– А я хочу плов! – раздался за моей спиной капризный голосок. – Сами давитесь своими ролами!
Я слегка повернула голову и увидела за соседним столиком все семейство Шлейко. Кажется, они отмечали возвращение блудной дочери.
– Хорошо, деточка, не волнуйся, сейчас будет плов.
– С бараниной, целой чесночной головкой и курдючным салом, – продолжала диктовать Лика.
– Что ты, деточка, это как-то... неэлегантно, – попыталась урезонить ее мать.
– А я хочу! – настаивала Лика. – Тебе жалко? Для дочки единственной жалко?
Сам Шлейко сидел, вжав голову в плечи и поглядывая с тоской по сторонам.
– Хорошо, – согласилась мамаша Лики, – ешьте что хотите. Я возьму себе салат из морепродуктов и консоме с омаром.
– Дорогая, а это не очень дорого? – тронул ее за рукав Шлейко. – Понимаешь, у меня на кредитке осталось совсем немного, нам надо следить за расходами. Чем тебя не устраивает картошечка? Смотри, картошечка и котлета по-киевски, питательно, вкусно и не так дорого, как консоме.
– А ты вообще молчи, сморчок недоделанный! Ты еще не рассказал мне, куда дел деньги, за которые продал акции. Я еще эту шалаву не нашла, которая на наше семейное состояние позарилась. Питательно! Ты хочешь, чтобы я ни в одно платье не влезла? Картошечка! Ты хотя бы замечаешь, какие титанические усилия я прилагаю, чтобы так свежо и стильно выглядеть? Ты знаешь, сколько в картошечке углеводов? А калорий? А в твоей жареной котлетине по-киевски? В консоме я уверена, там не больше ста калорий, поэтому я буду консоме.
– А вот смотри, консоме с курицей раза в три дешевле, чем с омарами, а калории, наверное, те же, – предпринял еще одну попытку спасения семейного бюджета Шлейко.
– Салат из морепродуктов и консоме из курицы? Может, ты мне еще и красного сладкого вина предложишь? Краснодарского кагорчика? – Грудь оскорбленной женщины вздымалась, глаза метали молнии.
– Можно к консоме из курицы салатик другой взять, – все еще надеялся на лучшее ее муж. – Смотри, оливье они делают с курятиной. Все гармонично.
За спиной моей раздался звук, похожий на пощечину. Надеюсь, это все же был хлопок книжечки с меню о стол. Впрочем, этот звук быстро поставил Шлейко на место, и семья заказала все, что хотела: плов с курдючным салом Лике, консоме с омарами ее мамаше, картошечку – самому Шлейко.
На какое-то время в ресторане воцарилось спокойствие и тишина, которая, кажется, была все-таки несколько натянутой. Шлейко из добрых побуждений решил разрядить обстановку:
– Дорогая, ты зря фантазируешь, у меня вовсе нет никакой ша... женщины, это все стечение обстоятельств.
– Слышали уже, – очнулась от долгого молчания мадам Шлейко. – Поэтому ты и дочь месяц не искал, и акции профукал?
– Да, папочка, почему ты меня плохо искал? Твоя дочь там на нарах вшей кормила, на плантации, как рабыня, руки в кровь обдирала, ела дрянь всякую, убить меня там все хотели, завидовали и боялись, а ты чем все это время занимался?
Зря он вспугнул блаженную тишину. На них уже с любопытством поглядывали другие посетители.
– Смотри, это же Лика, – громко зашептала мне Алина. – Помнишь, я тебе рассказывала?
Как хорошо все-таки, что, несмотря на преданность моей подруги, я редко выкладываю ей подробности своих поручений. Она так и не поняла, кому они со Славой адресовывали свои послания. Имя той, кому они отправляли письма и сообщения, я не открыла им преднамеренно, поэтому ребятам приходилось довольствоваться «кисками» и «лапушками». Представляю, что устроила бы сейчас Алина, если была бы в курсе происходящего!
– Деточка, у тебя по шее что-то ползет, – услышала я за своей спиной сдавленный шепот.
– Ты чего, вошек не видела? Не беспокойся, они заводятся только у людей с сильным иммунитетом. Так что вошь – показатель того, что дочь твоя здорова, – констатировала Лика. – А знаешь, как тяжело было сохранить крепкое здоровье и здравый смысл в той обстановке? Мне приходилось, между прочим, еду воровать! Отнимать ее силой у таких же узников, как и я! Только они были гораздо слабее, поэтому я выжила, а они, кажется, не очень.
– Я сейчас потеряю сознание, – ахнула госпожа Шлейко.
Алина неуверенно хихикнула, я сделала ей «большие глаза». Своим интересом она мне всю дичь распугает, а я хотела подольше понаблюдать за этим семейством. Впрочем, посиделки троицы были довольно скучные. Ленивое, привычное перебрехивание, взаимные уколы, обвинения. Серьезный конфликт произошел лишь однажды, когда Лика потребовала позвать посудомойку.
– С чем вы моете посуду? – строго спросила она растерянную женщину.
Та послушно назвала моющее средство.
– Вы хорошо ее споласкиваете? Понимаете, что, плохо споласкивая посуду, вы можете отравить посетителей ресторана? Вы вообще представляете, что такое диарея и как мучительно она протекает? Нет, вы мне тут не мямлите, идемте на кухню, и покажите мне ваше рабочее место!
– Дочка, зачем тебе это? – спросила госпожа Шлейко, заламывая руки, – проверять работу посудомойки – удел плебеев!
– Если тарелку хорошо вымыли и ополоснули, ее спокойно можно вылизывать или вытереть хлебным мякишем, это культурнее и вкуснее. А если на ней остались следы моющего средства? О какой гигиене и вкусе может идти речь? Так, а кто готовил этот плов? Тут плов вообще готовить умеют? Да вы знаете, как выглядит настоящий узбекский плов? И жир я просила курдючный, вы думаете, я не отличу его от растительного масла? Или вы просто не знаете, что такое курдюк? Папа, пойдем из этой забегаловки немедленно, тут дурят клиентов. Все слышали? В этой забегаловке дурят клиентов!
– Я с вами в корне не согласна, девушка, – заступилась Алина за свое любимое местечко. – Этот ресторан один их лучших в городе, просто постоянные посетители привыкли к изысканной кухне, вот шеф-повар и не держит курдючного сала. Могу порекомендовать вам прелестное загородное кафе для дальнобойщиков. Его открыла узбекская семья, у них наверняка есть курдючное сало для плова.
– Вот, туда мы и пойдем, ик... – внезапно икнула девушка. – Уж там нас накормят по-настоящему, ик... и дрянью всякой посуду мыть не будут, ик...
– Господи, что они сделали с нашей дочерью! – всхлипнула мадам Шлейко после того, как Лика удалилась в туалет.
– А разве она изменилась? – вдруг задумчиво произнес ее отец.
В первый раз за все время я испытала к нему легкую симпатию.
* * *
А Оля действительно быстро шла на поправку. Катерина Ивановна наконец-то перестала истерить и буквально смотрела в рот Олегу, выполняя все его просьбы и указания с абсолютной точностью. Она не позволяла себе даже покормить дочь, не спросив разрешения у ее жениха. Мужчину даже слегка раздражало подобное подобострастие.
– Катерина Ивановна, у меня нет медицинского образования, если у вас возникают какие-то вопросы, обращайтесь к лечащему врачу.