— Месье? Мой кузен Аристид работает на местной «скорой помощи». Он может забрать мертвое тело. И вон того, который стонет в углу. Это очень большая карета, она рассчитана на четырех человек.
Моро поднялся с пола, сурово взглянул на Жоржет и указал рукой на По.
— Его нельзя забирать, мадам. Он — улика для следствия. Его ни при каких обстоятельствах нельзя двигать с места, пока фотограф не сделает снимки, а врач не напишет заключения.
Жоржет подвинулась поближе и бросила на тело опасливый взгляд.
— А мой ковер? Посмотрите, что он сделал с моим ковром! Он же весь заляпан кровью.
Моро с досадой выпустил из легких воздух.
— Успокойтесь, мадам. Бонфис! Сделай себе пометку, чтобы ей возместили убытки за испорченный ковер. — Он взглянул на потрясенного Беннетта, который вместе в Анной стоял на пороге комнаты. — Ну, месье, скажите мне теперь, как по-вашему, это настоящий кейс?
Беннетт оторвался от Анны и перешагнул через тело По.
— Думаю, да. Можно я его открою?
Жоржет чуть не вывернула шею, пытаясь подобраться поближе к загадочному чемодану, пока Беннетт возился с замком. Как это говорил По? Девяносто-шестьдесят-девяносто? Замок щелкнул, крышка открылась. Пробирки, лежащие в пенопластовой упаковке, папки, распечатки — все было так, как он помнил. Не было сомнения, именно этот кейс он отдавал на хранение Жоржет. Он поглядел на Моро и кивнул.
Они оставили двоих жандармов сторожить тело и вышли из дома. Жители Сен-Мартина, высыпавшие на улицу из кафе, были вознаграждены сполна за свои утренние треволнения, ибо увидели целую процессию. Впереди, скрючившись и приволакивая ноги, шел Туззи, которого практически тащил на себе Бенито, за ним шагал Симо, скрестив руки на груди, а его, в свою очередь, сопровождали трое мужчин с автоматами наперевес. Все утренние дела были позабыты — мясник, булочник, бакалейщик, мадам Жу и все, кто еще мог ходить, присоединились к этой процессии, забрасывая Жоржет вопросами, на которые она, втайне крайне довольная, отказывалась отвечать.
* * *
Беннетт обнял Анну за плечи и почувствовал, как она напряжена.
— Что с тобой, моя радость?
— Со мной все в порядке. Я думаю о нем. Он ведь даже не понял, что его убило, да?
Беннетт вспомнил выражение непонимания на лице По, аккуратную дырку над бровью, удивленно округленный рот.
— Да, родная, он ничего не понял.
— Давай уйдем отсюда поскорее, хорошо? Я больше не в состоянии видеть ни полицейских, ни оружия.
Однако так просто уехать они не смогли. Моро объяснил им, что необходимо соблюсти некоторые важные формальности. Первой из них оказался звонок Шевалье. Он отправился звонить другу из кладовой, оставив Жоржет, Анну и Беннетта у стойки бара. Леон настоял на том, чтобы налить им всем по бокалу своего почти-самого-лучшего шампанского.
В кафе никогда не было столько народа. В основном все толпились вокруг Жоржет, а она, наслаждаясь неожиданной ролью суперзвезды, цедила ответы сквозь зубы, впрочем не забывая при этом налегать на шампанское. Старики за столом не слышали ее рассказа и сердито кричали, чтобы она говорила громче. Анна и Беннетт постояли несколько минут, а потом потихоньку улизнули на улицу и сели за столик.
Вскоре вышел и Моро, прямо-таки сияя от удовольствия.
— Думаю, больше я не буду вас задерживать. — Он положил ключи от машины и их паспорта на стол. — Я договорился с водителем — вас отвезут в Ле Бометт к вашей машине. Все, что я могу сказать…
— Месье Моро? — Раскрасневшийся Леон махал ему рукой из зала, затем приложил ее к уху, как телефонную трубку: — Вам звонят из офиса президента!
В кафе наступило мертвое молчание, даже старики прекратили стучать в домино. Все старались послушать, как Моро разговаривал с президентом. Моро поднес трубку к уху и вытянулся по стойке «смирно». Он несколько раз кивнул и несколько раз сказал «да». Когда положил трубку, всем показалось, что Моро стал по крайней мере на несколько сантиметров выше ростом.
— Да… — сказал он Анне и Беннетту, вытирая лоб клетчатым платком. — Должен вам сказать, что президент Республики очень доволен. Не только полным успехом проведенной операции, — он помедлил и с нарочитой скромностью передернул плечами, — но и вашей помощью в этом чрезвычайно важном деле. — Затем понизил голос: — Entre nous [91] возможно, вас представят к награде за заслуги перед сельским хозяйством Франции. Не забудьте оставить адрес капитану нашего отделения. — Тут он посмотрел на часы и с деланным ужасом всплеснул руками. — Боже мой, уже столько времени, а еще ничего не сделано. Прошу меня извинить. С мертвецами всегда полно мороки. — Он пожал им обоим руки, повернулся и нырнул назад в шумную толпу около бара, где Жоржет, чья бейсболка уже заметно сползла набок, рассказывала открывшим рот слушателям, как она ощутила у своей щеки ветер — да, ветер от той зловещей, смертельной пули, что пролетела мимо нее.
* * *
Анна и Беннетт отъехали от жандармерии, не в силах поверить, что они свободны, и каждую секунду ожидая, что над ухом вот-вот раздастся вой полицейской сирены. Беннетт все время поглядывал в зеркало заднего вида — рефлекс беглого преступника. Только когда доехали до холмов и разрушенных каменных построек древних пастухов, их напряжение начало постепенно спадать и они поверили, что свободны.
Беннетт очистил от пыли мешок и бросил его на, заднее сиденье своего автомобиля. Миллион долларов минус стоимость одного трактора.
— На обед нам, пожалуй, хватит, — сказал он Анне. — Кажется, мы его заслужили.
Он так часто думал об этом за последние несколько дней: куда они поедут после того, как все закончится и они обретут долгожданную свободу, что в конце концов все свелось к обеду в ресторане. Этот обед будет для них знаковым — он ознаменует конец одной жизни и начало другой, вознаграждение за храбрость и личный праздник их любви. И лучшего времени и места, чем Центральная Франция, двенадцать часов дня в воскресенье, было бы не найти во всем белом свете. Единственной проблемой стал практически неограниченный выбор ресторанов. После того как Беннетт чуть не сломал себе на этом голову, он решил не мучиться и пойти самым простым путем — выбрать тот ресторан, который первым придет ему на ум. И конечно, решение тут же нашлось — «Ле Ма Туртерон», каменная таверна приличных размеров, расположенная неподалеку, знаменитая как своей кухней, так и открывающимися из нее видами.
Они оставил «пежо» на стоянке между «ягуаром» со швейцарскими номерами и грязным местным «рено». Анна боязливо оглядела сервировку столов — бело-синие скатерти, рассеянный свет, огромные горшки с цветами вдоль стен, клиенты, читающие меню с богобоязненным видом истинных прихожан. Она провела рукой по волосам, посмотрела на свои джинсы и вздохнула:
— На кого я похожа! Меня же даже на порог здесь не пустят.