Кстати, у вас есть все резоны спросить, как поживал наш давний друг, драгоценный Ключик, пока на долю Сентябрь выпадали эти ужасные и восхитительные события.

А я что, я отвечу. Мне только в радость.

Ключик наконец добрался до Пандемониума и вмиг понял, что этот восхитительный город прекрасен и богат, но в нем явно не хватает одной маленькой девочки. Ключик поник, пал духом и принялся рыскать в кисейных аллеях города, брошенный, но не отчаявшийся. Шел он не по запаху, а по воспоминаниям, которые оставляют за собой волнистый зеленый след, заметный только одиноким одушевленным объектам, а также пациентам одного офтальмолога, упоминание имени которого не входит в задачи данного повествования. В конце концов обломки клетки Субботы подсказали Ключику еле слышным надтреснутым голоском, что вся труппа уже некоторое время как убыла в направлении Осенних Провинций. Усыпанная камнями маленькая грудь ключика вскипела новыми планами и надеждами, и он полетел вон из города, через Барлибрум и Луга, со всей скоростью, на какую был способен, – крошечное оранжевое пятнышко в небе размером не больше лепестка бархатцев.

Он видел облако пыли от велосипедов, мчащихся во весь опор, но догнать их не сумел. Ключик стенал и возносил небесам молитвы, однако скорость передвижения ключей в природе ограничена, и наш мягкосердечный ключик даже при всей своей влюбленности не смог ее превысить. Кальпурния Фартинг одним глазком заметила летящий Ключ на обратном пути из пределов Осени и нашла это зрелище забавным. Пенни визжала и умоляла поймать его и взять с собой, но Кальпурния не позволила: путешественникам заводить домашних животных – одна морока. Она прищурилась сквозь очки и подумала: «Это Ключ. Где есть Ключ, там жива надежда».

Ключ прибыл в Осенние Провинции слишком поздно, но по следу воспоминаний Сентябрь добрался до Чесаного Леса. Там он повстречался со Смертью Ключей, но объяснить вам, что это такое, я не берусь. Говорят, что авторы романов бесстыжи, что они не признают никаких законов и что доверять им нельзя ни в коем случае, – и да, все это правда, но некоторые Тайны даже они должны уважать.

Итак, вернувшийся Ключ успел увидеть, как Лимончик в три прыжка уносит изуродованное тело Сентябрь, проросшее ветвями, листьями и почками, уносит в такую даль, что потрясенному Ключику оставалось только рухнуть на лесную подстилку и надолго замереть.

Но вот он опять зашевелился. Что если Сентябрь уткнулась в замо́к и не знает, что делать без ее Ключа? Что если она в тюрьме? Что если ей одиноко, ведь все друзья похищены? Нет, Ключик не оставит ее. И он снова отправился по вьющемуся спиралью зеленому следу ее воспоминаний до самой избушки мистера Мапы, который угостил его чашкой бодрящего чая и показал дорогу к морю, запечатлев на прощанье нежный поцелуй на его застежке.

Ключ вспыхнул от смущения и пустился в путь через Коварное и Каверзное море, полный отваги – и уверенности в том, что скоро, очень скоро будет со своей Сентябрь.

Глава XV
«Остров Наснас»

в которой Сентябрь сходит на берег, узнает об уязвимости фольклора и вполсилы искушается.

* * *

Нельзя сказать, что Сентябрь просто сошла на остров, скорее, у них с островом случилось небольшое дорожно-транспортное происшествие. Причем не вполне по вине Сентябрь. Просто течение натыкалось на островок, и даже если бы Сентябрь не спала, а оставалась у руля, она вряд ли избежала бы столкновения. А вышло так, что девочка проснулась, когда ее самодельный корабль уже запутался в зарослях из лилий и какой-то неведомой морской травы с остроконечными кремовыми цветочками. Но проснулась она не от столкновения, а от разносимого прибоем запаха этого узенького пляжа. Во рту было сухо, в животе пусто, а солнце лупило прямо по голове. На руках и щеках запеклась фиолетовая морская соль. Выглядела Сентябрь, прямо скажем, так себе.

«Если остров обитаем, надо привести себя в надлежащий вид», – подумала Сентябрь и принялась за дело. Сначала спустила парус, который к этому времени насквозь пропитался морской водой и утратил вид приличного платья. Потом встряхнула зеленый пиджак, надела и туго завязала пояс. Наконец, нахмурившись, сунула ноги в туфли Маркизы, хотя и без всякой радости. Однако не бывает роз без шипов, а босые ноги не очень-то дружат с шипами. Одевшись, она по-прежнему чувствовала себя все такой же мокрой и несчастной, но надеялась, что хотя бы выглядит приличнее. Девочка склонилась над цветистым берегом в поисках ягод, которые могли бы сгодиться на завтрак. Вместо ягод нашлось несколько круглых розоватых плодов, напоминающих на вкус круто посоленную кожуру грейпфрута. «Нельзя же рассчитывать, что все они будут на вкус как черничный крем, а с дерева их собьет для тебя Вивернарий», – подумала она – и при мысли об Аэле тут же упала духом.

– Опять я одна, – прошептала она, – только я, море и больше никого и ничего. Ох, как я хочу, чтобы мои друзья были со мной! Я спешу к вам, клянусь, просто мне надо что-нибудь съесть и напиться воды, иначе мне не обогнуть Мыс Волшебной Страны.

– Н сов од, – произнес тихий голос. Сентябрь вздрогнула и обернулась.

Рядом с ней стояла женщина. Стояла с очень нерешительным видом, словно готова была убежать в любую секунду – если она вообще могла бегать, потому что на самом деле это была половинка женщины. Женщина была разрезана в длину в точности посередине: одно ухо, один глаз, полрта, полноса. Ее это явно совсем не беспокоило. Одежда ее полностью соответствовала форме тела: шелковые брюки цвета лаванды с одной штаниной и бледно-голубой двубортный камзол, представленный только одним бортом и одним рукавом.

– Что? – переспросила Сентябрь. Одноногая женщина покраснела и слегка отпрыгнула назад, спрятав свои пол-лица в желтый воротник-стойку. – О, простите, я не хотела вас обидеть, я просто не расслышала.

– Е сем на, – снова произнесла женщина, после чего поскакала прочь на своей единственной ноге вверх по пляжу, через пустошь, поросшую диким кустарником, прямо к центру острова. Она скакала с такой естественной грацией, будто этот способ передвижения был самым естественным из всех изобретенных ранее. Черные цветочки колыхались ей вслед.

Ну вот! Сентябрь прекрасно помнила, что она должна следовать выбранному курсу и не сворачивать, пока не достигнет Одинокой Темницы. Но нельзя же так загадочно высказываться, а потом убегать! Как, спрашивается, после этого не броситься за ней? Ноги Сентябрь сами уже продирались сквозь заросли, прежде чем ее разум успел побеспокоиться об оставленном кораблике или о том, как мало у нее времени, чтобы добраться до ужасной темницы на дне мира. Она бежала и на бегу окликала исчезнувшую половинку женщины, надсаживая горло, которое потрескалось от жажды и горело огнем. Нам повезло, что она хотя бы не забыла свой гаечный ключ, не то его бы умыкнула какая-нибудь ушлая черепаха.