– Полина, слушай! А если Диана рассказала Сашке про звонки с того света?
– Вряд ли. Тогда бы ей пришлось признаться, что она виновна в смерти Яны.
– А если они действовали вдвоем? – не унималась Лиза. – Я три с лишним года гоню от себя эту мысль, но она все равно преследует меня. Может, Сашка тоже хотел Яниной смерти? Может, они действовали по обоюдному согласию?
– Вряд ли. В этом не было никакого смысла. Он мог просто с тобой развестись. А для Дианы ваш ребенок был препятствием для осуществления ее замыслов. А нет малышки – нет проблем.
– Наверное, ты права. Меня всегда поражало, с какой легкостью она шла на аборты. Первый раз я пыталась ее остановить, но она меня и слушать не хотела… А когда я сказала ей про свою беременность, она проговорилась, что ей такого счастья уже не дождаться. Это был тонкий намек на то, что я плохо ее когда-то отговаривала от операции.
– Лиза, это элементарная зависть. Все, что имела ты, она воспринимала отнятым у себя, своим нереализованным шансом. У тебя был муж, ты ждала ребенка, а ей роман с женатым мужчиной ничего хорошего не принес. Потом, ты была ее непосредственной начальницей. Не удивлюсь, если никакой любви к Астраханову у нее не было и в помине. Александр интересовал ее только потому, что принадлежал тебе… Лиза, а расскажи-ка мне о нем побольше.
– Зачем?
– Пришло время заняться им вплотную. Когда Козловы вернутся, будет не до него. Кстати, когда у Лиды путевка заканчивается?
– Не знаю. Я и так слишком много вопросов ей задаю. А вот ответы на них получаю через раз и односложные.
– Насчет срока пребывания в пансионате вопрос самый невинный. Задай его при случае. А вот, кстати, и бутылка хорошего вина, которую я обещала тебе привезти. Надеюсь, что вино сделает Лидию разговорчивее.
– Спасибо, – сказала Лиза, убирая бутылку в пакет.
– Однако мы несколько отвлеклись. Итак, Астраханов. Что его интересует, кроме яхт?
– Не помню. В основном яхты. Тогда я считала это нормальным. Вот для моего отца самым главным в жизни была выпивка. Мне казалось, пусть уж лучше у моего мужа на первом месте будет судомоделирование, чем алкоголь или другие женщины. А когда я вышла замуж за Щетинина, то поняла, что для него самым главным в жизни была я. У меня было с ним тихое семейное счастье…
– Лиза, про счастье не надо, давай про несчастье, в смысле, про Астраханова, – напомнила я.
– Тогда открой энциклопедию на букву Я и найди слово «яхта». Этого будет достаточно, чтобы завести с ним разговор.
– А если мне одного разговора с ним мало?
– Тогда тебе следует знать, что высшим «пилотажем» в судомоделировании является создание макетов яхт с картин известных маринистов.
– Да, это уже клиника. Уж не знаю, что лучше – самой завести интрижку с Александром или подсунуть кого-то Диане. К ней в ресторане один представительный мужчина клинья подбивает, но она на него – ноль внимания. Наверное, нужен такой, чтобы ей пришлось его завоевывать.
– А может, продолжать воздействовать на нее звонками?
– Когда я разговаривала с Дианой как героиня статьи, она призналась мне, что не все из ее деяний можно исправить. По-моему, мне удалось зародить в ней страх быть наказанной свыше за смерть девочки, и ей уже от него не избавиться. Совесть проснулась и будет мучить ее до конца жизни.
– Да, мы добились в этом направлении многого, – согласилась со мной Лиза. – Яночку все равно не вернешь. А Диана хоть на секунду, но осознала свою вину. Через себя переступила – на кладбище собралась поехать, свечку поставить… Она ведь этого не любит…
– Значит, надо приступать к пункту два. Будем разваливать ее брак.
– И еще по телефону будем внушать ей, что пришло время расстаться с Астрахановым?
