Тот очень быстро и очень профессионально проверил документы Арона и Василия и негромко сказал консулу:
— Документы подлинные. Переводить?
Консул кивнул головой. Переводчик повторил это по-турецки.
— А откуда же у них все это?! — начальник обескураженно показал на шапочки, ножи и коробки с французским провиантом. — И яхта красного дерева! Настоящее «ретро», которому сегодня нет цены?!
— Они утверждают, что купили это в Одессе на… — профессор славистики забыл слово «барахолка» и запнулся, вопросительно глядя на Арона и Васю.
— На барахолке, пердун старый!!! — рявкнул Арон из-за решетки.
— Вполне допускаю, — сказал консул и доверительно улыбнулся начальнику участка. — В нашей стране сейчас происходят такие мощные изменения, что при желании можно купить буквально все! Тем более, на Одесской барахолке. Что же касается конкретно этих господ, то должен официально заявить, что они эмигрируют в Израиль и к Советскому Союзу УЖЕ не имеют никакого отношения. Я не вправе вмешиваться в их дальнейшую судьбу. Рекомендую обратиться в израильский консулат. Всего хорошего, господа!
Советский консул обаятельно улыбнулся всему полицейскому участку и вышел вместе со своим мрачноватым спутником.
— Ну и сука… — ошалело проговорил Арон.
— Ах, так?! — закричал Василий. — Тогда давай израильского консула!..
Израильский консул бегло просмотрел документы Арона и Василия и стал раздраженно разговаривать с начальником полиции Среднего порта по-турецки.
— Переводи, козел!.. — крикнул Арон профессору славистики.
Профессор испуганно залопотал:
— Господин консул Израиля говорит, что вы ЕЩЕ пока не являетесь гражданами его страны, и поэтому он за вас никакой ответственности не несет. Но раз вас подозревают в причастности к пиратской группе Ши Го-сюна, он рекомендует вызвать китайского консула.
— О, бля, попали… — еле вымолвил Арон и без сил опустился на пол.
Василий увидел, что консул уходит и истошно закричал:
— Господин консул! Господин… Мистер!.. Как вас там, ебть!.. Но мы же плывем к вам в Израиль!.. Ай гоу ту Хайфа!!!
— Ай, не морочьте мне голову! — вдруг неожиданно по-русски сказал консул Израиля и захлопнул за собой дверь.
Раздавленный безысходностью ситуации, Василий тихо опустился на пол рядом с Ароном и прошептал:
— Господи… Неужели мы теперь в целом мире никому не нужны?
Арон в бешенстве вскочил на ноги, словно разъяренный орангутанг, затряс прутья решетки и закричал во всю глотку:
— Давай китайского!!! Давай любого!!! Чтобы с головой, а не с жопой на плечах!..
Испуганные полицейские заклацали затворами автоматов…
Китайский консул разложил большой красивый альбом на столе начальника, неторопливо листал его, приговаривая:
— Так… Это у нас Тихоокеанские группировки… Не то, не то. Это пираты Карибского бассейна… Тоже не то. Это — Средиземное море… Два пиратских соединения… Не то. Это у нас Атлантика. А вот и группа Ши Го-сюна! Она контролирует весь юг Черного моря. Новая группировка, но очень, очень боевая и жестокая! Посмотрим.
Со страниц китайского альбома смотрели прекрасно выполненные фотографии Ши Го-сюна, Сташека, Клауса, Петко, Михая, Иржи…
— Очень, очень страшная группа! — с удовольствием сказал китайский консул. — Вся из представителей бывшего социалистического лагеря. Но вот этих людей здесь… — консул показал на Арона и Васю. — Здесь, как видите, нет!.. Ошибка, господин начальник. Ошибка. Вам следовало сразу обратиться в «Интерпол». Мы их снабдили точно таким же альбомом…
— Откуда же все это?! — в полном душевном раздрае закричал полицейским начальник и стал нервно тыкать пальцем в шапочки, ножи и коробки с французским провиантом.
— А что они говорят? — поинтересовался китайский консул.
— Врут, что купили все это на Одесском черном рынке!
Китайский консул внимательно и крайне доброжелательно посмотрел на Арона и Василия, сидевших на полу в клетке, не поверил ни единому слову, но сказал тихо и вежливо:
— Очень, очень может быть. Сейчас у них в стране такие перемены!.. Я очень, очень сожалею, что эти господа не китайцы. Они мне очень, очень понравились…
Вот тут-то и вспыхнул блиц фоторепортера, который навсегда запечатлел физиономии Арона и Васи для мировой прессы.
Как Яцек Штур показал себя с лучшей славянской стороны
Эту фотографию и фотографию своего «Опричника», снятую в порту при помощи фар полицейских машин, прожекторов и фотоблицев, и рассматривали Арон и Вася в утренней газете, которую привез им прямо на причал шипшандер Яцек Штур.
Рядом с «Опричником» стоял автофургон Яцека Штура, расписанный его именем и фамилией владельца, его номерами телефона, факса и телекса.
Задние дверцы фургона были распахнуты, и фургон зиял полутемной пустотой. Зато кокпит, камбуз и проход в каюту были завалены канистрами, коробками, какими-то мешочками… Здесь же в кокпите сидели все трое: Вася, Арон и Яцек. С опухшими разбитыми лицами, с руками в запекшейся крови, измученные бессонной ночью, истратившие все свои силы на портовых проституток и сражение с доблестной турецкой полицией, предательски и беспощадно отвергнутые консульствами двух стран, одна из которых почти пятьдесят лет была Родиной, а вторая должна была стать землей обетованной до конца оставшихся им дней, Арон и Василий тупо разглядывали собственное изображение, искаженное газетным растром.
— Чего там хоть написано, Яцек? — спросил Арон.
— Ну, что может написать бульварная газета? — грустно ответил Штур, проглядывая заметку под фотографией. — Что вы, два идиота, не умея плавать, не умея обращаться с парусами, ничего не понимая в мореплавании, поплыли из России в Израиль… Что по всем правилам вы должны были бы утонуть еще до Босфора, а вы вот живы, и даже подозреваетесь в связях с пиратами Черного моря… Доказать эти связи полиции не удалось, и вас выпустили с обязательством немедленно покинуть пределы Турции. Кстати! Вам все вернули?
— Только ножи и шапочки, — сказал Василий. — Те продукты опечатала и забрала санитарно-карантинная служба.
— О, матка Боска!.. Что же вы кушать будете?!
— Не пропадем, — махнул рукой Арон. — У нас еще ленинградских консервов навалом, пшено, перловка…
— Ладно, Яцек! Не бери в голову, сказал Василий. — Читай! Что там дальше?..
— Ну, что дальше? — Штур снова уткнулся в газету. — Дальше идут политические и экономические обобщения: что вы, как и ваша бывшая страна, обладая несметными богатствами… Тут имеется в виду ваша яхта… Ни хрена не умеете обращаться со своими богатствами.
— Хорошо, что так, а не хуже, — сказал Василий.
— Не знаю, не знаю… Эту штуку могут перепечатать газеты на пути вашего следования, и неизвестно, чем это еще для вас обернется, — засомневался Яцек Штур и протянул Василию счет. — Вот счет на сто семьдесят долларов. Не потеряйте. Мало ли, какая у вас будет еще проверка…