– Как мужчинам это сходит с рук? – спросила Кэтрин.
Вопрос был риторическим. Эми пожала плечами. Ее отношения с мужчинами строились несколько по-иному. Рик стал третьей жертвой в ее жизни, нацеленной на карьеру. В первого парня она влюбилась еще в колледже. Он слинял сразу же, едва услышал, в какой дыре Эми предложили работу. В общем-то, городишко Бофорт в Северной Дакоте и впрямь был жутким захолустьем. Новости на местном телевидении в основном крутились вокруг цен на зерно и прогнозов погоды для фермеров. Второй приятель вроде бы с пониманием относился к ее работе и ненормированному рабочему дню. Не возражал, когда Эми вечерами и даже ночами засиживалась в монтажной. Вскоре она узнала причину такого понимания: пока она строила свою карьеру, ее друг развлекался с двадцатидвухлетней блондинкой из спортивного клуба, куда они оба ходили на тренировки. В настоящее время он и блондинка жили в Джорджии, работая инструкторами в гольф-клубе.
Рик был совсем другим. Во всяком случае, Эми так казалось. Будучи архитектором, человеком творческой профессии, он понимал и ее долгие задержки на работе, и необходимость пробиваться наверх в мире жесткой конкуренции. Не понял он только, почему она так цепляется за колдуотерский проект. По мнению Рика, это было даже хуже новостей по выходным.
– Я тебе очень сочувствую, – сказала Кэтрин.
– Сама виновата, – вздохнула Эми. – Я всегда гналась за карьерой. Злилась на себя, сравнивала с другими, которые в моем возрасте успели гораздо больше. Для меня это было смыслом жизни. Я не могла понять, почему его мнение не совпадает с моим. Я считала, что любовь – это когда двое думают одинаково. – Эми допила вино. – А может, мы так себя успокаиваем, когда хотим идти по жизни своей дорогой.
– По-моему, это он проиграл, а не ты, – сказала Кэтрин. – Посмотри на себя.
– Спасибо, Кэтрин. – Эми зажмурилась и почти засмеялась.
– Дайана мне часто говорила: если ты нашла настоящего друга, ты богаче большинства людей. Если настоящий друг еще и твой муж – считай это редкой благодатью. – Она помолчала. – Но если настоящий друг – твоя сестра, не огорчайся. По крайней мере, она с тобой не разведется.
– А у меня почти не было друзей. – Эми улыбнулась.
– Что так?
– Работа, вечная работа. Времени не хватало. А у тебя как?
– У меня время было. Со мной хотели дружить, но я разбрасывалась людьми.
– Не наговаривай на себя.
– Это правда. Я была слишком резкой. Хотела быть правой во всем. Дайана надо мной подшучивала: «Кэт, не пылают ли твои туфли? Кажется, ты сожгла очередной мост». – (Эми засмеялась.) – Общество Дайаны заменяло мне всех друзей. А когда она умерла, оказалось, мне даже не с кем поговорить. Я ходила как в тумане. Ждала, что вот-вот услышу ее голос. Когда начались звонки, я ожила. Понимаешь, она была моей старшей сестрой. Всегда, когда мне было нужно, она оказывалась рядом. И почему бы ей сейчас не вернуться ко мне, хотя бы так?
– Кэтрин, всем этим людям ровным счетом плевать на тебя. – Эми закусила губу, отвела глаза.
– Ты о ком?
– О телевизионщиках… О нас, – вздохнув, добавила Эми.
– А я знаю, – помолчав, сказала Кэтрин.
– Им нужны шоу и рейтинги.
– И это я знаю.
– Рик был прав. Мы выдаиваем из людей новости, а когда выжмем все до последней капли, уходим. Что остается? Выжженная земля.
– Эми, я не вчера родилась.
– Я часть этого конвейера, – сказала она, глядя Кэтрин в глаза.
– Теперь уже нет, – улыбнулась Кэтрин. – Ты же крикнула: «Прекратите!»
– Со мной что-то произошло. В тот момент мне показалось, что мы перестали рассказывать о событиях, а начали сами их создавать. – Эми шумно выдохнула. – Но я ведь цеплялась за твою историю.
– Да.
– Рассчитывала, что она поможет моей карьере.
– Знаю.
– На то же рассчитывают и все, кто причастен к медийному миру. Только потому они с тобой и возятся. Неужели ты этого не понимаешь?
– Понимаю.
Ответы Кэтрин ошеломляли Эми.
– Но если ты все это знаешь, если тебе понятна вся эта механика, зачем же ты согласилась участвовать в их шоу?
Кэтрин задумалась, а потом ответила:
– В день, когда мы похоронили Дайану, я вернулась домой и уставилась на стены. Я просила Бога послать мне знак, что с моей сестрой все в порядке. Если она больше не может быть со мной, так пусть будет с Ним. Два года подряд я шептала эти слова. Каждый день. А потом вдруг зазвонил розовый мобильник Дайаны. Я помню, как покупала его для сестры. Она не любила технические штучки и просила что-нибудь попроще. После ее смерти я забрала телефон себе. На память. И вдруг он зазвонил.
Эми смотрела на Кэтрин, не понимая, куда та клонит.
– Я дождалась! Господь мне ответил! Сделал величайший подарок, о каком я не могла и мечтать, дал услышать голос моей сестры. И я поняла: взамен Бог просит совсем немного – рассказать людям, что Он действительно существует. Смела ли я сказать Богу «нет»? Могла ли я после этого наслаждаться Его подарком в одиночку? В древние времена избранные Богом поднимались на вершину горы и оттуда говорили с людьми. Но сейчас…
– Сейчас у нас есть телевидение. Ты это имела в виду?
– Да, наверное.
– Но что будет, если они все устроят, а твоя сестра не позвонит? – медленно выговаривая каждое слово, спросила Эми.
– Она позвонит. – Кэтрин скрестила руки на столе.
Они помолчали.
– А ведь я соврала тебе, – пробормотала Эми.
– Когда? – спросила Кэтрин.
– Когда сказала, что я верующая. Нет, Кэтрин. Не верила я. И сейчас не верю.
Кэтрин раскачивалась на стуле.
– В пятницу, быть может, поверишь.
* * *
На следующий день Салли приехал в похоронное бюро «Дэвидсон и сыновья», снова выбрав обеденное время. Дождавшись, когда Хорас укатит, он поспешил внутрь, пройдя в комнатку Марии Николини.
– Здравствуйте, – сказал он, просовывая голову в дверь. – Хорас на месте?
– Нет. Только что уехал на ланч. Приехали бы на пару минут раньше, и вы бы его застали. У вас с ним какое-то фатальное несовпадение во времени.
– Ничего, я подожду.
– Я же вам сказала: он только что уехал. Неужели вам некуда спешить?
– Мы готовим специальный выпуск газеты. Увеличиваем объем и тираж. Возможно, Хорас пожелает разместить дополнительную рекламу.
– Понимаю, – взмахнула пухлыми ручками Мария.
– Такое ощущение, что весь город с ума посходил, – сказал Салли, обдумывая, как ему быть дальше.
– И не говорите. Утром я ехала на работу целых двадцать минут, а живу всего в миле отсюда.