– Да, это один из вариантов, только дозвониться до нее стало сложнее. Не удивлюсь, если она сменила SIM-ку, а секретарша не соединит с ней без пароля. Остается только домашний телефон, но и его номер можно поменять, – сказала я и заметила, что Лиза приуныла. – Ничего, я что-нибудь придумаю. Если ты настаиваешь, что они должны расстаться, то так и будет.
Щетинина кивнула, давая понять, что настаивает, потом сказала:
– Пока Оборина не встала между нами, у нас с Сашей все было нормально. Мы могли бы и до золотой свадьбы дожить…
Я углядела в Лизиных глазах всполох ревности. Честно говоря, я не совсем понимала, что эти две женщины нашли в Астраханове. Совершенно никчемный мужик, хоть и красивый внешне. Но, как говорит Алинка, мужчинами нельзя разбрасываться.
– Кстати, у Дианы на следующей неделе юбилей – тридцать лет. Она наверняка будет его шумно отмечать. Помнится, Оборина такой банкет на двадцатипятилетие закатила, в долги залезла… Потом, у Дианы есть еще одно неизменное правило – она всегда отмечает день рождения день в день, не переносит празднование на выходные дни.
– Значит, юбилей. Это очень интересно. Надо подумать насчет подарка.
– Может, послать ей в коробке какую-нибудь змею? – Лиза наконец стала что-то предлагать. – Представляешь, Диана прилюдно развязывает ленточку, открывает коробку, а там – гадина…
Откровенно говоря, это предложение показалось мне пошлым, а главное – совершенно бессмысленным. Но я промолчала. Пусть она думает, что именно так выглядит качественная подлянка. У меня возникла идея получше, но она находилась пока в эмбриональном состоянии. Нужно время для ее роста, а это всего – до следующей субботы. В любом случае последнее слово и в этом акте пьесы останется за мной.
* * *
Из пансионата я поехала к Нечаевой. Если бы моя подружка не делала из своего романа с Германом тайну, я не допустила бы, чтобы этот аферист ее обобрал. Причина ее скрытности мне была непонятна. Теперь вот свалились на мою голову дополнительные заботы. И дед тоже хорош! Постеснялся выполнить Алинкино поручение. Аристократ!
В планах Нечаевой на сегодняшний и на все ближайшие дни значился только один пункт: ожидание Германа. Занятие это было утомительным и неблагодарным, поэтому я ей искренне посочувствовала, а потом осторожно спросила:
– Алина, а может, не стоит так на нем зацикливаться? Поехали со мной в бассейн, а?
– Нет, я буду ждать Германа. Раз Глаша сказала, что он вернется, значит, надо надеяться и верить в ее предсказание. А что мне еще остается? – вдруг посетовала Алинка. – Ты занята своей клиенткой, а до лучшей подруги тебе нет никакого дела. Иди, Поля, иди, не буду тебя задерживать. Ныряй в бассейне, выкраивай из шелковых салфеток паруса, а я буду ждать. Ассоль ждала своего Грея и дождалась. А чем я хуже ее? Даже лучше.
Состояние Нечаевой было похоже на тихое помешательство. Раньше с ней случались только буйные. Но, к счастью, они проходили быстро и без специфического лечения. Я, конечно, понимала, очень обидно собственноручно отдать все свои сбережения аферисту, да еще из благих побуждений. Но по большому счету это был акт возмездия. Алина сама не заработала ни одной копейки. Бабушкино наследство она растранжирила за месяц. То, что ей периодически присылала мать, хватало только на оплату коммунальных услуг. А наслаждалась жизнью Нечаева на деньги многочисленных спонсоров. Мужчин в ее жизни было много. Все ее звали замуж, но никто на ней так и не женился. Поклонники быстро уставали от ее настырного темперамента. Но каждый непременно оставлял ей на прощание какой-нибудь презент – эксклюзивное ювелирное украшение или банальную пластиковую карту. Это уж у кого на что хватало фантазии. И вот в жизни Алины появился Герман Мамчуров. Точнее, Нечаева сама затащила его в свою жизнь. Он сделал ей предложение руки и сердца, а потом профессионально развел ее на «бабки».