок с огороженными зданиями и мощной охраной. Я закажу вам пропуска...
— А-а!.. Так это же рядом с Калифорнийским технологическим институтом?
— Точно, Пит! — воскликнул Морт, отхлебнул из стакана и вдруг неожиданно скис буквально у нас на глазах. — Ребята... Вы как-то быстро и незаметно повзрослели! Особенно после Вьетнама. Когда-то я просто мечтал, чтобы Джек поскорее вырос и мы могли бы с ним на равных закатиться куда-нибудь к девочкам и пропустить по стаканчику. А теперь у вас уже и седина... И я старею катастрофически! Ребята, только честно — я не кажусь вам Мафусаилом?
— Главное, чтобы ты не казался им своей ассистентке, — оглянувшись на дверь, негромко сказал Джек.
— Нет, тут пока все в порядке! — фальшиво-бодро заверил его Морт.
— Тогда в порядке и все остальное, — ухмыльнулся Пит.
Лично мне это утверждение было идеологически очень близким, и, засыпая, я подумал: «Какой толковый Мужик — этот Пит Морено!..»
* * *
Всю обратную дорогу с заездом в полицейский участок Пита мы с Тимурчиком продрыхли на заднем сиденье автомобиля.
Проснулись только лишь у входа в «Беверли-Хиллз-отель», когда Джек и Пит выволакивали нас — сонных и почти ни хрена уже не соображавших — из машины, и Пит негромко втолковывал Джеку:
—...и Мартына не выпускай ночью одного в садик!.. Кугуары расплодились как саранча!
— Кто?! — Даже сквозь наше дремотное состояние было видно, что Джек никогда ничего ни о каких Кугуарах не слышал.
— Кугуары, — повторил Пит. — Ну, пумы... Кошечки такие — от полутораста до двухсот фунтов! Их еще «горными львами» называют... Силища — жуткая! На собак нападают, индюков воруют... Все полицейские участки предгорий завалены заявлениями!.. В долине Сан-Фернандо и на Лейк-Вью-Террас, в районе Тарзана-Хиллз и Вудленд-Хиллз, в Вест-Голливуде, здесь — в Беверли-Хиллз... Короче, держите ушки на макушке, глаза врастопырку!
— Хорошо, — сказал Джек и посадил меня к себе на плечо, а шатающегося от усталости Тимура взял за руку. — А ты, Пит, подыщи неболтливого и хорошего переплетчика, чтобы восстановить обложку той русской книжки, когда Морт сделает все, о чем мы с ним договорились. Привет, Пит...
Проходя мимо ночного портье, Джек на мгновение задержался и спросил:
— У вас действительно развелись эти — каги... кугу... В смысле — пумы?
— Ах, что вы, сэр! — Портье улыбнулся Джеку ласково и снисходительно, как взрослый — ребенку, сказавшему глупость. — В Беверли-Хиллз о них и не слыхали. Мы, правда, на всякий случай установили несколько сеток-ловушек и капканов на территории отеля, но... Не волнуйтесь, сэр. В нашем отеле ничего произойти не может!
— Ну-ну, — сказал Джек, не поверив ни единому слову портье.
Это мы с Тимурчиком мгновенно просекли.
Сонные и измочаленные наворотом событий и нескончаемым калифорнийским днем, который к тому же оказался почему-то длиннее нью-йоркского на три часа, уже глубокой ночью мы поплелись в свою райскую обитель стоимостью 495 долларов за ночь, половину из которой мы провели вне этого, прямо скажем, недешевого отеля.
Интересно, вернут нам за это хотя бы часть денег?
Последнее время я стал замечать, что Западный Практицизм вторгается в меня все чаще и чаще. Шура даже упрекнул меня, в том, что я стал очень похож на Кота Матроскина из мультфильма «Трое из Простоквашино»...
Я этот мультфильм смотрел несчетное количество раз! Его у нас в России, слава Богу, гоняли по телику чуть ли не каждую неделю. И там, дома, мне этот Кот Матроскин был со всеми своими экономическими выкладками — до фени. Даже, я бы сказал, был чужд каким-то моим в то время жизненным принципам, которые Шура определял как «гуляй, Вася!».
А пожив на Западе — в Германии, вот теперь — в Америке, я понял, что Кот Матроскин был сочинен автором — как ЛИДЕР! Каковым, собственно, он и является в этой замечательной мультяшке: экономически грамотным, бережливым хозяином положения — ЛИДЕРОМ. Ибо Котам самим Господом Богом было предначертано быть ЛИДЕРАМИ! И бороться с ЕСТЕСТВОМ — бессмысленно и вредно. Так что все теперешние упреки Шуры — мне только во славу...
И вот пока мы шли до своего бунгало, и я висел на плече у Джека, как мокрое выкрученное полотенце, а Тимурчик, еле переставляя ноги, плелся за нами, словно на буксире, из последних сил держась за могучую лапу неутомимого Джека, я все пытался вяло прикидывать — вернут нам часть денег за неиспользование одной половины отельной ночи или не вернут?..
— Держи карман шире! — проворчал мне по-шелдрейсовски этот юный и сонный Телепат — Тим Истлейк. — Нашел благодетелей... Ты будешь шляться по гостям, а они... Просто «три ха-ха на вас» — как говорят в Одессе, мистер.