Передав свою подопечную с рук на руки кладбищенским бомжам, я занялась парнем, мысли о котором давно не давали мне спокойно уснуть. Умельцем и алкоголиком Вовой. Даже если исключить тот факт, что к повреждению шланга он не имеет никакого отношения, то проникновение в квартиру Лепнина и попытка найти дневник говорили о многом. Этот тип точно знал заказчика и мог назвать мне его имя. Рисковала ли я? Конечно. Как я уже упоминала, приемами восточных единоборств я не владела, противостоять взрослому мужику не могла.
Но что-то подсказывало мне, что Вову не стоит так уж опасаться. Не зря же он так шустро удрал из квартиры, не завершив начатое, хотя легко мог расправиться со мной. Он напоминал мне недалекого ума шестерку, который способен на большую гадость, если только эту гадость ему кто-нибудь поручит. Вряд ли он когда-нибудь сидел в тюрьме, вряд ли пошел бы на прямое убийство. Нет, подрезать газовый шланг – это пожалуйста, а вот задушить, например, девушку собственными руками…
На всякий случай я подстраховалась. Позвонила Марте и рассказала о планируемой вылазке. Сказала, что буду скидывать ей эсэмэски каждые тридцать минут, если в определенное время какая-то из них запоздает, Марта должна будет вызвать милицию. И «Скорую помощь». Или труповозку. Расчет мой был не на то, что меня вовремя спасут, а на то, что хотя бы легко вычислят моего убийцу. Впрочем, до этого доводить я не собиралась.
Недолго думая, взяла на вооружение образ роковой женщины: черный парик, почти черные линзы, грубоватый откровенный макияж. В объемный карман куртки положила пистолет-зажигалку, прекрасно имитирующий настоящий «макаров» даже по весу. На хитроумные комбинации не было времени, поэтому я просто узнала у уже знакомой мне бабы Нади его адрес, прихватила связку отмычек, подаренную мне известным в городе авторитетом, набрала номер домашнего телефона Вовы.
– Скажите, вы – Вова? – произнесла елейным голоском. И, дождавшись утвердительного ответа, стала жаловаться на кран, который днем гудит, а ночью капает.
Вова обещал тут же подойти, я назвала первый пришедший в голову номер квартиры и стала ждать. Из окна машины видела, как он выскочил из своего подъезда и зашел в соседний. Времени было мало, и я поторопилась подняться к его квартире. Замки были простые, с отмычками я справилась.
Нашла на кухне пустую литровую бутылку из-под пива, залила ее водой, закрутила крышку. Пригодится. В прошлый раз, кажется, Вове понравился мой удар. Села в кресло, спрятала бутылку за его спинкой на расстоянии вытянутой руки и стала ждать.
Я знала, что хозяин скоро должен вернуться, поэтому была готова к встрече в любой момент. Однако звук скребущегося в замочной скважине ключа меня заставил напрячься. Хозяин зашел в квартиру, протопал на кухню, хлопнул дверцей холодильника и только после этого зашел в комнату. Я сидела поперек кресла, положив ноги на его ручку, и подпиливала ногти длинной пилочкой. Вообще-то я давно уже пользуюсь стеклянной, но в этот же раз прихватила металлическую в качестве дополнительного предмета самообороны. Выглядела она и правда устрашающе.
– Ну, чего встал? Проходи, не стесняйся. Кофе будешь? Или супчику?
– Ты кто? – наконец отошел он от шока.
– Я – большая злая бабочка махаон, – не отрывая глаз от ногтей, ответила я.
– Чего? – не отличился находчивостью Вова.
Кажется, мой диагноз подтверждался. Не боец, простой пьянчужка, за небольшие деньги выполняющий мелкие поручения. Я в последний раз провела пилочкой по ногтю, на расстоянии вытянутой руки осмотрела результаты кропотливого труда, подтянула к себе колени и села поудобнее:
– Слушай, Вова. Долго с тобой я говорить не собираюсь, по два раза повторять ничего не стану. Поэтому слушай внимательно, на вопросы отвечай, не задумываясь. Шишка прошла?
