– Это бред, – закричал Сергей, – я не знаю, где вы взяли эту гадость, но Иришка доверяла мне! Господи, а что, если она покончила жизнь самоубийством? Она ни полусловом не дала мне понять, что знает о моей измене. Бедная женщина!
Нервы его сдали, и он разрыдался. Конев удивлено смотрел на искренне страдающего подозреваемого. В его служебной практике случались разные казусы, но столь безутешное горе взрослый здоровый мужчина разыгрывал впервые. Когда в ход пошла третья бумажная салфетка, в дверь бочком протиснулся лейтенант. Он что-то зашептал на ухо следователю, положил перед ним исписанный лист бумаги и также тихо удалился. Конев пробежал глазами записи, дождался, когда Седых немного успокоится, и провозгласил:
– У меня для вас две классические новости. С какой начинать?
– С хорошей, – всхлипывая от заикания, решил Седых.
– День ее исчезновения вы действительно провели в спа-салоне.
– Вот видите!
– Только это ничего не доказывает. Вы почевали с женой, наутро вынесли объемистую сумку, а ваша жена так и не выходила из дома, есть подозрение, что в этой сумке бедняга и покинула дом. Теперь плохая новость. Абонемент в спа-салон покупала вам не жена, а любовница. Мой сотрудник показал фотографии вашей жены и любовницы администратору салона, администратор указала на девицу.
Еще бы администратор указала на Ирину! Билет покупала я, стоило надеть паричок, повторяющий цвет и длину волос любовницы Сергея, как приблизительное сходство с фотографией было обеспечено: качество снимка оставляло желать лучшего, черты лица плохо различимы. Если надо было выбирать из длинноволосой блондинки и шатенки с короткой стрижкой, выбор, естественно, падал на блондинку. На мое счастье, администратор запомнила основные черты лица женщины, покупающей абонемент Сергею, и эти черты более соответствовали облику его любовницы, а не жены.
– Я ничего не понимаю, – прошептал Седых, – ничего. Это заговор, я вовсе не хотел расчленять Ирину.
– Знаете, – мягко произнес следователь, – честно говоря, я и сам не понимаю, зачем вам потребовалось избавляться от жены. С одной стороны, улики против вас, с другой – отсутствие мотива. Вы могли убить ее случайно, в запале ссоры. Но в таком случае, как объяснить тот факт, что вы заранее готовили себе алиби? Я просмотрел записи видеокамеры, когда вы грузили сумку в багажник, у вас было беззаботное, даже счастливое лицо. Опять же нечаянный убийца, всю ночь расчленяющий труп жены, не может с таким удовольствием нежиться весь день в спа-салоне. Вы не профессионал, я проверил, в нашей картотеке вы не числитесь, значит, не могли зачерстветь душой и так уверенно держать себя в руках. Объяснение одно.
– Какое? – прошептал совершенно сбитый с толку Седых.
– У вас раздвоение личности, – таким же загадочным шепотом ответил Конев.
– А как это?
– Есть такое психическое заболевание. Человек как бы раздваивается, время от времени одна его личность впадает в кому, и на ее место встает совершенно другой человек. Потом первая просыпается и занимает законное место. Каждая из личностей не может помнить того, что происходило с человеком в период спячки. Поэтому одна личность не отвечает за вторую.
– А как это? – сегодня вопросы Сергея не отличались оригинальностью.
– Доминирующая личность сначала живет одна в человеке. Потом в него вселяется какая-нибудь неприкаянная душа. Понимаете, тел на всех не хватает, а в нашем мире шляется полно неприкаянных душ. Вот одна такая и смогла проникнуть в ваше тело. В данный отдельно взятый момент, как я понимаю, в вас действует доминирующая, то есть ваша родная личность. От природы она вполне невинна. А вот вторая… Она всегда хотела убить Ирину. Она не могла терпеть унижения. Не каждый мужчина способен легко жить на содержании, вот ваша первая личность, могла, а вторая – нет. Эта душа и ненавидела Ирину всей душой, простите за каламбур. Понимаете?
– А-а, – протянул Сергей, – теперь понимаю. А я-то думаю, откуда эти старые хрычовки взяли, что мы ругались и дрались? Как сумку выносил, помню, как абонемент с надписью «Расслабься, любимый» у себя нашел, помню, а вот как дрались, ругались, как расчленял ее, не помню.
– Вот видите! – обрадовался такому пониманию следователь. – Я сразу догадался, что в этом деле что-то не так.
– Вы мне поможете?
– Мы за это зарплату получаем. Даже если допустить, что это ваша вторая личность убила Ирину, произошло это по обстоятельствам, а не со зла. Вам только надо вспомнить все! Если вы будете отпираться, дело затянется, зайдет в тупик, его могут перепоручить другому следователю, у меня такое бывало, а другой с вами церемониться не станет. У нас знаете, как бывает? После соответствующей обработки подпишите любые показания, как миленький. А так мы сможем доказать, что при вашем диагнозе вас надо лечить, а не наказывать. Лечиться, кстати, можно и дома. Ну, согласны вспомнить?
– Сами же говорите, что первая личность не помнит, что творила вторая.
– Это так. Но я могу помочь вам вспомнить. Если вы увидите труп Ирины, это может так потрясти вашу психику, что в ней произойдут необратимые изменения, и мозг осветится нужными воспоминаниями. Будем искать труп. Вы помните, где его спрятали?
– Выкинул в бачок за салоном.
– Прекрасно, будем прочесывать свалки. Если не найдем на свалке, будем пытаться пробудить другие воспоминания. Это доминирующая личность могла запомнить про бачок, а вот вторая могла закопать труп на даче, выбросить в лесополосе, спрятать в коллекторе. Будем искать. Искать придется долго, мучительно, но ради правды мы постараемся. Вы готовы?
– Всегда готов, – чуть не вскинул руку растерянный донельзя Седых.
Всю эту белиберду принес мне Ариша после очередного посещения клуба. Дед обладал удивительным талантом: он умел вызывать полное доверие к своей персоне, а начальник следственного управления не считал дело Седых секретным: понятно, если бы расследование велось в отношении банды, а тут в принципе обычная бытовуха, дело ясное.
– Жду не дождусь, когда удастся избавиться от этого Конева, – жаловался деду его визави. – Хорошо хоть явных преступников на свободу не выпускает. Мы даем ему самые простые дела, которые в принципе не требуют сложного расследования. Что может быть проще дела Седых? Доказательств – больше, чем надо. Нет мотива? А раздражение, которое копилось все эти годы? Не поверю, что жена ни разу не упрекнула его в том, что он живет у нее на иждивении. Получила фотографии, устроила скандал, он толкнул ее, парень-то накаченный, стукнулась головой – и все! Много ли женщине надо? В принципе загвоздка только в отсутствии трупа, хорошо, что Конев так загорелся желанием найти его. Вот пусть и ищет себе. Как только найдет, так передадим дело в суд.
– А если следователь будет настаивать на теории раздвоения личности? – поинтересовался Ариша.
– Ну и пусть себе настаивает. Убийство есть убийство, если не тюрьма, так психушка, то, что он обещает подследственному домашнее лечение, бред. Никто не знает, что хуже, тюрьма или дурка. Из тюрьмы часто выходят более адекватными и здоровыми. А из сумасшедшего дома иногда вообще не выходят.