И Зара оглянулась по сторонам. Да, она всех, всех тут взорвет! Вот только нужно исправить неполадку с пластитом…
Зара вышла из метро и пошла в «Атриум».
В лаборатории ФСБ офицеры технической спецслужбы подбирали на экранах компьютера детали лица — брови, нос, губы и т. п., — отдаленно напоминающие облик Зары, и спрашивали у муэдзина:
— Итак, блондинка. Волосы длинные? Короткие? Лицо круглое? Овальное?
Рядом сидели два художника и цветными карандашами на листах ватмана тоже со слов муэдзина рисовали женский портрет…
* * *
А Климов тем временем гнал в своей машине в Марьину Рощу, где опера его РУБОПа под командованием майора Юртаева накрыли на чердаке, в голубятне, склад оружия и взрывчатки.
Но это оказался ложный след и не чеченская, а тольяттинская ОПГ…
Оставив оперов составлять протокол и прочие формальности по арестам членов ОПГ и изъятию вещдоков, Юртаев и Климов заехали в ближайший «Макдоналдс». Стоя за круглым столиком, ели гамбургеры и обменивались информацией и мужским опытом.
— Никакой независимости нет и быть не может, — уверенно говорил Юртаев. — Ни у Белоруссии, ни у Украины, ни даже у вас, русских. Вот мы с тобой гамбургеры едим…
— Вредные, — вставил с усмешкой Климов.
— Вот именно. И перед нами, чеченцами, простой выбор — или мы цивилизуемся вместе с Россией и вместе боремся с гамбургерами, или деградируем в арабский халифат, под власть айятолл.
— У тебя сколько детей? — спросил Климов.
— Пять. А почему спрашиваешь?
— Все мальчики?
— А то ж! Война уже сколько лет, надо восполнять потери.
— Я не об этом.
— А о чем?
— Все пацаны у тебя. Секрет знаешь?
— Знаю.
— Ну?
— А тебе зачем?
— Хочу сыновей.
— Сколько?
— Я жене, когда сватался, обещал: если родит пять сынов, в сорок лет буду генералом. Но звезды на погонах от меня зависят, а…
— Тоже от тебя, — сказал Юртаев.
— То есть?
— У нас в Чечне аксакалы говорили: чтобы мальчика сделать, снаряд должен быть абсолютно свежим!
— Не понял.
— Хорошо, поясняю. Дети от чего рождаются? Мужской снаряд проникает в женскую цель, и они сражаются: если мужской снаряд свежий и сильный — рождается мальчик. Если нет — девочка. Поэтому детей нужно делать на трезвую голову, на чистый желудок и не залежалыми снарядами, а со второго захода — самыми свежими. Дошло?
— И ты это на практике проверил?
— Осечки не было, — заверил Юртаев.
— Ну-ну… Сегодня проверю…
Зрители густым потоком выходили из Большого театра, среди них — Катя с отцом.
Отец купил ей мороженое, а Катя увидела карету с разукрашенной лошадью и кучером в красивой форме — в таких каретах теперь возят туристов по Москве.
У Кати загорелись глаза, она умоляюще посмотрела на отца, и они вдвоем сели в карету. Кучер спросил:
— Маршрут большой или малый?
— Большой! — щедро сказал Катин отец.
В «Атриуме» Зара эскалатором поднялась на второй этаж, зашла в женский туалет. Там висела табличка: «Пользование туалетом — 10 р.». Тут же за столиком у входа дежурная собирала деньги, слушала по радио шутки Петросяна и отрывала от рулона туалетную бумагу.
Зара отдала ей десять рублей, получила бумагу и заперлась в кабинке. Здесь она сняла свой «лифчик» — курточку и ранец, распаковала их и увидела, что не горит индикатор блока взрывателя. Осторожно, как учили ее на уроках по ВВ в лагере, Зара вскрыла самодельный блок. Так и есть: от дождя окислились клеммы и «закипела» промокшая электробатарейка — вокруг плюсового контакта желтая пена щелочной гадости. А кроме того — что это за еще один крохотный детонатор? О Аллах, такой ей тоже показывали на занятиях по ВВ. И вообще такой детонатор каждый чеченский пацан знает — часть любого старого мобильника, которая работает как приемник сигнала, соединяется со взрывателем, закладывается в любую мину или снаряд и дистанционно срабатывает от мобильного телефона.
Так вот почему ее сопровождал Ахмед — боялся, что она струсит и в нужный момент не сможет нажать на кнопку. Зря беспокоился. Она сможет, и еще как!
Но трогать этот детонатор нельзя — мало ли что может случиться? А вдруг рванет прямо здесь, в туалете?
Зара шумно спустила воду в унитаз, облачилась в свой «лифчик» и вышла из туалета.
На площади у метро «Курская-радиальная» уличные торговки продавали цветы и фрукты, а в палатках и киосках продавалось все, что угодно, — от канцтоваров и женского нижнего белья до мобильных телефонов.
Кто-то из клиентов местного сапожника нервно топтался у дверцы с надписью «БУДУ ЧЕРЕС 15 МИНУТ», поглядывал на часы, потом в досаде дернул дверную ручку и изумленно застыл на месте: дверь открылась, за ней ничком лежал труп старика сапожника.
— Милиция! — закричал клиент. И объяснил подошедшим ментам: — Я ему туфли отдавал, набойки сделать. Жду, жду…
В «Атриуме», в офисе службы безопасности молодой конопатый дежурный, сдавая смену, докладывал сменщику:
— За время моего дежурства никаких происшествий или ЧП. Только карманная кража по мелочи: у одного кавказца пацаны сперли кошелек и мобильник.
— В журнал записал? — спросил сменщик.
— А то ж! Вот…
Сменщик прочел запись в журнале: «10.17 утра, кража на эскалаторе. Пострадавший Кадыров Ахмед Насирович, 1972 года рождения, паспорт номер 78 94 678545, выдан ОВД г. Махачкала, код подразделения 432–982, дата выдачи 06.12.2002. Похищены паспорт, деньги и мобильный телефон. Похитители — четверо несовершеннолетних, задержаны и переданы в 37-е отделение ГУВД вместе с похищенными деньгами и телефоном. Паспорт пострадавшего найден в мусорной урне и возвращен владельцу».
Сменщик поднял глаза на конопатого:
— А ты его пробил по базе?
— Кого? — спросил тот.
— Ну, этого Кадырова.
— Зачем?
— Как это зачем? Мало ли! Тебе звонили про операцию «Невод»?
— Ну, про «Невод» когда звонили! И они же девку ищут, не мужика.
— Давай пробьем.
— Ты что думаешь — у террориста можно бабки украсть?
— Я ничё не думаю, а выполняю инструкцию. — И сменщик «забил» в компьютер все паспортные данные Ахмеда.
Через секунду компьютер, поворчав, выбросил на экран сообщение о том, что ни подразделения № 432–982 в Махачкале, ни паспорта № 78 94 678545 в природе не существует.