— Может, заберете ключи с собой?
— Нет-нет. Моему заму может понадобиться печать, так что пусть будут здесь.
Вадим подошел к стеллажу с книгами, переставил несколько томов с места на место и вышел. Удача! До конца рабочего дня я единоличная хозяйка кабинета и сейфа! Как сложно было попасть в домашний сейф и как просто достался мне весь кабинет Вадима. А не слишком ли просто? Внезапно перед моими глазами четко встало слово «Элла», написанное пальцем на капоте моей машины. Все это очень напоминает дешевую проверку из кинофильма про наших разведчиков в тылу врага.
Я быстро уткнулась в бумаги и изобразила сосредоточенный вид. Соблазн провести инспекцию сейфа и стола Вадима был велик, но чувство самосохранения уже включилось и работало. Он оставил ключи в сейфе? Значит, ничего компрометирующего его там быть не может. Это раз. Если в столе и есть что-то интересное для меня, найти это будет не так просто — дверь плотная, шагов за ней не слышно, вдруг войдет заместитель или вернется сам Вадим, оправдание придумать будет сложно. И вообще, если это проверка, то ловить меня будут не внезапно открывая дверь каждые пять минут, а подсматривая за мной постоянно. То есть записывая все, что происходит в кабинете. Перед тем как уйти, Вадим подошел к стеллажу, но ничего не взял, просто переставил книжки с места на место. Я подняла голову от работы, потянулась, сладко зевнула, обвела глазами кабинет, ненадолго задерживая взгляд то на одном, то на другом предмете. Красный глазок камеры был почти незаметен за веткой искусственной зелени, спускающейся с верхней полки стеллажа. Любите смотреть кино? Ну, смотрите.
Я встала, подошла к сейфу, задумчиво побренчала висевшей связкой. Потом направилась к столу Вадима и принялась за уборку. Бумаги — в стопочку, карандашики — в стаканчик, офисные принадлежности — по линеечке. В завершение сдула пыль и отполировала стол салфеткой. Немного побродила по кабинету, рассматривая дипломы и сертификаты на стенах, на цыпочках приблизилась к двери и приложила к ней ухо. Так же тихо, стараясь не наступать на каблуки, прокралась к сейфу. А теперь внимание, господа! Я вынула ключи из сейфа, подскочила к подоконнику и острым концом одного из ключей подковырнула отросток роскошного кактуса, стоящего на подоконнике. Воровато оглянулась, вставила ключ на место, спрятала украденный кактус в сумочку, села за рабочий стол. Выражение моего лица было предельно довольным, я глубоко вздохнула и продолжила работу уже не поднимая головы.
Хотели поймать меня на шпионаже? Получайте мелкую воришку, грозу кактусов. А все-таки для чего Вадим устроил мне эту проверку? Подозревает в чем-то именно меня или поступает так со всеми сотрудниками? В любом случае эту проверку я прошла. Подразнила его немного и в результате осталась этакой рачительной хозяйкой, радевшей за порядок и выращивающей кактусы на подоконнике. Рабочий день близился к концу, когда в кабинет вернулся его хозяин.
— Как хорошо, что вы вернулись! А я уже собралась уходить, теперь не надо с ключами возиться.
— Все в порядке? Без меня никто вас не беспокоил?
Я заверила, что никто его не искал, в сейф не лазил, ключи не просил, и с чистой совестью удалилась. Нельзя мешать человеку смотреть интересный фильм. Я представила разочарованную физиономию Синдякова, когда он увидит, для чего я брала ключи от сейфа, и мое лицо расплылось в довольной улыбке.
— Чему это вы радуетесь? — недоверчиво спросила меня секретарь Вадима.
— Честно выполненной работе, — отрапортовала я. — Всегда приятно идти домой, зная, что день прожит не зря и что мой труд приумножит благосостояние страны и работодателя.
Девушка посмотрела на меня, как на малахольную. Ничего, дорогая, скоро к твоему мнению присоединится и мнение твоего хозяина. Стоило мне отъехать от офиса, как за мной пристроилась серебристая «девятка». Всю дорогу она настойчиво повторяла все мои маневры, пришлось немного потрепать нервы участникам дорожного движения. Вожу я неплохо, машина маневренная, поэтому мне не стоило особого труда чуть превысить скорость и несколько раз без особой на то нужды перестроиться из ряда в ряд. «Девятка» не отставала. На меня напало неудержимое желание еще немного подурачиться, поэтому я остановилась у первой попавшейся на пути турфирмы, где спросила, не планируют ли они туры в Антарктиду, зашла в кассу авиабилетов, потопталась в приемной у нотариуса, заскочила в магазин «Охотник» и ломбард. Если за мной следят, пусть поломают голову… Скоро мне все это надоело, я оторвалась на светофоре и направилась домой.
Ариша ждал меня в саду.
— Ты уже была по адресу водителя?
— Еще утром. Как и следовало ожидать, фикция. Дом снесли лет пять назад, на его месте магазинчик.
— Как жаль! Курбатов дал мне тот же адрес. Но как так можно? Что за порядки в этом городе? Куда паспортные столы смотрят? И как в таких серьезных документах могли указать несуществующий адрес?
— Ты, дедуля, наивный. Будут они указывать его истинный адрес проживания. Я вчера тоже купилась на этот номер, так вообще на кладбище попала… Стоп.
Это казалось невероятным, но было реальностью. Голос, даже искаженный временем и обстоятельствами, все-таки был тем же самым голосом. Именно его я слышала в ночь катастрофы, когда не могла оторваться от холодной кирпичной стены. И лицо. Худое, темное, заросшее щетиной лицо тоже было узнаваемо. Сумасшедший с Третьей Песочной улицы!
— Ариша, я знаю, где живет водитель прокурора. И мы немедленно едем к нему.
Признаюсь, деда я взяла с собой не только из-за того, что он изъявил желание. Одной бродить по безлюдному поселку, идти мимо кладбища, так напугавшего меня в прошлый раз, не хотелось совершенно. Да и с водителем, страдающим белой горячкой, вдвоем общаться было сподручнее. Я вооружилась диктофоном, фотоаппаратом, прихватила газовый баллончик — не ахти какая защита, но в критической ситуации и палка стреляет.
На этот раз мне все-таки удалось подъехать прямо к дому. На стук никто не вышел, но калитка была не заперта. Мы прошли захламленный, поросший лебедой двор и зашли в дом. С громким жужжанием взвились потревоженные нами мухи, в нос ударил спертый воздух. На прожженном в нескольких местах диване лежал худой человек. Тот самый, который так напугал меня в прошлый раз. Человек не шевелился.
— Милейший, — откашлявшись, начал Ариша, — не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
— Подожди, дедуль, — остановила его я, — он вообще дышит или нет?
Человек лежал, неловко запрокинув голову, рука его безвольно свешивалась с дивана, губы посинели. Я наклонилась, дыхания слышно не было, взяла за запястье и еле уловила пульс. Как хорошо, что в этот раз я была не одна! Вдвоем с дедом мы погрузили Алексея Водяникова в мой автомобиль, Ариша остался с ним, а я вернулась в дом и осмотрелась: на столе пакет с хлебом, консервами, палкой колбасы, тремя непочатыми бутылками водки. Одна, открытая и наполовину пустая, на столе. За мутным, разбитым стеклом буфета — стопка фотографий, каких-то мятых корочек, потрепанный паспорт. Я быстро сунула в сумочку документы, прихватила со стола бутылку. Кто знает, от чего умирает сейчас бывший водитель прокурора? Может, оттого, что кто-то очень добрый принес ему еды и выпивки?