Главврач Петр Васильевич сидел в своем кабинете и кому-то звонил. Я ждала минут двадцать, пока он обговорит с кем-то все свои неотложные вопросы. Но вот он положил трубку, и взгляд его добрых, внимательных глаз обратился на меня:
– Извините, барышня, что я заставил вас ждать. Теперь я полностью в вашем распоряжении!
Я коротко изложила Петру Васильевичу суть вопроса. Он внимательно выслушал меня и спросил:
– А разрешите полюбопытствовать, это где же такие страсти-мордасти творятся? Не в нашем ли доблестном морге?
Пришлось сознаться, что именно о нем я и говорила.
– Так это было… года полтора тому назад. Нет, больше — два. Я прав?
Я кивнула.
– Я этот случай помню. Все тогда искали младенца-потеряшку. Но странное дело! Никаких следов и зацепок не нашли.
– Петр Васильевич, скажите, возможно ли использовать такого ребенка для органов?
– Вы, милая барышня, никак, милицейских сериалов насмотрелись! Это там все людей на органы продают… Нет, здесь все проще. Ребенок родился мертвым. Мать его была то ли наркоманкой, то ли алкоголичкой… Такого не то что на органы… Нет, нет, на органы его не продали, это точно!
– Но ведь сам он пропасть не мог! Это не иголка, случайно упавшая в щель. Ребенка потерять трудно, согласитесь. Случайно прихватить его с собой тоже не могли. Тогда — что остается? Украли!
– Но только не на органы. Будь он живым, тогда другое дело, а так…
– Петр Васильевич, есть ли у вас в морге хороший знакомый, готовый со мною пошептаться и умеющий держать язык за зубами?
Главврач посмотрел на меня поверх своих очков долгим внимательным взглядом:
– Я так понимаю, интересоваться, зачем это вам нужно, мне тоже не следует?
Я многозначительно промолчала.
– Тогда я скажу — есть у меня один знакомый. Но не в морге. Не работает по причине выхода на пенсию. Телефон его вам записать?
Я вышла от Петра Васильевича с зажатой в руке бумажкой. На ней было написано почти печатными буквами: «Аничкина Любовь Ивановна». И номер домашнего телефона. Я позвонила ей уже из машины.
– Любовь Ивановна? Вас беспокоит Полина. Обратиться к вам мне посоветовал Петр Васильевич…
– Да, я знаю! Он только что звонил, просил меня побеседовать с вами. Как же ему откажешь?! Я его должница… Запоминайте адрес: улица Кленовая…
Я мчалась к Любови Ивановне, как на первое свидание. Время поджимало. Скоро пять часов, Ангелина Романовна придет к Хомякову, чтобы о чем-то посекретничать, если, конечно, это она ему звонила. Обязательно надо будет подслушать их разговор!
Любовь Ивановна жила на окраине города, в частном доме. Она ждала меня у калитки, в фуфайке и с граблями в руке. Похоже, как и мой дедушка, она возилась в огороде.
– Сейчас в дом пройдем, я только в сарай загляну…
– Нет, Любовь Ивановна, спасибо, я тороплюсь, так что к вам заглянула ненадолго.
– Тогда садитесь на лавочку. О чем же вы меня спросить хотели? Петр Васильевич так ничего толком и не сказал.
– Любовь Ивановна, вы работали с Зосимовым?
– С Леонидом Максимовичем? А как же! Знаю его. А что он натворил?
– Вы можете сказать, что это за человек?
– Знаете, вот если бы не Петр Васильевич… Никому другому я этого не говорила и не скажу, только вам… Темный он человек!
– В каком смысле?
– В таком, что делишками темными занимается.
– Да чем же таким темным можно заниматься в морге?! Это же не больница, где липовую справку можно купить!
– А! Девочка! Сразу видно, что вы от всего этого далеки. Мухлевать можно везде, и морг — отнюдь не исключение. Вот у нас однажды случай был — пропал труп грудного ребенка. Как вам такое? Кому, спрашивается, такое добро нужно? А ведь пропал! И милиция приходила, опрашивали всех, только ничего это не дало. Труп как сквозь пол провалился!
– И что?
– И ничего! Не нашли. Родителей уговорили, они ничего требовать и не стали…
– А Зосимов здесь при чем?
– А при том, Полина, что незадолго до этого случая я проходила по коридору и слышала разговор в его кабинете. С кем он беседовал, я не знаю, не видела, может, и по телефону он с кем-то общался… А сказал он — мол, младенцы нынче в цене. Я тогда подумала — смеется, наверное, шутит с кем-то… А тут через несколько дней младенец-то возьми и пропади! Я тогда вспомнила про тот его разговор, но сообщить об этом следователю побоялась. Вдруг я человека напрасно подставила бы?
– Больше Зосимов ничего не говорил?
– Я плохо слышала, так, обрывки фраз… Но опять что-то про мертвых младенцев. Тебе, мол, живого не видать, так я тебе мертвого достану…
– Больше вы ничего интересного не замечали?
– Ну, один раз я видела, как к Леониду Максимовичу человек какой-то пришел, заперлись они в кабинете, шептались. Потом тот человек вышел от Зосимова, на улице с другим мужиком каким-то побеседовал, сказал, мол, все хорошо, сделают как надо… Я догадалась, что Зосимов обещал кому-то нужный диагноз в заключении о смерти написать. Только это ведь недоказуемо!
– Вы никому об этом не говорили?
– Кому же? Нет, конечно. И еще пару раз Зосимов меня выпроваживал, когда нужные люди к нему приходили. Причем так грубо! Нет бы, вежливо попросить — выйди, мол, Иванна, мне поговорить надо. Так нет! Он, вредный козел, рявкал на тебя, как на прислугу: «Выйди!» А еще у него машина есть. «Рено-Логан» называется. Машина-то дорогая! Смекаете?
– Откуда вы знаете о машине?
– Видела. И читать, слава богу, умею. У него так на машине и написано: «Рено-Логан».
– Больше вы ничего мне сказать не хотите?
– Ну, не знаю… Разве что…
– Что?
– Я о том трупике-то младенца все думаю… Для чего его похитили?
– Для чего?
– Родителям его подсунуть хотели.
– То есть?!
– Ну… обменять его на живого. Вот, к примеру, родился у вас живой и здоровенький ребеночек. А у кого-то детей совсем нет, бесплодные пары сейчас все чаще встречаются. И если у такой пары денег — куры не клюют, они врачу роддома заплатят, и он вашего здоровенького малыша им отдаст, а вам скажет — мол, умер ваш ребеночек. И в доказательство трупик-то вам и отдаст! Если, конечно, не уговорит вас, не наплетет, что у вас страшный уродец родился и лучше вам совсем его не видеть.
– Такое бывает?
– А вы не слышали? — Любовь Ивановна посмотрела на меня удивленно.
– Спасибо вам за откровенность и за эти сведения. Мне пора. — Я встала. — Только, Любовь Ивановна…