— Милый, родной мой мальчик, — шептал Майкл, с нежностью касаясь губами его щеки. — Мы не должны их жалеть. Они надругались над тобой, чуть не убили… Ты должен понимать, что добро бывает и таким. Стреляй, еб твою мать!
Игорю казалось, что он слышит голос Чёрного пешехода. Жгучая соленая жидкость текла по его лицу, он снова чувствовал боль в боку и тяжесть какого-то предмета в руках.
Затем он нажал курок, и в следующее мгновение наступила тишина.
Отчего-то ему казалось, что этим выстрелом он убил не другого, а самого себя, хотя одновременно он чувствовал, что странным образом продолжает жить. Он как будто ехал в машине, но здесь же росли пальмы и бугенвилии, а он лежал у бассейна с голубой водой и мучился жаждой. Кто-то заботливо прикладывал лед к его горячей голове, но это был не Георгий, а какой-то чужой и жуткий человек, который — даже во сне Игорь знал это, — теперь уже никогда, никогда его не отпустит.
Апрель 2011