– Ты имеешь в виду бывшую жену Олега Молоканова, который открыл в областном центре фирму «Сеул» и который сожительствует с Мариной Кудринцевой?
– Насчет последней я не в курсе, – Алина задумалась и спросила: – Марина Кудринцева – это дочь Владимира Дмитриевича, да?
– Да.
– Это интересная информация. Надо будет завтра Женьке об этом сказать. Ты знаешь, они развод официально не оформили, она все еще надеется, что Олег к ней вернется. Когда он уехал из Горовска, вроде бы для того, чтобы наладить там свое дело, Женя впала в черную меланхолию, набрала лишние килограммы, осунулась. А потом ей как-то удалось вырваться из скучной повседневности, и она постепенно стала возвращаться к нормальной жизни. Занялась своей внешностью, на шейпинг ходить начала. Там мы с ней и познакомились. А вчера я рассказала Жене про чайную церемонию, и эта идея ее целиком захватила.
– Значит, у нас появилась единомышленница.
– Да, так и есть. – Нечаева немного подумала, рисуя вилкой в воздухе какие-то непонятные фигуры, и сказала: – Женька по своей наивности думала, что муженек ее на бизнес променял, а оказывается, что у него есть другая...
– Ну расскажи ей про Марину, если считаешь нужным, – как бы нехотя сказала я, но на самом деле у меня была большая заинтересованность в том, чтобы эта информация дошла до Евгении.
– Так, Поля, опять эти Кудринцевы! Скажи мне честно и откровенно: чем ты в последнее время занимаешься? – настойчиво потребовала подруга, но я замялась. – Ты что думаешь, я тебя из простого любопытства об этом спрашиваю? А вот и нет! Я от всего сердца хочу тебе помочь. Ты задаешь мне вопросы о самых разных людях, не объясняя толком причины своего интереса.
– Ну я же тебе говорила, одна знакомая Ариши интересуется, что представляет собой семья Кудринцевых, – я все-таки решила придерживаться своей первоначальной версии.
– Помню, помню, ее дочка крутит амуры с сыном Владимира Дмитриевича. Неужели все дело в этом, а? Я ведь тебя хорошо знаю, ты птица совсем другого полета... Полина, посмотри мне в глаза! – потребовала Нечаева, и я послушно обратила на нее свой взор. – Так и есть! Все, дорогая моя, я тебя раскусила. Та женщина обратилась к вам не только за информацией, она хочет устроить крупную подлянку семье Кудринцевых, не так ли?
– Так, но как ты догадалась?
– Поля, я помню, как горели твои глаза, когда ты мстила Синдякову. Сейчас в них тот же блеск одержимости.
– Ну вот теперь ты знаешь все, – сказала я, уставившись в окно. Откровенно говоря, прозорливость Нечаевой меня смутила. А поскольку мое признание было полуправдой, то я боялась смотреть Алинке в глаза. Вдруг после того, как моя подруга всерьез увлеклась восточной культурой и философией, она научилась читать чужие мысли?
– Ну что ж, каждый человек имеет полное право сходить с ума по-своему, – изрекла Нечаева.
– Это не сумасшествие, а осознанная необходимость, – поправила я.
– То есть ты, дорогая моя, знаешь, что делаешь?
– Разумеется.
– Хорошо, если так. Уважение к собственным чувствам делает нас счастливыми, – сказала Алина и продолжила трапезу. Какое-то время мы вкушали пищу молча. Я мысленно вернулась к брату Митрофану. О чем думала Алинка, мне было неведомо. Но в ее симпатичной головке явно рождались какие-то мысли. Наконец она откинулась на спинку стула и проговорила: – Знаешь, Женя когда-то занималась карате, у нее есть какой-то пояс, но, по-моему, не черный... Поля, ты не в курсе, Марина владеет восточными единоборствами?
– Ты хочешь схлестнуть их в спарринге? – Эта неожиданная идея мне понравилась, ведь Марина Кудринцева оказалась порочной девицей, посягнувшей на целостность чужой семьи. Ее следовало проучить.
– Нет, что ты! Просто я знаю, как Евгения импульсивна, она может сразу же рвануть в областной центр выяснять с Мариной отношения. А вдруг Кудринцева даст ей достойный отпор? – Алинка посмотрела на мою реакцию и сказала: – Я вижу, тебя устроят крупномасштабные разборки. Ладно, я могу намекнуть Жене, что за свою любовь надо бороться... А дальше – как уж она сама решит... С твоей стороны будут какие-то конкретные пожелания на этот счет?
– У меня есть вопрос. Мне известно, что, когда Олег еще обретался в Горовске, он влип здесь в какую-то историю с поддельными баксами, – я коротко рассказала все, что знала. – Хотелось бы выяснить, откуда у него взялись те фальшивки?
– Ты думаешь, Женя может об этом знать? Она говорила мне, что муж всегда держал ее на расстоянии от своих дел.
– Ну вдруг ей что-то известно... Алина, только спросить об этом у Молокановой надо как-то деликатно. Сама понимаешь, тема щекотливая, статьей попахивает...
– Ну уж постараюсь, – сказала Нечаева. – Кстати, ты Мешковым интересовалась. Он в субботу рвал и метал. Не знаю, что на него нашло, но в таком гневе я его еще не видела. Поля, это твоих рук дело?
– Нет, что ты, я тут совсем ни при чем. Между прочим, я записалась в секцию верховой езды и сегодня была на конюшне, – я поделилась с подругой своими впечатлениями.
– Ой, Поля, отчаянная ты голова! Я, конечно, тоже бываю на конюшне, но ездить на лошадях не собираюсь. Это так опасно! Я просто Генке компанию составляю. Он со своим Грачом занимается, а я преимущественно в буфете сижу. С людьми интересными общаюсь. Кстати, все обратили внимание, что Игорь Алексеевич был вчера не в себе.
– Да он и сегодня почем зря орал на свой персонал.
– Похоже, у Риты с Кудринцевым что-то не ладится, вот он и бесится, – предположила Алинка и снова перенесла фокус своего внимания на чайную церемонию.
Мы пообщались с ней еще около часа, и она уехала. Я навела порядок в гостиной, отнесла посуду на кухню и поднялась к себе. Соблазн поскорее лишить Кудринцева любимой кобылы был велик, поэтому я снова залезла в Интернет. После некоторых колебаний я все же решила отправить брату Митрофану фотографию Агнессы и назначить ему свою цену. Но в дверь моей комнаты неожиданно постучали.
– Входи! – крикнула я.
– Здравствуй, Полетт, – сказал дед. – Чем ты тут занимаешься?
– Так, ищу кое-что во Всемирной паутине. Ариша, ты так тихо зашел в дом и поднялся по лестнице, что я даже ничего не слышала. Что такой грустный?
Дед обреченно махнул рукой, плюхнулся в кресло и сказал:
– Сегодня игра совсем не заладилась. Надо было идти ночью в «Крестового короля», а я днем отправился в «Рояль». Но там не в сочинский преферанс играют, а в ленинградский. В общем, я оказался в большом минусе. Придется зубы на полку положить.
– Дед, не преувеличивай. У нас есть хорошая заначка, – я попыталась успокоить прародителя, но толку от моих слов было мало. Ариша совсем загрустил, а я вместо того, чтобы успокаивать его дальше, вдруг набросилась на него с упреками: – Дед, ну зачем ты пошел в «Рояль», если знаешь, что там другие правила игры? Честное слово, как маленький!