Предупреждая его любимое «чего?», пояснила:
– Шишка, которую я тебе недавно поставила в пятьдесят восьмой квартире. Голова не болит?
– Нет, не болит, – потряс головой, словно проверяя правдивость своих слов, Вова, – а это ты меня там, в квартире?
– Я. Понравилось? – с гордостью в голосе спросила я.
– Здорово. Такой удар от девушки? Не ожидал. Думал, меня амбал какой отрубил. Кулаком?
– Вот этим самым, – помахала я в воздухе своим кулачком, – скажи спасибо, силу удара не рассчитала, слабо ударила. Хотела тебя допросить, но ты смылся.
– А как меня нашла?
– От нас еще никто не уходил.
Последнюю фразу я постаралась сказать тихо и монотонно, потупив глазки. Именно такой тон действует убедительнее рычания и акцентирования на особых словах.
– Ты хоть сам понимаешь, что перешел дорогу не тому, кому ее можно переходить?
– А че? Я ниче, – залопотал Вова, – я только забрать, меня попросили и ключи дали. Я не думал, что нельзя, я только помочь хотел.
– У нас таких помощников называют киллерами, – спокойно подтвердила я, – интересно, ты не продешевил? Сколько тебе заплатили за подрезанный шланг? Может, стоит попросить моего хозяина, чтобы он и мне повысил гонорары? Ну?!
Теперь я уже кричала. И даже вскочила с кресла. Для того, чтобы сделать это быстро из неудобного положения, пришлось нагнуться, пистолет вывалился из кармана и громко бумкнул об пол. Не уделяя особенного внимания этому маленькому инциденту, я положила его в карман и продолжила:
– Итак, сколько ты получил за попытку убить хозяина той квартиры?
У Вовы при виде этого невинного, по сути своей, предмета окончательно отвисла челюсть:
– Пятьсот рублей. Да там и делать-то особо ничего не надо было, подрезал я его заранее, просто сверху скотчем подклеил, ему надо было только скотч оторвать и тикать из квартиры. Газ медленно шел, но кто его знает.
Так, значит, все-таки «ему». Заказчик – мужчина.
– Он меня обманул, сказал, что хочет, чтобы бабахнуло, а у него квартира застрахованная. Я не знал, что кого-то убить хотят.
– Что ты делал в той же квартире в тот раз, когда я тебя отрубила? Говори, я нервная, у меня работа тяжелая.
– Да говорю я, говорю. Не видно, что ли? Потом он сказал, что из-за меня чуть не погиб человек, и он на меня заявит, если я не возьму одну вещь из дома. Он сказал, что дома никого не будет, ключи дал.
Как я и думала, Вову посылали за дневником. Каким-то образом заказчик подслушал разговор Марты с матерью и понял, что Матвей Лепнин в своем дневнике мог написать много такого, чего девушке знать не следовало. Ключи у него, по-видимому, были, и ничего удивительного. Если это Даниэль Кальм, то ключи ему могла дать как Ирина, так и сам Матвей Васильевич. Ведь адвокат был его доверенным лицом…
– Все, мне надоело тебя слушать, – прервала я поспешную болтовню Вовы, – сейчас я расскажу тебе, во что ты вляпался. Садись и слушай.
Не особо заботясь об уровне достоверности своей истории, я плела ему, что человек, на жизнь которого он покушался, был хранителем воровской кассы, а в дневнике, который, кстати, будто бы пропал после его бегства, содержались коды и шифры сейфовых ячеек, в которых и хранились несметные сокровища горовской мафии. По мере того как я «открывала глаза» бедному сантехнику, глаза его действительно становились все шире и шире, кожа лица приобрела зеленоватый оттенок, по вискам, несмотря на прохладную погоду за окном, сползали капельки пота.