Да что тут тащиться! Тут и пешком за десять минут дойти можно – полмили всего.

Полицейский включил мощный фонарик.

– Сломался, может? Встал там внутри?

– Ага! Нападение оборотней…

– Или Призрака Наполеона, – пошутил тот в ответ. – Идем проверим.

– Но только потом я сразу домой. И мне плевать, придет мне кто-то на смену или нет…

Оба полицейских вошли в тоннель, освещая себе дорогу фонариками. Тоннель плавно поворачивал где-то на середине, поэтому другой его конец можно было видеть, лишь дойдя до этого поворота.

Но вот они уже почти там, а автобуса так и нет. Начо стало не по себе. Что там впереди?

Авария? Поломка? Отключились фары, и автобус врезался в стену? Но тогда водитель или пассажиры звали бы на помощь. Да они бы сразу услышали их голоса! И уж кто-то из учителей точно бы к ним вышел! И Алехо, случись это с автобусом сразу после въезда в тоннель, уже давно сообщил бы ему по рации!

Второй полицейский притормозил, и теперь они шли рядом.

Тишину тоннеля нарушали только звуки их шагов. На повороте Начо остановился, чтобы перевести дух и успокоиться. Остановился и полицейский. Они молча переглянулись. Снова двинулись вперед. Десять шагов до конца поворота. Пять. Два…

За поворотом посреди тоннеля стоял Алехо, пытаясь удержать фонарик в дрожащих руках. В глазах его стоял ужас.

– Это вы!

– Конечно, мы. Где автобус?

Алехо побледнел.

– Почему вы мне не сообщили, когда он выехал? Положено ведь!

Начо переглянулся со своим напарником и ответил:

– Потому что он не выехал! Он что, вернулся?

– Автобус въехал в тоннель. Я вам доложил. За рулем сидел старик Варгас. Он что, не выехал с вашей стороны?

– Нет, не выехал! – рявкнул полицейский. – А то что бы мы тут делали?

Начо попытался всех успокоить:

– Алехо, что ты такое говоришь?

Алехо медленно покачал головой:

– Школьный автобус въехал в тоннель. И если он не выехал, то…

– Что – то?

– А то! Он просто исчез!

Глава тридцать восьмая

Блондинка за рулем так резко ударила по тормозам, что Вейда бросило на приборную доску.

– Benvenuto! – резко вскричала она и обвела рукой панораму за окном. – Ci siamo a Roma!

Они остановились в сорока пяти метрах от Колизея. Древние каменные своды в четыре этажа возвышались над ними, улицы разбегались в разные стороны.

– И которая из них Виа Разаньоле? – спросила Бекка с заднего сиденья.

С неизменной улыбкой блондинка достала из кармашка пачку евро и сунула прямо под нос Даррелу.

– Da Carlo.

Потом протянула руку через Вейда, открыла дверцу и вытолкала его на улицу.

– Arrivederci!

– Эй!

И тут, впервые за триста километров пути, вспомнив весь запас слов, блондинка прокричала им по-английски:

– Все – вы – вон!

– Но вы не можете нас здесь бросить! – возмутилась Лили.

Вылезая с заднего сиденья, Даррел добавил:

– А как же Виа Разаньоле? Нам нужно по адресу Виа Рaзаньоле, пять.

– Non ho mai sentito parlare la Via Rasagnole.

– Как это вы никогда не слышали о такой улице? – в замешательстве спросила ее Бекка. – Виа Разаньоле! Вам же велели отвезти нас туда.

– Via Rasagnole! Via Rasagnole! – передразнила блондинка. – Ciao!

Брызнув из-под колес гравием, «мазерати» рванул с места и быстро скрылся за Колизеем, который, хоть и светился золотистой подсветкой, все равно напоминал Даррелу гигантский мертвый памятник.

– Что это было? – спросил Вейд.

– Нас просто выкинули, – проворчала Бекка.

– Зато у нас есть телефон Карло, – заметила Лили.

– Только на крайние случаи, – отрезал Даррел. – А как, кстати, его фамилия?

– Нуовенуто, – ответила Бекка. – Легко запомнить: по-английски значит «вновь прибывший».

– Давайте вначале подумаем, – сказал Вейд, забрасывая рюкзак на спину. – Не знаю, что там в голове у этой блондинки, но сейчас нам нужна карта, и желательно со старинными названиями.

– Да уж, без планшета, как без рук, – вздохнула Лили.

Даррел пересчитал деньги, которые ему сунула блондинка.

– Колизей же туристический объект, значит, тут где-то можно купить карту.

– Отлично! Пошли, – ответила Бекка.

Они влились в толпу туристов. Но Даррел выискивал не только карты. Казалось, он со всех сторон ждал появления Тевтонских рыцарей. Но никого даже отдаленно похожего на них не видел. Но они же именно этого и хотят – не выделяться в толпе.

Вдруг Лили толкнула его локтем в бок:

– Вот они!

Несколько парней и девушек сидели на невысоком заборе рядом с вывеской «Путеводители». Едва заметив туристов, те с радостными лицами кинулись к ним:

– Экскурсия по старому Риму для американских туристов! Колизей! Дикие звери! Гладиаторы! Пятнадцать долларов с каждого. Да?

– Простите, мы не… – начал было Даррел, но его перебили:

– Десять долларов каждый!

– Нет-нет, мы…

– Семь – и хватит! Ладно, пять! Лучшее предложение. Три?

Теперь Лили перебила их:

– Нет! Не надо! Нам нужна карта, чтобы найти улицу… Как ее там? Я забыла…

– Виа Разаньоле, пять долларов! – прокричали хором Бека, Даррел и Вейд.

Парни и девушки переглянулись. Один из них развернул карту города. И, перебивая друг друга, они застрекотали на каком-то странном языке, которого Даррел вообще не узнал, а Бека определила как «какое-то цыганское наречие».

«Круто! – подумал он. – Заблудились в Риме с бандой цыган! Или нет, не так. Мы знаем, где мы находимся, а по карте сейчас узнаем, куда идти. И вообще, «цыгане» это неправильно, неполиткорректно. Ну и ладно».

Через пару минут один из парней поднял голову.

– Берите! Бесплатно. Виа Разаньоле нет. Смотрите сами. Нет нигде!

Ребята взяли карту и, поблагодарив компанию, отошли в сторону, чтобы посмотреть ее еще раз.

– Они правы, – согласился Вейд, прочитав список улиц. – Виа Разаньоле в Риме нет.